Музей разочарований

Я с завистью посмотрела на своего друга: у него-то уже был костюм, хотя назвать это костюмом можно было с большой натяжкой. Джинсы, ботинки, вязаная шапка, футболка с длинным рукавом и свитер поверх неё — все было черное.

— Я черная, как ночь, душа. Или черная дыра. Или что-нибудь в этом духе, — ответил он, когда я спросила его, кем он оделся.

— Ты только что это придумал.

— Как я мог только что придумать несколько костюмов? На мне бесчисленное множество костюмов. Они великолепны, так что отстань от меня.

Я закатила глаза и продолжила искать в интернете идеи сногсшибательных костюмов. А начала я часа полтора назад, когда для создания идеального костюма, который привлек бы внимание Китса ко мне, оставалось еще пять с половиной часов. Теперь же мне казалось, что рядом с Эфом скоро образуется еще одна черная дыра.

— Я так рада, так рада, что вы тоже идете! — Одри пыталась перекричать шум от фена. — Я попросила Черисс уговорить Китса пригласить и вас тоже. Так здорово, что она это сделала!

Я готова была поставить свой золотой браслет — подарок бабушки и №1 после родителей и кота Форда в списке того, что я буду спасать при пожаре, — на то, что Черисс НЕ разговаривала с Китсом по этому поводу. Божественное вмешательство Зевса, Тора, Будды или таинственного покровителя одиноких нецелованных шестнадцатилетних девочек казалось более вероятным.

— Думаю, это здорово, что вы сможете больше общаться с Черисс... — продолжила Одри.

Эф указал на себя и произнес одними губами:

— Высокий. Сексуальный. Красавчик. Прямо здесь.

Я попыталась улыбнуться, но получилась только кривая гримаса.

У меня все еще не было костюма.

— Твоя шея опять вся в красных пятнах.

— Этого еще не хватало, — вздохнула я и на автомате потерла ее.

— Одри, у Пэн паника, — заметил Эф, лениво перелистывая страницы комикса.

— Я не паникую!

— Пэн, прекрати! — Голос Одри был спокойным и уверенным. — Ты не сможешь придумать ничего стоящего, если будешь бегать, как петух с отрубленной головой.

— Курица! — сказали мы с Эфом хором.

Я плюхнулась рядом с ним на кровать и в надежде, что меня посетит гениальная идея с костюмом, стала что есть сил натирать лоб.

— Эф, кем быть?

— Ученицей средней школы.

— Эф!

— Девушкой без костюма?

— Эф, — повторила я более настойчиво.

Он вздохнул, отложил в сторону комикс, согнул руку в локте и, придерживая ею голову, внимательно на меня посмотрел.

Я увидела выпавшую ресницу на его щеке, прямо на переносице, на его «поясе Ориона».

— Если продолжишь в том же духе, я натравлю на тебя Форда.

— Этот кот меня ненавидит. — Он нахмурился и посмотрел на моего питомца, который излучал необъяснимое презрение и ярость, а потом продолжил: — Нет, я хотел сказать, к черту их всех. Если вдруг из-за кого-то ты почувствуешь себя неловко, то посылай их куда подальше. И мы тут же уйдем, ясно?

Я ожидала услышать не совсем это.

Не отрываясь, я смотрела на него, а все вокруг — светящиеся в темноте звезды и яркие белые рождественские гирлянды, которыми я украсила комнату, — неожиданно потеряло свои очертания.

— Вау, — вскрикнула Одри, когда увидела, как близко ко мне наклонился Эф.

Чувствуя себя виноватой, хотя, в общем-то, вину испытывать было не за что, я начала подниматься и макушкой случайно ударила Эфа прямо в нос.

— Черт! — закричал он, падая на спину и закрывая лицо руками.

— Ой, прости! Я не хотела! Прости, прости...

— Почему ты снова и снова пытаешься меня убить? — застонал он, не отрывая руки от лица. — Один раз сломать нос тебе явно мало!

— Боже! Это было в четвертом классе! И вообще ты сам напросился, — напомнила я ему. Он ведь тогда задрал мне юбку перед всем классом.

Продолжая прикрывать нос, Эф сел. Одри подошла и отвела его руки от лица.

— Кровотечения нет, это хорошо.

Переносица была немного красная, но в остальном, кроме недовольного выражения лица, он был в полном порядке.

— Эф, мне так жаль... Я не хотела... — Я закрыла лицо руками. — Весь этот вечер — ошибка. Я не знаю, что надеть, ненавижу вечеринки, чуть не убила Эфа! Лучше бы мы пошли на Кони-Айленд!

— Поздно, — сказал Эф. — И потом, я видел звездочки всего четыре секунды, так что это просто небольшое сотрясение мозга.

— Постой, что ты сказал? — спросила Одри.

— Просто сотрясение?

— Нет, до этого.

— Это была случайность, я всего лишь видел звездочки...

— Точно! — закричала Одри.

Мы вздрогнули.

— Пэн, твоя мама всё еще клеит золотые стикеры на работы, которые оценивает?

— Кажется, да...

— Неси сюда! — Одри взглянула на часы и нахмурилась. — Через пять минут я должна идти. Встретимся в ванной.

Она начала рыться в моем комоде, вытаскивая и отбрасывая в сторону одежду. Я взглянула на Эфа, чтобы убедиться, что он тоже ничего не понимает. Указывая на Одри, Эф покрутил пальцем у виска.

— Иди, иди, иди, Пэн! — поторопила она меня.

Я кинулась вниз в гостиную и по пути крикнула:

— Мам, я возьму кое-что из твоего стола?

Схватив пачку наклеек, я побежала наверх, где у дверей ванной меня уже ждала Одри. Она держала в руках черную футболку, черную короткую плиссированную юбку и темно-коричневые (почти черные) высокие сапоги. А еще пыталась как-то натянуть на себя куртку.

— Вот, что нужно делать, — произнесла она, забирая у меня наклейки и начиная клеить их на юбку.

— Ты не сможешь остаться подольше?

— Очень хотела бы, но уже пообещала Черисс, что мы поедем вместе. Но ты справишься.

Она чмокнула меня в щеку.

— Ты лучше всех, Вивьен, — сказала я ей.

— Нет, ты лучше, — ответила она.

Мы зацепились мизинцами, а потом, крикнув на ходу «Увидимся на вечеринке, Эф», она умчалась.

Через пятнадцать минут я вернулась в комнату. Эф сидел на моей кровати и рисовал в блокноте. С моего ракурса было видно, что он опять создает один из своих городских пейзажей с динозаврами.