Муссон

— Ждать осталось недолго, Билли, — сказал он без выражения. — К утру ты станешь лордом Кортни.

— Ты презренная, ничтожная жаба! — рявкнул на него Уильям. — Я заставлю тебя дорого заплатить за эту насмешку.

Они молчали целый час, потом Уильям неожиданно встал с колен.

— Уже восемь часов, и я умираю с голоду. Весь день во рту ни крошки. Пойдешь ужинать?

— Я останусь здесь, — ответил Том, не глядя на него. — Он может проснуться, и мы ему будем нужны.

— Рейнольдс позовет нас. Сюда от столовой всего минута.

— Иди, Билли. Я тебя позову, — пообещал Том, и Уильям вышел.

Он вернулся полчаса спустя, вытирая губы салфеткой.

— Как он сейчас? — спросил он с ноткой опасения в голосе.

— Тебя не спрашивал, — ответил Том. — Не волнуйся, Билли. Он не лишит тебя наследства за то, что ты хорошо поужинал.

Сидя по обе стороны кровати, они начали долгое бдение. Доктор Рейнольдс, не раздеваясь, лег в гостиной и негромко захрапел.

Большой дом, казалось, затаил дыхание, а снаружи ночь была такой тихой, что Том слышал, как отбивают время часы на церкви на холме.

Когда пробило час, Том взглянул на Уильяма по другую сторону большой кровати на четырех столбиках. Тот положил голову на кровать и похрапывал.

Том коснулся рукой лба отца. «Кажется, немного холоднее, — подумал он. — Может, лихорадка отступает, как не раз в прошлом?»

Впервые за ночь он увидел проблеск надежды.

От его прикосновения отец зашевелился и открыл глаза.

— Ты здесь, Том?

— Здесь, отец, — ответил Том, стараясь говорить бодро. — Ты выздоровеешь. И мы отправимся в плавание, как собирались.

— Без меня. — Хэл наконец признал то, что Том знал уже давно. — В это плавание тебе придется уйти одному.

— Я хочу… — начал Том, но отец ощупью нашел его руку.

— Не перечь, не трать времени, — прошептал он. — Слишком мало его осталось. Дай слово, что найдешь для меня Дориана.

— Клянусь — как дал торжественную клятву Дориану.

Хэл вздохнул и снова закрыл глаза. В тревоге Том подумал о худшем, но отец снова открыл глаза.

— Уильям? Где Уильям?

Звук собственного имени разбудил Уильяма, и он поднял голову с постели.

— Я здесь, отец.

— Дай руку, Уильям, — просил Хэл. — А ты, Том, дай твою. — Они дали ему руки, и он продолжал: — Уильям, ты знаешь, какая ужасная участь выпала твоему младшему брату?

— Да, отец.

— Я обязал Тома найти Дориана и освободить его. Том принял эту обязанность. Теперь я обязываю тебя. Слышишь, Уильям?

— Да, отец.

— Я возлагаю на тебя обязанность сделать все, что в твоей власти, чтобы помочь Тому в его поисках Дориана. Ты предоставишь ему все, в чем будут нуждаться его корабли. Ты заплатишь экипажам, оплатишь припасы и все остальное. Ты, не скупясь, используешь все то, что добыли мы с Томом.

Уильям кивнул.

— Мне понятно твое желание, отец.

— Тогда клянись, что выполнишь его, — настойчиво сказал Хэл, голос его зазвучал громче. — Осталось мало времени.

— Клянусь! — сказал Уильям искренне и ровно.

— Спасибо, Господи, — прошептал Хэл. Он немного полежал, словно собираясь для последнего усилия. Но руки сыновей держал удивительно цепко. Потом снова заговорил:

— Вы братья. Братья не должны враждовать. Забудьте старые споры, которые развели вас. Хочу, чтобы ради меня вы стали братьями в полном смысле этого слова.

Уильям и Том молчали, не глядя ни на Хэла, ни друг на друга.

— Таково мое последнее желание. Выполните его, — просил Хэл.

Том заговорил первым.

— Я готов забыть старое и в будущем относиться к Уильяму с уважением и любовью, каких он заслуживает.

— Не прошу о большем, — выдохнул Хэл. — Теперь твоя очередь, Уильям. Клянись.

— Если Том сдержит обещание, я отвечу тем же, уважением и любовью, — сказал Уильям, не глядя на Тома.

— Спасибо. Спасибо вам обоим, — прошептал Хэл. — Теперь побудьте со мной то недолгое время, что нам осталось провести вместе.

Ночь тянулась бесконечно.

Не один раз Тому казалось, что Хэл умер, но, наклоняясь к губам отца, он слышал его негромкое дыхание.

Потом он, должно быть, задремал, потому что следующим, что он услышал, был бой часов на церковной колокольне. Том виновато вздрогнул, посмотрел на Уильяма и увидел, что тот лежит поперек кровати и негромко храпит. Лампа догорела, но за оконными занавесями был виден слабый отблеск рассвета.

Том коснулся лица Хэла и с ужасным ощущением вины почувствовал холод кожи. Он приложил пальцы к горлу, отыскивая биение сонной артерии. Его не было. Никаких проблесков жизни.

«Как же я мог уснуть! В последний миг я его все-таки подвел».

Том наклонился и поцеловал отца в губы. Слезы потекли по его щекам и закапали на лицо Хэла. Том осушил их углом простыни и снова поцеловал отца.

Он ждал еще добрых полчаса, пока в комнате не стало светлее. Потом осмотрел свое лицо в зеркале на дальней стене, желая убедиться, что и в горе полностью владеет собой.

Он не хотел, чтобы Черный Билли видел его в слезах. Наконец он тронул старшего брата за плечо.

— Проснись, Билли. Отец умер.

Уильям поднял голову и сонно посмотрел на него. В тусклом свете его глаза были красными, взгляд плавал.

Потом Уильям взглянул на бледное лицо Хэла.

— Наконец все позади. — Он неловко встал и потянулся. — Клянусь Иисусом, старый разбойник не торопился. Я думал, он никогда не даст мне воли.

— Отец умер.

Тому показалось, что он не понял. Даже Черный Билли не может быть таким черствым.