Музей разочарований

— Все в порядке, мне нравится, что твои звезды останутся у меня. Идем, — произнес он, нежно подталкивая меня к двери.

Когда он открыл ее, я зажмурилась от яркого света. Но Китс уверенно вел меня сквозь толпу, и она расступалась перед нами. Пусть он был немного пьян, но руку мою так и не выпустил.

Когда нам наконец удалось спуститься на первый этаж, мне показалось, что людей стало еще больше. Больше, чем могло там поместиться. Их было так много, что, казалось, они не смогут двигаться, даже если захотят. Раздался еще один громкий треск, на этот раз из кухни, а потом послышались аплодисментами.

— Черт! — выругался Китс.

Я нигде не видела ни Эфа, ни Одри.

— Соседи наверняка уже собираются звонить в полицию, если еще этого не сделали. — Китс сканировал взглядом толпу. — Нужно это прекращать.

Он отпустил мою руку. Я попыталась улыбнуться, но на самом деле мне хотелось вернуться на четыре минуты назад, в его комнату, в яркий лунный свет.

— Да-да, конечно, мне тоже уже нужно идти, комендантский час и все такое. — Мой голос затих, и я начала отворачиваться, но неожиданно Китс мягко коснулся моего плеча. Я покраснела, разволновалась и просияла. Не смогла себя сдержать. Он притянул меня к себе, рассматривая, как какую-то диковинку, и заправил выбившуюся прядь волос за ухо.

— До встречи, Скаут. — Снова эта кривая полуулыбка.

Он придумал для меня такое милое прозвище. Оно только мое. С ума сойти.

Не переставая ухмыляться, он отступил и стал прокладывать путь сквозь толпу, постепенно исчезая из вида.

Я не двигалась.

Хотелось, чтобы Конец света наступил прямо здесь и сейчас.

Потому что это мгновение было совершенно.

Но ноги сами несли меня к выходу, а руки сами взяли пальто с дивана. Задев левым плечом ковбоя, я пробормотала извинения. Проскользнула мимо курящих на крыльце.

От меня пахло пролитым пивом, но я словно парила над землей от счастья. А холод улицы я не замечала, потому меня согревал лежащий в кармашке около сердца жетон.

Серый свитер

Нью-Йорк, штат Нью-Йорк

Кат. № 201X-10

Отдано в постоянное пользование

Эфраимом О’Коннором

Следующим утром я пришла к дому Одри и постучала в дверь, из моей сумки доносился запах пончиков, от которого текли слюнки, а на шее на тонкой серебряной цепочке, взятой из маминой шкатулки, висел жетон Эфа.

Никто не отвечал.

Небо за моей спиной зловеще затягивалось тучами, вот-вот должен был пойти дождь.

Я досчитала до десяти и нажала на звонок, меня прямо передернуло от его громкости. Родители Одри всегда рано вставали, и если я кого и разбудила, то точно не их. За матовым стеклом промелькнула тень, и дверь со щелчком открылась.

Одри прищурилась, прикрывая глаза рукой. Она так и не смыла макияж со вчерашнего вечера, но волосы с одной стороны уже выпрямились. Я сняла джинсовку и, держа бумажный пакет, на котором уже проступали жирные пятна, проскользнула мимо нее в дом.

— Вивьен, ваниль с малиновым джемом для тебя, крем-брюле для меня.

— Чудесно, — пробормотала Одри.

Я повесила куртку на вешалку, и подруга, громко зевая, последовала за мной на кухню. Из окон лился серый свет, в котором можно было разглядеть лениво плавающие пылинки.

— Где твои родители?

Одри протерла глаза, стряхивая с себя сонливость.

— Уехали в Плезантвиль навестить бабушку.

— Как ей в новом доме престарелых?

— Не очень. Ей по-прежнему очень не хватает дедушки, а еще она твердо уверена, что он говорит с ней по ночам.

— Это трудно пережить. Мне так жаль.

— Да, мне тоже.

— Во сколько ты ушла с вечеринки? — Я вытащила из посудомоечной машины два стакана и налила в них апельсиновый сок. — Я не смогла найти тебя, когда собралась уходить.

— Не очень поздно. — Она вытащила табурет и, зевая, сгорбилась над столешницей.

— Черисс была слишком пьяна, чтобы идти домой, поэтому осталась ночевать у меня. Она всё еще спит. — Одри указала на потолок, а я в свою очередь на пончики: один для меня, один для Одри и ни одного для Черисс.

— Упс.

Одри махнула рукой.

— Она все равно не стала бы его есть. Не вегетарианский. Жареный. Слишком много калорий.

Я подтолкнула к ней тарелку, и она откусила большой кусок желе прямо из середины.

— Идеально, — произнесла она блаженно, не переставая жевать.

Я тоже откусила большую часть от своего пончика и почувствовала себя абсолютно счастливой, даже несмотря на то что мой заклятый враг находился этажом выше.

— Итак, прошлой ночью... — начала я, смакуя тестообразный рай у меня во рту.

— Мне жаль, что не получилось провести больше времени вместе. Я очень хотела, но даже после стакана воды Черисс рвало на заднем дворе, и она боялась, что в таком состоянии её увидит Китс. Так что почти всю ночь я пыталась привести её в чувство.

Вытянув пальцы, я взглянула на свою руку, которую держал Китс, и удивилась, что от неё не исходит лунный свет.

— Ничего страшного. Кстати, я была с Китсом. — Я пыталась говорить спокойным голосом, хотя на самом деле мне хотелось петь, как в «Звуках музыки».

Одри с открытым ртом уставилась на меня.

— Ты была с Китсом?!

Моя широкая улыбка ответила сама за себя. Одри отложила недоеденный пончик и начала дергать себя за переднюю прядь волос.

— Не думала, что ты так хорошо его знаешь.

— Я и не знала. До этой ночи. Од, это было потрясающе! Он необыкновенный! У него столько восхитительных книг! Одну он мне даже дал почитать! Его комнату заливал лунный свет, мы были только вдвоем, и в какой-то момент... — Я закусила губу.

— Пожалуйста, скажи, что вы не наделали глупостей.

Я удивленно посмотрела на нее.

— Нет, но он держал меня за руку. Это было так романтично... Думаю, Дельфин наконец нашла своего...

— Нет, нет, нет, этого не может быть... — Она уткнулась лицом в руки.

— Что это значит? — нахмурилась я.

Она постучала по столу и начала говорить медленно, как будто подбирая нужные слова.

— Пэн, я не уверена, что Китс тот, кто тебе нужен.

— Подожди. Что? Почему нет?