Muse. Electrify my life. Биография хедлайнеров британского рока
Шрифт:
На несколько месяцев, пока Дом лечил руку, от концертов пришлось отказаться, и в мае 1995 года Muse записала дома у Криса демо-версии четырех песен, ныне давно забытых: Backdoor, Sling, Feed и Jigsaw Memory. Эти сырые поп-панковые песни получили общее название This Is A Muse Demo, кассеты, на обложке которой уже появился современный логотип Muse, а еще там была любопытная надпись «copyright Geobell Music» [21] – возможно, намек на то, что с записью помогал Джордж Беллами. Кассета разошлась по местным контактам благодаря их первому менеджеру Филу Корталсу (фанату группы из Тинмута, которому было чуть за двадцать; он помог Muse получить рецензии в местных газетах, но вскоре они поссорились с ним и довольно нехорошо расстались) и помогла им получить несколько концертов в Торки и Плимуте, в залах вроде «Нью-Рейлвей-Инн» (там Muse стали выступать регулярно), «Пьяцца» и «Арк-Ройял», а в июне они поехали даже на первую зарубежную гастроль, выступив в «Ле Чарльстон Бар» во французском Шербуре.
21
Редкая
Впрочем, выезд на континент (или, если точнее, пересечение Ла-Манша) оказался просто еще одним разочаровывающим концертом в пабе. Muse выступила перед пьянчугами, которые если и проявляли какой-то интерес к происходящему, то только для того, чтобы потребовать от ребят сыграть кавер на Queen или сделать свои усилители потише. Бар оказался портовым пабом, где в ту ночь собрались около двадцати геев-матросов и скинхедов, но путешествие затем приняло зловещий оборот: организатор использовал группу как «прикрытие», а сам возил в Великобританию контрабанду. О чем ребята из Muse узнали, когда относили аппаратуру после концерта обратно в автобус – тот был доверху набит сигаретами, пивом и вином. Обратная поездка на пароме проходила в очень стесненных условиях.
В то невероятно жаркое лето 1995 года ребята из Muse развлекались, пробираясь на приходившие в Тинмутский порт танкеры и прыгая в море с кормы, а в свободное от этого время ездили на фестивали. Впервые они побывали на Редингском фестивале в августе 1994 года – там Мэтт немало вдохновился Джеффом Бакли, первым музыкантом, услышав которого, Мэтт решил, что в пении фальцетом нет ничего плохого, – а в июне 1995-го поехали без билетов в Пилтон на «Гластонбери». Дом вспоминает, как доплелся с вокзала до места проведения фестиваля и несколько часов ходил вокруг забора, пока случайно не наткнулся на какого-то парня с переносной дрелью и дровами, из которых он сделал себе лестницу. Они встали в небольшую толпу, наблюдавшую за этой весьма предприимчивой самодеятельностью, а потом вслед за парнем перебрались через забор и отпраздновали свое бесплатное попадание на фестиваль самым отвратительным образом. Другой случай: на улице холод и грязь по колено, а Мэтт как раз потерял обувь, отрываясь у сцены под Weezer [22] . Босым он проходил все выходные, рискуя получить обморожение. Кто-то свалил туалетные кабинки недалеко от их палатки, забрызгав их спальные места сточными водами, и у ребят не осталось иного выбора, кроме как пользоваться в качестве «туалетов» пластиковыми пакетами. Удивительно, но даже это не вызвало у них отвращения к фестивалям, и Рединг-1996 стал для Muse очень ярким переживанием. Смотря выступление Rage Against The Machine на главной сцене, Дом повернулся к Мэтту и сказал: «Когда мы станем хедлайнерами на этой сцене, вот тогда можно будет сказать, что карьера удалась».
22
Возможно, Мэтт что-то путает, потому что Weezer играли на «Гластонбери» в 1995 году, когда фестиваль купался в ярком солнечном свете.
