Муравей в стеклянной банке. Чеченские дневники 1994–2004 гг.
Шрифт:
Помню: мои одноклассники мечтали стать следователями, многодетными матерями, врачами. Я же часто меняла свои планы. Начитавшись дедушкиных книг, желала стать монахиней в Шаолине. Мечтала войти в доверие в тибетском монастыре. Служить послушницей, как Елена Блаватская. Овладеть искусством врачевания. Научиться левитации. Об этом в настоящее время можно вспомнить со смехом и с тоской. Мое детство исковеркала война. Проблемы стали “земными”: еда, вода, укрыться при обстреле. Главное – выжить!
Более поздние увлечения связаны с космосом. Я чертила звездные карты неба. Зимнее, весеннее, летнее, осеннее небо. Мечтала стать ученым-уфологом. Все рассыпалось. Исчезло. Разумеется, при помощи войны.
Теперь, в 16 лет, я нездорова: невроз, ревматизм, болезнь сердца. Мои желудок и печень “бастуют”.
Единственное, что появилось благодаря переезду в квартиру к Таисе, – есть туалет и слабо работает газовая конфорка на плите. Не нужно готовить на костре во дворе! Можно готовить дома. Правда, готовить особо нечего. После длительного голода я не могу кушать обычную пищу. Приблизительно то же положение со здоровьем было у бывших узников немецких концлагерей. В частности, лагеря Бухенвальд. Друг моего деда, художник Леонид Царицынский, побывал там. Он долго восстанавливал здоровье, занимаясь по системе хатха-йоги. Этот человек – мой пример!
Мне нужна длительная диета. Постепенное привыкание к обычной человеческой пище. Но, к сожалению, наше материальное положение таково – не до диеты. Мы с мамой любому куску рады! Потому у меня случаются приступы.
Окончить бы школу! Поступить в вуз! Это важно! Я очевидец! Я обязана все рассказать!
А в центре города опять зачистки. Мне бы научиться радоваться жизни!
Жена весельчака Ислама обидела меня. Эта юная женщина высказалась у соседнего Козерожьего стола, высокомерно на меня поглядывая: “Кто бы мог подумать? Имея русскую мать, она знает наши обычаи? Все равно никто ей не поверит и не пустит в приличный чеченский дом!”
Пустяки! “У нас достойный Покровитель”, – говорится в одной из сур Корана, и она, как мусульманка, должна это знать.
Нашла у М. Лермонтова стихи о Кавказе. Мне они очень понравились. Даже не верится, что сам Лермонтов принимал участие в карательных походах.
Велик, богат аул Джемат, Он никому не платит дани. Его стена – ручной булат, Его мечеть – на поле брани. Его свободные сыныВ огнях войны закалены, Дела их громки по Кавказу, В народах дальних и чужих, И сердца русского ни разу Не миновала пуля их.04.03.
Что отколола Таиса! Она взяла в руки перевод Корана (Крачковского). И поклялась на книге, что я ей сказала:
“Соглашусь выйти замуж за Тодди – хозяина книг. Но я это сделаю, если он купит мне дорогое кольцо с бриллиантом!”
Я никогда такое не произносила! Получилась насмешка. Я сразу почувствовала женскую хитрость. Вдруг ухаживание за мной (со стороны Тодди) со временем станет серьезным? За кем?! Вокруг сотни “своих” вдов, молоденьких невест! “Этой” надо помешать. Получился предлог нас рассорить, к тайному удовольствию окружающих. Торгующие были довольны! Смеялись! Говорили солидному рыжеватому холостяку: “Вот это да! Ура! Беги за кольцом!”
Так, в шутку, его оскорбили. И подпортили наши отношения. Я разозлилась на Таису! Какое ей дело до чужих симпатий и антипатий? Подстроили человеку от моего имени неприятность. Он отшучивался. Краснел! Знаю, Тодди жадноват. Однако ко мне хозяин товара относится хорошо. Даже по-отечески. Он действительно несколько раз говорил о том, что влюблен в меня!
Я, разумеется, не верю.Царевна Будур
08.03.
Мой восемнадцатилетний сосед Козерог, которого я искала на зачистке, – свинья! Не поздоровался! И другие соседи по рынку (парни, друзья Козерога), что целыми днями крутятся в нашем торговом ряду, не сделали даже крохотного подарка. Да еще и злорадствовали, что сегодня меня никто не поздравил! Настроение мне исправили переделанные стихи поэта Некрасова:
Однажды в студеную зимнюю поруЯ с крыши свалился. Был сильный мороз! Гляжу: поднимается медленно в гору, Лошадка, везущая долларов воз.И, шествуя важно, в спокойствии чинном, Лошадку ведет под уздцы мужичок.С большим автоматом, в дубленке овчинной, С гранатой-нулевкой, а сам – ноготок. “Здорово, парнище!” – “Ступай себе мимо”. “Уж больно ты грозен, как я погляжу. Откуда валюта?” – “Из банка, вестимо. Отец мой там грабит, а я – отвожу”.В лесу раздавались удары по морде И дикие крики: “Отдайте трусы!”“А как тебя звать-то?” – “Зовут меня Власом”. “Какой тебе годик?” – “Шестой миновал”.“Ну, мертвая!” – крикнул малюточка басом, Нажал на курок – любопытный упал.Подошла Вайда. Она расстроена. Ее тоже никто не поздравил с 8 Марта. Я утешила подругу:
– Могу тебя осчастливить! С тобой здоровались сегодня?
– Да, – рассеянно ответила девочка.
– А со мной и поздороваться “забыли”! Какие тут подарки?! Так что я – впереди тебя! Могу похвастаться!
И Вайда наконец рассмеялась.
Купила булку хлеба и банку кильки. Будет знатный ужин!
Будур
09.03.
Слушаю музыку по плееру. “Enigma”.
Праздник! Я купила восемь ведер воды, натаскала их на третий этаж и искупалась! У моего котика Борзика болит лапа. Мажу зеленкой.
Еще мне вырвали зуб. У доктора Беслана, на остановке “Электроприбор”.
Познакомилась с Мархой. Ей 37 лет. Она рассказала, как на нее напали в подъезде и, угрожая ножом, отобрали серьги.
Хорошо, у меня никаких украшений нет.
16.03.
Шел дождь, и я осталась дома. Представляю злющие рожи соседей по рынку. Я забрала клеенку-крышу, которая натягивается над столами во время дождя, домой, так как именно мою кто-то все время режет ножом. А денег покупать новую клеенку у меня нет.
Зато соседям по рынку теперь под ноги льет дождь, и образуются лужи. Они мокнут и злятся! Хозяйка квартиры Таиса наверняка стоит в луже. Да и Козерог с друзьями – тоже. Малышка, за которой смотрит моя мама, больна сыпью. Таиса ничего не объясняет. Мы можем заболеть? Значит, по-настоящему и ей на нас плевать.
На рынке я вечная рабыня. Все подай. Все принеси. Понимаю: за все следует платить.
Занимаюсь по книге “Ниндзя”. Там есть энергетические упражнения! Видела доктора Куколку! Живой! Был ранен под бомбежкой. Поправился.