Мулен Руж по-русски. Трилогия

– Почему вы решили, что это они взяли порох?
– спрашивал Агеев у кормчего погибшего коча.

– У одного порох в ладони зажат был, - горестно вздыхал пожилой мужичок, - никогда бы не подумал, что они могут позариться на чужое.

– А на что они позарились?

– Вино они барское взяли, которое в трюме лежало. От обоих вином пахло, и одежда была им заляпана, да на берегу две пустые бутылки нашли. Наверное, напились, а светильник ночной возле бочек с порохом оставили, от этого и взрыв случился.

– Кроме этих двоих на судне ещё кто-нибудь был?

– Был. Сторожа барин там всегда оставлял. Вот я и удивляюсь, как он их пропустил.

– А где он этот сторож?

– Тоже погиб. Остатки его тела в воде нашли. По ним и определили.

– Понятно. А что с Его превосходительством Денисом Ивановичем, он как умер?

– Ночью, когда взрыв прогремел, все на берегу были, их имущество спасали. А потом слуги опомнились, мол, почему барина не слышно? Зашли в палатку, а он уже представился. Удар, наверное, от громкого взрыва с ним случился. Не молодой уже был.

– Понятно, - кивал каким-то своим мыслям Агеев.

Через некоторое время он и двое его сопровождающих обсуждали это происшествие.

– Что скажете, господа?
– обращался к ним Марсель Каримович?

– А что говорить? Все в один голос утверждают, что охранники с коча напились да к пороху с огнём полезли, - отвечал прокурор, - виновники мертвы, наказывать некого. Приказчик Чичерина жив, пусть составляет список оставшихся вещей и везёт их в имение к родне покойного. Самого Дениса Ивановича придётся хоронить здесь.

– Согласен с вами, Наум Максимович, - кивал головой Агеев.

Именно такой отчёт и лёг на стол тюменскому воеводе. А экипаж взорвавшегося коча вместе с кормщиком прибрал к своим рукам Лапин, в противном случае всех их ждало полное разорение.

ЧЬИ ЗАВОДЫ?

– Друзья, - Лапин собрал всех пятерых товарищей у себя в ресторане в отдельном кабинете за шикарно накрытым столом, - с сегодняшнего дня нам принадлежат все заводы, в которых вложена хоть толика денег нашей корпорации "Приют".

– Простите, Иван Андреевич, - тюменский воевода удивлённо поглядел на него, - а другие соучредители как же?

– Какие соучредители, Алексей Петрович? Чичерина похоронили в прошлом году, в том же году скончался Устьянцев. Месяц назад представился ваш тесть. Какие ещё соучредители?

– А родные и близкие тех господ? Я долю своего тестя не считаю, она перешла мне, но другие?

– Вот, Алексей Петрович, держите, - и Лапин подал ему стопку листов.

Это были договора, по которым все заводы принадлежали шестёрке друзей. Других имён там не было.

– Но как вам это удалось, Иван Андреевич?
– посмотрел на него изумлённый Казанцев.

– Не скрою, дорогой наш воевода, пришлось попотеть и потратиться, - но теперь по закону заводы наши. И документов утверждающих обратное - нет.

– У меня есть старый договор...
– хотел было возразить Казанцев.

– Мы сегодня вместе с вами пойдём к вам домой, и сожжём его.

Воевода некоторое время задумчиво глядел на Лапина, а потом его лицо озарила улыбка.

– Вы правы, Иван Андреевич, лишние улики нам ни к чему. Понимаю, что не всё сделанное вами - законно, но я вас не осуждаю. Просто не имею права! Потому что я один из вас. А вместе мы делаем общее дело.

– Слышу слова не мальчика, но мужа!
– встал со своего места Кощеев, - со своей стороны, уважаемый Алексей Петрович, клянусь сделать всё для того, чтобы защитить тебя и твою жену с детьми от всех бед, которые вам будут угрожать. Давайте выпьем за дружбу!

Все встали со своих мест и, чокнувшись бокалами, выпили обжигающий напиток, который Муравьёв производил на ферме.

* * *

За окном цвёл и пах июль 1781 года. В собственности друзей уже находились девять заводов, одна фабрика, громадная ферма и много другого имущества. Долю кирпичного завода у купцов Лапин перекупил, предложив им хорошие деньги. Нужный договор нотариусу аккуратно подсунули, а ненужный изъяли. Сам же он без посторонней помощи слёг с воспалением лёгких и умер. Новый нотариус, принявший дела, опирался в своей работе на те документы, которые ему достались по наследству. Пришлось выкрадывать договор у Устьянцева, который находился в тяжёлом состоянии и день на день могли объявиться вездесущие родственники. Делами Тихомирова ведал Казанцев, так что тут опасности не ожидалось. О Чичерине и так всё известно.

С тех пор, как Алексей Петрович Казанцев стал воеводой, с постройкой заводов стало намного легче. Легче стало отсеивать тех, кто желал залезть в долю. Кроме существующих четырёх заводов, построили один металлургический недалеко от Екатеринбурга, в Тюмени появились нефтеперерабатывающий, металлообрабатывающий, деревообрабатывающий и оружейный заводы. Было открыто и уже год как функционировало механико-техническое училище, при нём имелось общежитие на сто мест. Кроме Кощеева и Лапина все остальные друзья строго по графику проводили в училище занятия. При стекольном заводе открыли типографию, и для студентов училища были напечатаны учебники по математике, алгебре и геометрии, по физике, механике и химии, по черчению и материаловедению. Маллер и Казанцев даже написали письмо Кулибину, который в это время заведовал в Академии наук механическими мастерскими. Чертежи, которые они прислали ему, очень заинтересовали гениального изобретателя. Поэтому Иван Петрович с удовольствием ответил на их письмо, и с тех пор завязалась переписка. Друзья в письмах делились не только научными успехами, но и просили изобретателя пособить им с грамотными специалистами, которые помогут развивать технические науки в этом далёком крае. Кулибин обещал помочь.

Лапин выкупил несколько речных судов, набрал на них команды и взял под свою руку купцов, у которых дела шли не очень, причём у некоторых благодаря его тайным стараниям. Теперь лапинские кораблики развозили товары корпорации "Приют" по городам России, где купцы, работающие на Лапина, старались их прибыльно продать. Были организованы торговые караваны в Цинскую Империю, в Персию, в Стамбул.

Вся Тюмень, так или иначе, работала на корпорацию созданную друзьями. Всех ремесленников постарались объединить в цеха, где они делали стандартную продукцию, получали за это хорошие деньги и другие поощрения.

Был построен "Тюменский банк". Среди ссыльных, которых отправляли жить в эти земли, часто попадались люди с хорошим образованием. Пятьдесят процентов каторжан дворянского звания были, по сути, нормальными людьми, которые себя ничем не запятнали. Но дворцовые интриги, чья-то зависть, наветы и прочие обстоятельства привели их на скамью подсудимых, а с неё прямиком сюда. Агеев тщательно выбирал среди них грамотных людей и предлагал хорошо оплачиваемую работу. Так как большинство из ссыльных богатствами похвастаться не могли, то легко соглашались. Например, некоторые женщины и девушки, которые в своём большинстве сопровождали мужей и родителей в этот сибирский край, работали в "Тюменском банке" счетоводами, бухгалтерами и кассирами. Все сотрудники банка имели строгую единообразную форму. За персоналом банка следили три сотрудницы безопасности, которые слились с остальной массой служащих, чтобы не привлекать к себе внимание. Раз в неделю они подавали Агееву отчёт о работе банка. В случае экстренной ситуации могли обратиться к нему в любое время.