В следующие одиннадцать лет, добиваясь все б'oльших успехов и играя во все более вместительных залах, Мэтт и Дом периодически спрашивали друг друга, удалась ли карьера. Ответ всегда был один – «Нет, мы еще не были хедлайнерами в Рединге» [23] .
Тогда это выглядело несбыточной мечтой. Но оказалось, что это пророчество, причем весьма реалистичное.
В 1996 году процесс улучшения музыкальных навыков стал совсем трудоемким: Мэтт посвящал меньше времени пению с группой и больше – исполнению длинных, сложных, импровизационных произведений, вдохновленных интересом к классической музыке; он принял твердое решение стать настоящим виртуозом в игре и на гитаре, и на фортепиано. Концерты, которые они организовывали в ближайших пабах (благословенных местах вроде «Бир-Энджин» в Кредитоне и «Пират» в прибрежном серферском городке Фолмут), чтобы поиграть для друзей, использовались в том числе для обкатки новых драйвовых рок-вещей, которые они сочиняли. В этих песнях сочетались роковый гранитный треск, который звучал свежо на фоне фривольного брит-попа, и тяжеловесная поступь, характерная для многих подражателей Oasis, а также парящий мелодизм, напоминающий лучшие моменты ранних Radiohead.
23
Первый фестивальный опыт Криса был в Рединге-1995, через день после объявления результатов GCSE. Он договорился с родителями, что карманные деньги на фестивале будут зависеть от его оценок: за каждую пятерку он получит 15 фунтов, за каждую четверку – 10, и так далее. Крис беспокоился, что ему придется целые выходные жить на 20 фунтов, но все же сдал экзамены достаточно хорошо, и с финансами на фестивале проблем не возникло.
Песни вроде Cave и Overdue стали первыми, появившимися из их громкого (но бесформенного) шума. Overdue была грубо отесанной песней, в которой задумчивый арпеджированный куплет перерастал в мелодичный припев с диким фальцетным визгом и жесткими звуками ведущей гитары, не слишком далеко ушедшими от некоторых мест с альбома Radiohead The Bends или забытого шедевра с их первой пластинки, Pop Is Dead. Cave, с другой стороны, более конкретно обозначила, куда Muse собирается двигаться в музыкальном плане – даже в сыром виде образца 1996 года этот придушенный риффами фанк-поповый трэш источал эпичность и помпезность, особенно когда вокал Мэтта на строчке «Come into my cave» [24]
перерастает в трель а-ля Том Йорк, а в кульминации звучит оперное вокальное тремоло, которое позже стало характерной чертой Мэтта.24
«Войди в мою пещеру». (Здесь и далее маленькими римскими цифрами будут обозначаться переводы строчек из песен.)
Новые песни оказались достаточно сильными, чтобы промоутеры «Каверн» предложили Muse место хедлайнеров в Эксетере в рамках гастрольного тура Big Top Trip: веселое брит-поп трио Dodgy возило с собой по стране цирк-шапито, в котором и устраивало концерты. Сцену для групп без контрактов отдавали местным промоутерам, чтобы те подобрали лучшие местные коллективы, а Muse к тому времени были уже достаточно популярны, чтобы закрывать вечер. То был первый фестиваль, на котором они выступили в качестве хедлайнеров, и это место их устраивало больше, чем любое другое.
Если эти песни обозначили будущие перспективы молодых Muse, то несколько месяцев отпуска, взятых Мэттом летом 1996 года, чтобы поездить по Европе, подарили ему еще большее вдохновение. На Эгейских островах и в центре Испании Мэтт держал открытыми и глаза, и сердце – он влюблялся в местных красоток и чувствовал, как его поглощает страстность местной музыки. Он вернулся домой с головой, полной мелодий греческой лаики и мрачных германских настроений, и это сочетание слетело с его пальцев в форме вступления, похожего на музыку заклинателей змей, к песне Muscle Museum, которую Мэтт придумал в Греции. Песня посвящалась внутренней борьбе души и тела, которые не позволяют друг другу получить то, чего больше всего хотят.
