Мустанг и Чика

Каждый будущий паркурщик занимался по своей индивидуальной программе, которую я старался разработать в зависимости от его предпочтений и физических кондиций. Со своей стороны я при каждой встрече все больше разжигал интерес, показывая новые элементы. Зрелищного эффекта было бы больше, если добавились элементы брейк-данса и музыки соответственно, поэтому я с нетерпением ожидал известий от Мини Пятницы насчет пластинки Крафтверк. Показывать брейк-данс на сухую не хотелось.

Бойцовые элементы решил приберечь в качестве приза для тех, кто с честью пройдет весь путь испытаний паркуриста. Да и с приобретенными навыками и пластикой пацаны смогут освоить эти техники моментально. Надо бы придумать какую-нибудь символику и систему наград. Японцы пояса разных цветов вручают… Или пока просто сертификаты инструктора выдавать с какими-нибудь значками? Шило и Пика хорошо освоили уже достаточно элементов. Самые сложные с зацепами более-менее у них вполне получаются. Жаль, что погода пока холодная и попрыгать на развалинах в военгородке сложновато. А в принципе, эти парни уже созрели, чтобы самим вести группы для начинающих. Если правильно замотивировать молодняк, то мое движение станет быстро распространяться по стране, полыхнет от Калининграда до Владика небесным сполохом.

Когда занимаешься чем-то стоящим, увлекательным, любимым, тело словно бы поет. Время бежит незаметно. Я чуть не пропустил время визита к Юлии. Еле успел сполоснуться под душем и гончей собакой метнуться домой переодеться. Блин, с цветами пролет. Чувства можно выразить не только чем-нибудь красивым, но и вкусным. Слазил на антресоли за дядиными голландскими шоколадками. Почему-то там их оставалось только пять штук. Дома никого не было, даже детей. Что было очень странным. Не в больницу же их сестра с собой потащила?

Прискакал в общагу к англичанке буквально на последних секундах перед шестью часами. Дверь открыл полный мужчина в военной форме с синего цвета погонами подполковника. Немного напряг его взгляд: неприятный, цепкий.

— Вы к кому, молодой человек, — последовал в общем то закономерный вопрос.

— Мне бы к Юлии Максимовне, — робко вякнул я.

— Юлечка, к тебе какой-то мальчик пришел! — крикнул военный, немного обернувшись назад.

В прихожую легко впорхнула тоненькая англичаночка и приветливо заулыбалась:

— Папуль, это тот самый Павел и есть. Заходи, Павлик, не стесняйся.

— Не может быть! — прошептал мужчина, пропуская меня.

Лицо его не смогло удержать беспристрастное выражение. Чем его так шокировал мой вид, осталось загадкой. Он протянул руку, представившись:

— Максим Макарович, подполковник Исайкин, рад приветствовать достойного члена нашего общества.

Как же я пожалел, что не напялил свой любимый пионерский галстук. Членом еще назвали. Но, сориться с отцом одной из красивейших девушек планеты, тем более из такой зубодробительной структуры как-то не входило в мои планы.

— Павел Чекалин, — ответил ему, пожимая руку, — А у вас, почти как у Штирлица имечко.

Это я решил так подхохмить. Шутка удалась, недополковник весело подмигнул мне, хохотнув:

— А парень у тебя мозговитый. Ну, удивил ты меня. Я думал, тут у моей Юльки защитник — Ух! А оказалось такой… Ну, в общем салажонок. А я тут коньячка фирменного приготовил, выясняется, что зря. Ты извини, без обид. Я тебе очень сильно благодарен, что спас мою дочурку. Она у меня одна. Вот только не слушается меня, делает все что хочет.

Юля на эти слова состроила уморительную рожицу и предложила:

— Мужчины, раздеваемся и проходим на кухню. Там и будем обсуждать мои недостатки.

Я неловко сунул ей свои дурацкие шоколадки и скинул финскую курточку, оставшись в джинсовом ансамбле. Хоть моими стараниями костюмчик немного поизносился, но все равно производил нужное впечатление.

— А парень у тебя, доча, моднявый! — сразу же последовало замечание папашки.

— Он — мой ученик! — со значением пояснила Юлия, расставляя на столе приборы.

— А в каком классе ты учишься? — принялся допрашивать юлин папа.

— В седьмом…

— Теперь будешь прогуливать уроки английского? Юлька теперь тебе до конца жизни обязана пятерки ставить, — как-то криво пошутил папаша.

Я особо не обольщался насчет интеллекта сотрудников тайной полиции. И если Юля набрала больше папиных генов, то мне следует крепко задуматься насчет дальнейших отношений.

— I'll skip the lessons when she wouldn't ask me to replace her, — ответил ему.

— Что, что ты сейчас сказал? — растерялся Максим Макарыч, под радостный смех дочери.

— Я сказал, что обязательно стану прогуливать, если только она не попросит ее подменить, — повторил я на русском.

— Так то, — сказала Юля и показала папе язык.

Коньячка мне все-таки налили, но только половину маленького фужера, граммов пятьдесят. Зато торта было вдосталь. Юля купила местный Абрикотин, а Папа привез целое Птичье Молоко, предмет жутчайшего дефицита и потому вожделения у советских обывателей. Подполковник все домогался от меня подробного пересказа моего подвига во имя его дочери. Не нравилось, как он цеплялся к словам и выведывал происхождение моих приемов, хоть я и упирал на то, что все получалось у меня случайно. В конце-концов, я разозлился и сообщил, что не стал бы спасать девушку, если бы узнал, кто ее папа. Я попытался встать и уйти, но мужчина вдруг рявкнул:

— Сидеть, молокосос!

Потом на полтона ниже:

— Извини меня, Паша! Это прием такой психологический. Иначе слушать просто не стал бы. Привык я как-то, что люди со мной по-особенному ведут. А ты какой-то другой, бесстрашный. Будто из другой страны приехал. Хотел бы я видеть побольше таких, как ты в наших рядах. Подрастешь, буду рекомендовать.

Успокоившись, мы перешли к разговору о преступниках. Максим Макарыч вознамерился заставить внутренние органы ускорить расследование этого случая. Я с удовольствием слил ему все, что знал о банде Панка. Прежний начальник балабинского отделения, у которого в заместителях был капитан Селезнев, почти никак не продвинулся в этом деле. Не умолчал я и о связи Панка с делом Брыля, а также о трагической случайности с Серегой Скворцовым. Откуда я про это знал. Да сам он ко мне пришел весь избитый, а потом его в больницу отправили, где он вскоре умер от воспаления внутренней полости.

Выяснилась потрясающая вещь, объясняющая причину военного кителя на юлином отце. Обычно люди, подобные ему, стараются в повседневной жизни не афишировать принадлежность к определенным структурам. Он как заместитель начальника областного управления Комитета был направлен в Балабино для расследования обстоятельств антисоветских выступлений граждан. Уже арестованы и допрашиваются несколько подозреваемых. Значит, не благодарить меня он сюда приехал, а по стечению обстоятельств. Еще неизвестно, чем для меня эта благодарность отольется.

— Хорошо, что ты мне попался. Эта цепочка событий мне пока была неизвестна, — задумчиво высказался предполковник.

— Все, надоели вы со своими делами! Идемте в зал слушать мои любимые пластинки, — шутливо раскапризничалась Юля.

У нее оказалась действительно шикарная подборка дисков-гигантов. Папа по своим каналам обеспечивал ее лучшим, что было выпущено на Западе. Бедный Миня Пятница получил бы разрыв сердца, увидев такое богатство. И вожделенный мною Крафтверк здесь спокойно полёживал.