Муравей в стеклянной банке. Чеченские дневники 1994–2004 гг.
Шрифт:
– Мой Ибрагим ходит в “русскую” квартиру?
Соседи отвечают:
– Какой еще Ибрагим?! Не видели такого ни разу!
– А мне сказали, тут русские живут. Наверное, плохие люди.
Тетя Марьям давай на нее ругаться:
– Ты что придумываешь?!
Я в глазок посмотрела: это к нам стучала тетка с базара, сплетница и врунья. Чеченка. У нее муж-алкаш, она его все время ищет. Видимо, опять нам “привет” от дяди Адама и тети Айшат. Они никак не забудут, что “русская квартира” тети Вали уплыла у них из-под носа! Мне опять снились кошмары.
19.03.
Завтра
Мама подарила колготки и пузырек духов.
Поля
20.03.
Вот мне и стукнуло 13 лет! Мой день рождения! Мама и отчим подарили мне шоколадку.
Хейды нет. Она уехала жить к своему отцу и его второй жене.
Ко мне вечером, на чай с пирогом, придут две подруги: бабушка Тося и тетя Марьям. Хоть бы электричество было. Иначе будем сидеть в темноте.
Поля
26.03.
Мы с мамой у тети Марьям смотрели сериал “Роковое наследство”. И туда пришла чеченка двадцати пяти лет.
Позвала мою маму. Попросила погадать. Моя мама раньше гадала. А теперь Руслан запретил, и она перестала гадать. Всем отказывает.
Мама и ей отказала. Девушка стала громко плакать и причитать. Она рассказала, что у нее была сестра. Вышла замуж в соседнее село и ждала на шестом месяце беременности ребенка. А потом сестра пришла как-то из села в город и говорила, что дядя ее мужа пристает к ней. Просила защиты. Но родители ничего не сделали. Не поверили ей. Через время дядя мужа объявил, что она его совратила. После чего родные мужа посадили ее в машину, беременную на восьмом месяце, и увезли куда-то. Никто ее больше не видел.
– Я уверена, они ее убили, – плакала девушка. – Наша семья не стала разбираться. А я хочу знать.
Мама все равно сказала, что на картах больше не гадает!
– Ну, сделайте хоть что-то, – просила девушка.
– Давай фото, – сказала мама. Она тоже уже так не делает. Но она умеет. Посмотрит на фото и знает, жив человек или умер. Есть аура или нет.
Мама сказала, что она завтра скажет, жива ее сестра или нет. Но что бы мама ни сказала, девушка должна это выслушать и уйти и больше к нам не приходить!
Девушка попрощалась, а мы с мамой обратно к тете Марьям пошли. Мама к телевизору – сериал досматривать, а я на кухню с фото. Мне всегда хотелось увидеть, есть ли аура у человека. Но сколько я ни щурилась и ни смотрела на фото, я так ничего и не увидела. Фото было маленьким, черно-белым. На паспорт. На нем была девушка лет восемнадцати. Я просто сказала ей, как будто видимому человеку:
– Приснись мне и скажи, что с тобой случилось! Обязательно приснись мне!!!
– Что ты тут болтаешь?! – пришла мама, отобрала фото и сунула в карман.
27.03.
Утро
Ох, сон привиделся. Незнакомка с фото пришла.
Вроде как я спускалась от остановки “Нефтянка” и ее встретила. Осень, грязь такая, и она идет навстречу. Волосы у нее длинные-длинные. Сама худенькая, большеглазая. Смотрю, а волосы у нее все в грязи.
– Что случилось с тобой? – спрашиваю.
– У
меня красивые волосы были, – говорит она. – Но люди их запачкали. Грязью вымазали. В луже мою косу намочили. А потом сказали, что волосы грязные и я сама в этом виновата. А я не виновата. И убили они меня и моего ребенка. И никто не вступился. Муж мне не поверил.– Постой! – говорю. – Чем тебе помочь?
– Ты помогла. Ты меня послушала и поверила. Спасибо.
И пошла дальше, волоча по земле грязную мокрую косу каштановых волос.
Вечер
Явилась девушка, что вчера приходила. Мама ей торопливо сунула фото. Сказала:
– Извини. Сестра твоя мертвая.
Девушка заплакала, стала деньги давать. Мама не взяла.
– У нее каштановые волосы были? – я спросила.
Мама давай орать:
– Иди отсюда! Тут взрослые говорят!
А девушка сказала:
– Да, у нее была длинная коса. Почти до земли! Мы очень гордились, что у нее такие волосы. Последний раз в октябре соседи видели, как ее в машину посадили: муж, его дядя и брат мужа. Она вырывалась, не хотела с ними ехать.
Девушка все ждала:
– Вы не знаете, кто убил?
– Мы договорились, что вы уйдете. Я много лет не гадаю.
Мама подвигала ее к двери, а я хотела что-то еще сказать, но не сказала. Но точно я знаю, люди оговорили ее сестру.
30.03.
Сильный ветер. Ураган!
Мама ушла. Буду убирать в доме. Одной мне как-то не по себе. Опять в квартире чепуха какая-то: мебель стучит, шаги, и никого…
Тетя Марьям жаловалась, что видела кошку, а потом та растворилась в воздухе! И все жалуются на какую-то чертовщину. Молимся – проходит, а потом все заново. Дядя Хамзат носит “Джейн” – это молитва такая, чтобы злые духи не шутили с человеком.
И мне Руслан написал. Я тоже ношу “Джейн”. Ее зашили в кожаный треугольник. Туда же мама положила крестик. Это мне так сделали после сна о смерти, когда она меня преследовала.
Хоть бы никто не пришел бить наши двери! Я перечитала книги о созвездиях.
Поля
02.04.
Снились страшные сны. Я кричу и просыпаюсь. Снова снится война. Самолет бросил бомбу, а я под завалами, как те русские старики, в центре города. Камни давят на грудь, я кричу. А вылезти не могу. Начинаю умирать, медленно задыхаюсь. Просыпаюсь в холодном поту.
Я ходила домой к Хейде. Но мне сказали:
– Хейды нет!
Все врут. Я уже стала бояться за нее. Пойду в ее школу. Расспрошу ее одноклассников: может, они что помнят или видели? Где она?
Мама опять не торгует, лежит дома. У мамы больное сердце.
Поля
03.04.
12.30. В Хейдиной школе сказали, что она у отца, и дали мне адрес. Я нашла его дом. Он живет по улице
Бородина. Вышла вторая жена:
– Нет здесь Хейды! Уходи.
Пошла опять в дом, напротив – в квартиру, где Хейда жила у дяди с мамой и братиком. Дядя ее мне ответил:
– Она здесь больше не живет!
И хлопнул дверью.