По иронии судьбы, несмотря на то что Muse чувствовали себя такими далекими от любой сцены или движения в альтернативной музыке, они наткнулись практически на ту же музыкальную жилу, что и некоторые их современники, о существовании которых они узнают лишь несколько лет спустя. В Честере, тоже вдохновленная пафосным роком The Bends, свои первые мини-альбомы выпустила группа Mansun, такие же любители экспериментов. В то же время в лондонском Университетском колледже начала репетировать группа из четырех студентов, желавшая исполнять большую музыку (хотя у них и не было такой мощной гитары, как у Muse) и взявшая непретенциозное название Coldplay.
Лишь через несколько лет эти группы стали частью первой «настоящей» пост-бритпоповой волны британской гитарной музыки, и Muse на этом пути все еще ждали ловушки.
Первой из них стал постепенный распад фанатской базы. Двухлетнее обучение в Кумсхедском колледже подошло к концу, и студенческая часть поклонников после этого исчезла практически мгновенно: все их фанаты уехали из Девона поступать в университет. Вместо того чтобы по примеру друзей тоже отправиться в вуз или найти работу на полный день, ребята нашли себе работу на неполный день, чтобы не бросать группу. Крис стал продавцом в местном гитарном магазине за 90 фунтов в неделю, а также подрабатывал мороженщиком и кэдди для гольфа. Дом стал разнорабочим на стройках и в школьных столовых, работал костюмером на выпускных вечерах и какое-то время даже упаковывал на фабрике футболки Spice Girls. Ну а Мэтту с работой повезло меньше всех: он с трудом зарабатывал на жизнь, работая на фирму, которая занималась чисткой автодомов и туалетов в местном кемпинге, а также на компанию, специализировавшуюся на покраске, оформлении и сносе домов, однажды он принял участие в разрушении целого торгового центра. Днем они вкалывали, вечером играли рок.
Настал ноябрь, и группа почувствовала себя достаточно уверенной, чтобы вернуться в «Кумсхед» и записать там на студии первое полупрофессиональное демо – 11 песен, которые они тогда исполняли на концертах. Сейчас этот сборник известен как Newton Abbot Demo [25] . В нем содержались, помимо прочего, сырые, самостоятельно записанные версии будущего альбомного трека Sober и песни с обратной стороны сингла Twin, которая тогда носила комичное название Balloonatic. Одна из копий этой демо-записи была на кассете, на другой стороне которой прежним владельцем была записана компиляция из песен различных групп; исходный список песен на переписанной стороне был вычеркнут [26] . В него входили Breathe (Prodigy) и Tonight (Smashing Pumpkins).
25
Большинство этих песен попали на обратные стороны синглов с дебютного альбома Showbiz и изредка исполнялись вживую, чтобы порадовать давних фанатов; в их числе Jimmy Kane, Agitated и Ashamed, рифф из которой на концертах использовался в качестве концовки для New Born и Showbiz.
26
Демо-кассета всплыла в 2007 году на онлайн-аукционе. Несколько фанатских сайтов Muse объединились, собрали 740 фунтов и выкупили кассету, после чего выложили треки у себя.
Никто не знает, сколько копий демо-кассеты было сделано, кому их раздали и какие сделки удалось благодаря ей заключить (если вообще удалось), но благодаря сарафанному радио хардкорной сцены Девона в июле 1997 года Balloonatic стала первой песней Muse, официально выпущенной для широкой публики: она вышла в рамках компиляционного альбома Helping You Back To Work Volume 1 лейбла Lockjaw, основанного музыкантами британской панк-группы Tribute To Nothing. Неизвестно, давалось ли какое-нибудь официальное разрешение на публикацию песни среди произведений групп с очаровательными названиями вроде Choke TV, Leech Woman и Hydra, но Мэтт позже утверждал, что даже не знал, что Balloonatic когда-либо выходила под этим названием.