Муж напрокат

* * *

Немного опомнившись, возвращаюсь на грешную землю. Что я такое себе позволяю, и самое главное — что позволяет себе Максим? Залез ко мне под подол и улыбается? Вот это времена у меня пошли: один впечатлительнее другого.

«Эй, Ксения Владимировна, алё! Вы вчера с этим мачо познакомились, а он у вас уже качество трусов проверяет. Совсем, что ли?» — строго заявляю самой себе.

А если бы прибежали дети?! Егорка? Упаси господь — Михайловна? А если бы принесло Виолетту? Она бы от зависти умерла, а кто бы потом за её детьми присматривал?

Кошмар и полная трагедия! Чем я думала? Что на меня нашло? Не прошло и двадцати четырёх часов, как он заявился ко мне на порог по объявлению, а я позволяю ему такое.

А ещё мне очень интересно, как это могло произойти так быстро и просто? Ну в смысле радость, ощутимая мною в полной мере! С мужем никогда такого не было, а уж тем более с Афанасием. Мы же даже ничего ещё толком не делали. Ну подумаешь, приласкал немного. Максим всё ещё в штанах, а у меня уже потолок в звездах.

Как же неловко и стыдно. Нет! Если хорошо подумать, то технически мы всё ещё не любовники, а значит и переживать не за что.

— Это что такое сейчас было? — смотрю на разгорячённого Максима, который дышит как призер чемпионата по армрестлингу.

Понимаю его: обидно, когда одному всё, а другому ничего, но мы вообще так не договаривались, и стоит открутить наши отношения на десять минут обратно.

— В смысле? — Медленно отходит от меня Дубовский, прекрасно понимая, что я уже пришла в себя и самого главного продолжения у нас с ним не будет. — Что это было? Да вон блин у меня сгорел, Ксюшенька.

— Я не об этом, а о другом, — смущаясь, поправляю ночнушку.

— О чём о другом? — явно прикалывается надо мной Дубовский.

— Ну о том другом, что было, когда мы поздоровались.

— Ах об этом? — хитро смотрит на меня искоса Максим. — Это… Ну я в детстве на фортепьяно занимался, потом, правда, на гитару перешёл, но руки-то помнят.

И моё лицо вспыхивает ещё ярче, буквально покрываясь малиновыми пятнами. А Максим, увлёкшись блинами, продолжает свое фантастическое пение, от которого мурашки на моей спине снова становятся на низкий старт. И чтобы не наделать ещё больше глупостей, я убегаю в ванную, прихватив одежду, дабы перестать разгуливать полуголой по дому.

Можно было выбрать привычные шорты или майку, но я отчего-то надеваю ситцевый сарафан, который, по словам моего младшего помощника, мне очень идёт.

Вернувшись в кухню, опять смущаюсь, потому Максим смотрит на меня как Скрудж Макдак на гору золота. От неловкости, которая захватывает меня в плен, жжёт кончики пальцев, я мечусь к выходу, якобы для того чтобы позвать детей, а в итоге Максим насильно усаживает меня на стул, кладёт блин передо мной на тарелку и идёт за моими дочерьми сам.

И в этот момент в калитку моего дома кто-то отчаянно долбит кулаком. Пугаюсь, переглядываясь с Дубовским. Но он привычно спокоен и даже не собирается нервничать.

— Сиди. Я разберусь, — шикарная фраза от мужчины, которую, мечтает услышать каждая вторая женщина.

А может, и первая.

Вначале выглядываю в окно кухни, чтобы найти взглядом девочек, и, убедившись, что с ними всё хорошо, быстро сменив дислокацию, приклеиваюсь к окну спальни, откуда отлично просматривается забор. Снаружи никого не видно. Максим открывает мою скрипучую калитку, за которой стоит огромный чёрный чемодан. Я даже на носочки привстаю, чтобы рассмотреть, кто же его привёз. Но там никого. Тот, кто стучал, давно исчез, и чемодан словно возник из воздуха. Ну Дубовский, ну Копперфильд на минималках. Не замечаю, что уже сжевала целый блин. Он, кстати, обалденный. Михайловна позавидует.

Кроме того, что Максим ввозит в дом свой чемодан, вслед за ним на крыльцо забегают девочки.

— Мама, представляешь, кто-то подбросил вещи курьеру. Теперь он точно у нас надолго. — Недовольно всплеснув руками, усаживается за стол старшая.

И хотя ей не нравится Макс, она с удовольствием и азартом в глазах подтягивает тарелку с едой поближе.

— А ну-ка брысь мыть руки, — обращаюсь к дочерям, а затем ищу взглядом Дубовского. — Я так понимаю, что с бельём проблем больше нет? — Без зазрения совести жую второй блин.

— Думаю, нет, — смеётся и большой деревянной ложкой помешивает свой урчащий и, чего уж там, вкусно пахнущий джем. — Сейчас поедим, потом отправимся в полицию, дальше устроим тебя на временную работу, а после заскочим в банк. Нужно всё делать как можно быстрее, наверняка здесь всё работает до обеда.

— А откуда взялся чемодан? — Недоверчиво поморщившись, тычу в вещи вилкой.

— Ну, Ксюшенька, ну ты же видела, что он стоял за калиткой. Ну что за вопросы?

— Понятно. — Грустно жую. — Чемодан просто стоял за калиткой. Ну бывает.

Максим загадочно улыбается. А я, вздохнув, продолжаю есть самый вкусный в мире блин.

Так-то Дубовский прав. Нужно сделать всё, что он сказал, и даже больше. Но откуда всё же взялся чемодан? Косым взглядом осматриваю шикарного мужчину на своей кухне и решаю подумать об этом завтра.

Глава 21

— Если дядя-курьер не уйдёт, то уйдём мы! — гордо заявляет Ася и при этом звучно чавкает, облизывая губы и поедая вкусняху, приготовленную этим самым дядей.

Кажется, в детском ротике исчезает уже третий блин. Недоделанный джем тоже хорош. Он в меру сладкий и тягучий. Остынет — мы разольем его по банкам, поставим в холодильник и потом будем снова печь блины.

— Ася, Ника, я хочу вам кое-что сообщить. Дядя Максим пока поживёт с нами. И, — пауза, — я выйду за него замуж. Мы будем жить семьёй.

— Ну мама! — возмущаются они одновременно.

Психанув, Ася швыряет вилку, та со звоном падает на пол. Чего-то подобного я ожидала, но тянуть некогда. Мы должны стать семьёй как можно скорее, иначе всё закончится очень плохо. Они бы хотели вернуть папу. И естественно, что любой дядя для них плохой и нежеланный, но проблема в том, что у нас уже нет выхода и нет времени.

Ася убегает, потом возвращается и, злясь, продолжает есть блин руками. Моя старшая любит покушать, и если еда ей нравится, то она не может оставить её на тарелке. Даже мамина свадьба её разозлила, но курьерские угощения заманили обратно. Какие же они ещё маленькие и милые — мои девочки.

— Ты давай не нукай, Анастасия, а лучше ешь аккуратнее. Дядя Максим поможет справиться с приезжавшей к нам комиссией. Поэтому мы должны быть любезны и благодарны ему. Он хороший человек.

— Значит, ты не влюбилась в него?