Муза

– Мне не пятнадцать.

– Очень надеюсь, что и уровень интеллектуального развития соответствует паспортному возрасту. Кстати, ты был прав и у меня для тебя действительно есть подарок.

Егор перестал сверлить меня недовольным взглядом, так удивился. Подобрался даже, сел ровнее. А я склонилась и подхватила ручки фирменного пакета, до этого пристроенного у стола. Протянула ему. Он всё понял. По эмблеме, наверно. Фирменный магазин деловой мужской одежды.

– Галстук, что ли? – фыркнул он, извлекая из пакета скромную по размерам коробку. Я удовлетворительно кивнула.

– Галстук.

– Самый дурацкий подарок в моей жизни! – выделил Егор своё недовольство. Я не сдержалась и рассмеялась.

– В том и смысл подарков! Обычно получаешь то, что сам себе не покупаешь в силу разных причин. Правда, признаю, по задумке должен был получиться контраст с твоим мальчишеским образом, но сегодня ты выглядишь иначе. Джинсы, светлая футболка, пусть и спортивные, но туфли. Вчерашние кеды впечатлили меня больше.

– Ты для этого сегодня так вырядилась? Для контраста? – я так и не поняла: обиделся или разозлился Егор. – Так вот имей в виду: мне есть с чем носить этот твой галстук. И запонки в гардеробе найдутся. А вот знаешь ли ты, как сама выглядела вчера – большой вопрос. Микрошорты и мокрый топ, через который выделялись возбуждённые соски. Очень по-взрослому! – закончил он гневную тираду и всё же снял крышку с лаконичной чёрной коробки. – Да твою ж мать! – пробормотал он на выдохе.

Это действительно был галстук. В тон уже оговоренного бикини. И Егор проглотил язык, осознавая это. Уверена, как человек с воображением, он уже представил, как густой бордовый цвет контрастирует с моей молочной кожей.

– Спасибо за то, что составил компанию. Терпеть не могу пить кофе в одиночестве. – проговорила я, удовлетворённая произведённым эффектом.

Егор сориентировался быстро. Встал за мной следом. Его ноздри снова раздулись от напряжения. На губах отразился невольный оскал.

– Предлагаю дружить. – заявила я и протянула ему ладонь для рукопожатия.

– Дружить? – презрительно фыркнул он. – Да ты шутишь! Глядя на тебя, я думаю вовсе не о дружбе. – сообщил мне Егор доверительным шёпотом.

Он присмотрелся ко мне с сомнением, окидывая с головы до ног вполне читаемым взглядом, от которого жар всё же бросился к моим щекам.

– А впрочем… – многозначительно потянул он, заставляя меня скрестить руки на груди в неудачной попытке закрыться.

– Наглец!

– Скажи ещё, что тебе это не нравится. – хмыкнул он, а я развернулась и ушла. Молча.

Егор нагнал меня сразу за дверью. Потянул за локоть и развернул к себе лицом. Прикосновение тут же исчезло. Большего он себе не позволил. Разве что обжёг порывистым дыханием. Я отстранилась, делая шаг назад, оступилась, подворачивая каблук, и уткнулась спиной в припаркованное рядом авто. Оглянувшись и, оценив риски, чертыхнулась: дорогая иномарка предупредительно пиликнула сигнализацией. Егор придержал меня за плечи, помогая восстановить равновесие.

– Не люблю оставаться в долгу. – пояснил он, демонстрируя вычурную коробочку с говорящим лейблом. Мысленно я простонала. – Это тебе. – уточнил, предлагая принять.

А я не торопилась. Понимала, что сейчас увижу. Те самые серьги, что мелькали в переписке. И что-то внутри перемкнуло. Его светлый образ померк, а внимание приобрело совсем иной оттенок.

– Ты меня с кем-то спутал.

Егор мой настрой распознал, но, видимо, уступать не захотел из принципа. Чтобы развеять сомнения, приоткрыл коробочку и серые камни заманчиво сверкнули, отражая лучи солнца.

– Это просто знак внимания, а ты смотришь, будто на моей ладони притаилась змея.

– Слишком дорогой «знак внимания».

– Ну, так и ты не дешёвка. – похабно ухмыльнулся он.

– Знаешь, вот, ты сейчас вроде комплимент сделал, а ладонь так и чешется отвесить тебе звонкую оплеуху!

Егор прыснул от смеха, в глазах затаилось веселье.

– Ну, попробуй. Так меня ещё точно никто не благодарил.

Я перехватила воздуха.

– Убери. Жест не оправдан.

– А ты не набивай себе цену! – не сдержался он.

Видимо, мои глаза округлились вполне угрожающе, потому что Егор тут же виновато кивнул и поторопился оправдаться:

– Я решаю, что можно, а что нельзя. И все эти безделушки для меня ничего не стоят. Но мне будет очень приятно, если эти серьги будут у тебя. Я настаиваю. – добавил он, понимая, что уступать я не намерена.

Егор давил морально, жара утомляла физически. Я снова оступилась. На этот раз чертыхнулась в голос и мстительно пнула колесо машины, что снова угрожающе пиликнула. Егор рассмеялся и деликатно придержал моё запястье.

– Не бойся, она не строптивая. – усмехнулся он, поглаживая спортивный автомобиль по гладкой крыше. – И все четыреста лошадок крутили педали вместе со мной, только бы успеть к тебе.

Размах я оценила. Свеженькую модель «Мазерати» тоже.

– М-м… – потянула я понятно к чему относящуюся догадку. – Кто-то родился с серебряной ложкой во рту.

– К чему мелочиться? – вызывающе прищёлкнул Егор языком. – Ложечка была золотой и наверняка инкрустирована драгоценными камнями. Хочешь покататься?

– А что, похоже, будто хочу?

– Непохоже. – невесело отозвался он. – Но я надеялся, что не откажешь.

– Вышла из того возраста, когда «не отказывают» парням с крутой тачкой.

– Не откажешь. – упрямо повторился Егор.

– Потому что у меня мягкий характер? – хмыкнула я, а Егор довольно кивнул.

– А ещё от тебя пахнет вкусно.

Подобное выражение сразу напомнило мне о бабушке, от которой вкусно пахнет сдобным тестом. Я расстроилась. Пожалуй, именно оттого мои плечи так жёстко вывернуло, призывая королевскую осанку. И даже разница в росте, а я была, несомненно, ниже, не помешала мне смотреть на Егора свысока. Он сдержал улыбку и уверенно шагнул ко мне.

– Липа и белая акация. – добавил он шёпотом, склонившись надо мной. – А ещё запах свежескошенной травы. Ты пахнешь как родная. Как давняя знакомая, с которой долго-долго не виделся, а теперь встретился и не хочется отпускать. Ты пахнешь как воспоминание. Приятное, пусть и немного размытое. Как жаркое лето. Как тёплый июньский ветер, запутавшийся в волосах. Как сладкий мёд. – Егор положил ладони на мои плечи и ненавязчиво прижался губами ко лбу. – Не злись на меня, Саш. Если я делаю глупости – не злись.