Мумия блондинки (Сборник)

Трент кивнул.

— И Норма порвала в больнице оба письма? Интересно, не могло ли случиться так, что она не уничтожила эти обрывки?

— Я тоже об этом думала,— сказала я,— но почему-то не спросила его, куда она их дела.

— Жаль. Это помогло бы не только мне, но и Джерри в формальностях со страховой компанией. Во всяком случае, кое-что нам удалось восстановить. А теперь подумаем о третьем письме Г рейс, которое, как я надеюсь, может подсказать нам разгадку всего дела.

Я удивленно посмотрела на него.

— Вы хотите сказать, что знаете, где оно находится?

— У меня есть некоторые предположения. Вы так и не поинтересовались, что я делал здесь, в вашей комнате? Нарушал закон, производя обыск, не имея ордера.

— Неужели вы предположили, что письмо находится в моей комнате?

— Такова моя версия. Но я не успел до вашего прихода проверить ее правильность.

Трент спокойно сел рядом со мной на кровать, взял в руки серую шубку и вывернул ее подкладкой наружу.

— Стивен Картерис сказал кое-что, показавшееся мне странным. Возможно, он и вам говорил об этом. Когда Г рейс отдавала ему шубку, чтобы он вернул ее вам, она попросила его извиниться за то, что порвала подкладку. Вы мне как-то говорили, что Г рейс была предельно аккуратна с чужими вещами. Поэтому мне показалось странным, что она ухитрилась порвать подкладку шубки.

— Вы имеете в виду...

— Имею в виду, что она хотела привлечь ваше внимание к этому по какой-то вполне определенной причине.

Он осторожно ощупывал шелк подкладки.

— Вот оно!

Я взглянула через его плечо, и меня охватило мрачное предчувствие. Это был разрез подкладки внизу. Длинный, аккуратный разрез.

— Почти, как если бы...

— ...как если бы Грейс нарочно разрезала подкладку,— подхватил Трент.— Вот именно. Это был ловкий ход, если она хотела передать вам письмо, не привлекая внимания Стива. Он не заметил бы, что это разрез в подкладке,— он мужчина. Но вы бы сразу подумали, что так разорвать материю нельзя.

Трент хладнокровно погрузил пальцы в разрез и вскоре вытащил оттуда знакомый конверт, который молча показал мне, чтобы я видела, кому он адресован. Крупным наклонным почерком Грейс было написано: _«Ли Ловеринг»._

— Оказывается, последнее и самое важное письмо предназначалось вам,— сказал лейтенант.

Я даже не удивилась — на меня нашло какое-то отупение.

Трент распечатал конверт, извлек из него листок и быстро прочел. Лицо его приняло суровое выражение.

Я нетерпеливо смотрела на него.

— Ну, оно вам о чем-нибудь говорит?

— Думаю, что да. Теперь мне совершенно ясно, кто убил Грейс Хау и кто — Норму Сейлор.

— Но вы дадите мне его прочесть? Оно ведь адресовано мне.

— Верно, но я вам его не покажу.

Откровенно говоря, в душе я даже обрадовалась, услышав такой ответ, опасаясь еще одного шока.

— Значит, разгадка все время находилась в моей шубке,— пробормотала я, и тут меня поразила страшная мысль:

 - Боже мой, если бы Стив сразу привез мне шубку и я раньше нашла письмо, возможно. Норму не убили бы?

Трент сурово взглянул на меня.

— Если бы Картерис привез вам письмо в первый же день, вероятно, вместо Нормы Сейлор, убили бы вас, Ли Ловеринг.

Вдруг он взял меня за руку.

— Послушайте меня. Нам еще долго блуждать, прежде чем мы выберемся из леса... Письмо в моих руках —-настоящий динамит. Пока я ничего не могу предпринять, потому что не располагаю доказательствами. Но могу вам сказать одно: кто-то знает, что третье письмо адресовано вам. Наверное, он сходит с ума, гадая, попало ли оно к вам. Теперь, когда Норма убита, рисковать никто не станет. Но если все так, как я предполагаю, этот человек ни перед чем не остановится,- чтобы добраться до вас или до письма...

Я говорю это вам не только как полицейский, но и как мужчина — прелестной девушке. Вы совершили много поспешных, опасных для вас поступков, защищая своих знакомых. Отныне вы должны защищать только саму себя, Ли Ловеринг. И этому делу вы посвятите все свое время, ясно? Вы будете ночевать в доме Хаднаттов? Это прекрасно. Сейчас же отправляйтесь туда и не высовывайте носа, пока я утром не зайду за вами. Вы меня поняли?

 — Поняла.

 — Хорошо. А теперь забирайте свою зубную щетку — я провожу вас к Хаднаттам.

 С минуту я не двигалась: стояла рядом и краешком глаза смотрела на письмо Грейс, которое он все еще держал в руке. Я смогла разобрать всего одно слово на последней строчке, написанной рукой Грейс: это была фамилия «Эппл». 

Глава 25

Лейтенант Трент проводил меня до дверей дома Хаднаттов. Впустила меня Мерсия Перриш. Выглядела она усталой и грустной. Как только детектив ушел, я спросила:

— Хаднатты вернулись?

— Нет еще, но думаю, скоро приедут. Во всяком случае, в сегодняшнем вечере было хоть одно светлое пятно: вроде для Роберта все закончится благополучно.

Она провела меня наверх.

— Я тоже ночую здесь. Пенелопа хочет, чтобы ты была вместе с Элейн. Я дала бедняжке снотворное. Постарайся не разбудить ее.

Она положила холодные пальцы мне на руку.

— И, Ли, прошу тебя забыть все то, что я говорила о себе и Роберте. После сегодняшних событий я поняла, что для Роберта не может быть более подходящей жены, чем Пенелопа. Для меня в его сердце не осталось местечка... Теперь постарайся и ты заснуть. Спокойной ночи.

Я проскользнула в темную комнату и разделась, не зажигая света. Я видела очертания фигуры Элейн на постели, слышала ее ровное дыхание.

В доме было удивительно тихо — только один раз скрипнула внизу входная дверь, а потом послышались осторожные шаги, и я поняла, что Роберт с Пенелопой вернулись.

Сон упорно не приходил. Мысли вновь и вновь возвращались ко всему тому, что натворила Грейс. Вроде я хорошо ее знала, а на поверку оказалось, что для всех нас она была загадкой. По ее милости все мы: Роберт, Пенелопа, Стив, Джерри, я сама и Норма — были втянуты в водоворот подозрений и реальной опасности.

Потом задумалась о Норме. Тот факт, что я ее не любила, лишь усугублял мои терзания. Я мучила себя воспоминаниями о тех моментах, когда желала ей зла.

Перед глазами мелькали события первого дня после исчезновения Грейс, когда я была у Джерри в больнице и вдруг в палату впорхнула Норма, уверенная в себе и убийственно красивая. Я представила себе ее зеленый спортивный костюм, ее глаза, ласкающие Джерри и умышленно не замечающие меня. «Хелло, дорогой, я принесла тебе нашу газетку...»