Муравей в стеклянной банке. Чеченские дневники 1994–2004 гг.

Фатьма-Полина-Будур

27.09.

Сегодня – дождь.

Последние пять дней торговала на рынке, чтобы насобирать на еду в дорогу. Рисковала изрядно. Вокруг грохотало. Отложить нужную сумму не удалось. Только продукты купила.

Путин наплевал на жителей Чечни. Соседи говорят, по радио объявили срок: 72 часа. Столько нам разрешено жить. После моему Грозному и селам всей Чечни грозит участь талибов. Что означает: бомбить нас будут по методике Д. Дудаева, как в Афганистане – “ковровыми” бомбардировками. Это когда уничтожают все и всех.

Президент России добивается массовой сдачи оружия. А мы, мирные жители, тут при чем?! Бомбить-то нас будут! Через пятнадцать минут данный срок истекает. Курам на смех! В каком-то селе один человек сдал одну единицу оружия.

У нас телевизора нет и света тоже. Поэтому данные к нам поступили от Минат с тыквой.

Вчера в районе Консервного завода случился орудийный обстрел. Убило девушку 19 лет! Кто вернет матери ее дочь?

Я спешу. Если убьют, то хотя бы мои записи о мирных людях останутся! Срок, судя по стрелкам часов, истек!

Я сейчас думаю: у нас есть семь картошек. Целых семь! Поджарить их и съесть? Чтобы умереть сытым. Или не есть? Вдруг нас не убьют? Чем-то и потом питаться надо.

К нам прибежала сестра Борзовых. Рассказала, что войска в городе начали стрельбу! Из всех видов оружия!

– Нас не разбомбят! – сообразила моя мама. – Нервотрепка жителям! Я уверена!

Начальство наверняка договорилось. Это мы, “пешки”, ничего не знаем! Сегодня нас не сбросят с доски!

03.10.

Вертолет рассыпал листовки: “Следите за молодежью! Не пускайте воевать!” У нас во дворе люди заняты другим: выживанием и обогащением. Листовку я хочу сохранить!

Теперь соседям туго. Имущество ближайших домов они “прикончили”. Грабить нечего. Разбирают чужие крыши. Снимают с домов и откапывают разные трубы, арматуру, провода. Скупщики ездят по дворам.

24.10.

Вчера застрелили голубоглазого мастера ключей – Володю! Того парня, что по три месяца держал Уразу! Работал! Не имел ни одной вредной привычки! Он собирался жениться на девушке-чеченке. Получил согласие ее родных. Ему было 26 лет! Наша тетя Лейла ревет не переставая! Володя жил в ее семье. Затем снял отдельную квартиру. Как его хоронить? Кто нам поможет?! Сказали: Володя-Ваха лежит на стульях в милиции. В Заводском районе.

26.10.

Завтра хороним Володю. Его мать не приехала. Телеграмму отправили. Договорились о захоронении на мусульманском кладбище. Недалеко от поселка Алды. Ходили по мечетям, спрашивали:

– Кто сделает обряд? Как похоронить мусульманина, подскажите?

Нашли старика-муллу. Он согласился помочь и сказал, что нужно купить ткань, мыло, духи без спирта. Лейла дала денег, и я купила. Многие против захоронения русского среди чеченцев. Но Володя-Ваха так предан вере, так чист душой! Пришли два старика. Сказали:

– Денег не надо! Покушаем – и хватит.

Читали молитвы. Однако муж Лейлы, сколько смог, заплатил им. Мама помогала: все подавала, мыла, убирала. Я научилась делать поминальную халву. Ни одна лепешка не поломалась! Хотя я делала ее первый раз в жизни. Соседи тети Лейлы попробовали и похвалили меня. Ее следует раздать перед тем, как вынесут тело.

Странная, таинственная смерть. Показания с ближайшего военного поста: к Володе-Вахе подошел подросток. С виду лет пятнадцати. Окликнул его. А когда Володя повернул голову – выстрелил. Правда ли это?

На звук выстрела начали стрелять сразу с двух российских постов. Они не знали, что именно случилось. Просто откликнулись. Начался бой в центре Грозного. Погиб хороший человек. Многие чеченцы плакали.

Царевна

29.10.

Приехала мама Володи. Правильно, что не ждали ее. Иначе не обошлось бы без инфаркта! Оказывается, у него были с собой большие деньги. Их украли! Тот, кто убил? В милиции? Врачи?

Приезжала невеста-чеченка. Рыдает! Как мне ее жаль! Она тихонько шепнула, что хочет умереть на его могиле.

Мне снился Ваха-Володя! Он улыбался.

Тоню – продавщицу книг пообещали убить. Чтобы русских людей на рынке не было. Она испугалась и плакала. Ее сын в долг купил дом. Тоня рискует, чтобы помочь семье сына. У нее очаровательная внучка.

Мадина на рынке поминала погибших братьев. Ее младший брат в 19 лет погиб рядом с ней при ракетном обстреле рынка 21 октября 1999 г. Ему оторвало голову. Старшие братья расчищали завал разбомбленного дома в г. Урус-Мартане. Под плитами дома стонали люди. Кранов не было. Братья сами, вручную, пытались плиты поднять. Но съехала верхняя плита. Сразу на них двоих.

08.11.

Переехали 30 октября. Мы долго слушали, как сговариваются соседи. Они решили нас убить. Гадали: сколько получат за книжный шкаф? Планировали разделиться на две группы. Одна будет агрессивна. Вторая сделает вид, что желает помочь. Так у нас одной рукой здороваются, дают хлеб. А другая рука – с ножом.

Брат против родного брата никогда не пойдет! Это мы хорошо знаем. Кроме расселившихся по двум четырехэтажным домам двух чеченских семей (многочисленных по своему составу), рядом с нами никто не живет. Плохи наши дела!

Я рассказала обо всем соседкам на рынке. Откликнулась Таиса с остановки “Электроприбор”. Пообещала спросить разрешение дома. В случае согласия близких – переселить нас в одну из своих пустующих квартир. И разрешение было получено!

Я предупредила Лейлу. Она и мать Вахи-Володи пригнали машину. Мы быстро побросали в кузов наше барахло, что для окружающих явилось полной неожиданностью. Нам немного помог младший брат Джима. Он простодушно радовался:

– Я так и знал – удерете! Сумеете!

Резван сурово смотрел и злился. Его план уничтожить нас – вредных свидетелей, списать на нас все дворовые хищения не удался! Джиму мы отдали ключи от своей рухнувшей в подвал квартиры, где прожили всю войну. Сказали:

– Мы помним добро твоей мамы. Помним короткую дружбу с тобой.

Разрешили ему забрать и продать нашу старую ванну и старую газовую плиту. Сами мы с ними не сладим. С юмором отметили:

– Это, конечно, не старинный книжный шкаф 1924 года, но на сигареты, хлеб и пиво тебе хватит!