Мужчина, который забыл свою жену

Рон, отец Мэдди, вполне мог обидеться на этот поток бестактных напоминаний о его несостоятельности как отца и мужа. Но уже давным-давно он научился воспринимать речь супруги как фоновый шум, реагируя лишь на триггерные слова.

— Воган предложил подать кофе. Как это мило с его стороны, правда, Рон?

— Кофе? Да, пожалуй.

В целом день можно было назвать вполне удачным, учитывая, что большая часть гражданских войн начиналась именно из-за семейных скандалов в Рождество. Я вручил детям подарки, проведя накануне несколько счастливых часов в магазинах, а Джейми гордо расплатился сам у кассы. Дилли хотела маленький электронный дневник, куда можно записывать секреты, и никто больше не может до них добраться, потому что пароль известен лишь хозяину. Похоже на мой мозг, подумал я, вот только она пока не позабыла пароль.

Я не знал, следует ли подарить что-нибудь Мэдди. Вроде бывшему муже не положено вручать рождественские сувениры бывшей жене, но я всё же обошел несколько ювелирных лавок и наткнулся на прелестное золотое колье, продававшееся со скидкой. И, вынужден признать, оно вызвало определённое напряжение, когда после обеда Мадлен развернула подарок и, ахнув, пробормотала:

— О, не стоило…

Она ничуть не лукавила. Я потратил кучу времени и денег, выбирая идеальный подарок, а получилось только хуже. Мэдди предпочла бы бессмысленный пустячок от бывшего партнера — подтверждение того, насколько я её не понимал. Дети наперебой уговаривали её примерить, но она только покачала головой и вернула ожерелье в коробочку. Впрочем, я заметил, как чуть позже она проскользнула в ванную комнату, прихватив коробочку с собой.

А вот Джин не стала сдерживать восторгов по поводу очаровательного подарка, когда супруг вручил ей растяжку для обуви.

— А что ты приготовила для Вогана, Мадлен? Ты что, не собираешься вручить подарок Вогану?

— Я не приготовила ему подарка, мам. Мы разводимся, помнишь?

— Да, однако пока он всё ещё твой муж, дорогая. Ты могла бы соблюсти приличия…

Но мой подарок явно выходил за рамки обычного соблюдения приличий, и Мэдди прекрасно понимала это. Получается, я демонстрирую благородство, решительно защищая высокие моральные принципы, которые обрёл, обнаружив, что она встречается с другим мужчиной. («Не с другиммужчиной, — поправлял меня Гэри, — а просто с мужчиной».)

Итак, на фоне того, что всё Рождество я старательно исполнял роль идеального зятя и внимательного мужа при поддержке неожиданного союзника в лице Джин, поездка в Венецию выглядела поступком эгоистичным и абсолютно неуместным. Джин подчёркнуто беспокоилась, что её дочь будет перемещаться на катере и лодке — и это после ужасных историй, что показывали в новостях.

— Бога ради, Джин, Венеция всё-таки находится в Европе, — сердито ворчал её муж. — её же не собираются похищать сомалийские пираты.

— А вдруг? Некоторых европейцев брали в заложники.

— Да, на Африканском Роге. Сомалийские пираты не станут переплывать Красное море, преодолевать Суэцкий канал и Средиземное море, чтобы где-то на Адриатике захватить чёртову гондолу.

— Но там же всё рядом! Венеция, Сомали. Они хитры и беспощадны, эти люди. Пират моего времени — это забавный подвыпивший хулиган на деревянной ноге, с попугаем на плече. Не понимаю, почему сейчас всё так изменилось.

Нимало не испуганная жуткой угрозой, Мэдди намеревалась выехать в аэропорт утром, в шесть часов, а я оставался со своими детьми. Сначала я волновался, что теща начнет возмущаться, что её отстранили от забот о внуках, но оказалось, Джин считает идею моего возвращения в семью просто великолепной.

— Ну разве не чудесно, что Воган переезжает обратно? Надо открыть шампанское!

— Он не переезжает обратно, мам, он поживёт здесь, только пока меня не будет.

— Устроюсь в гостевой комнате, — подтвердил я. — Супружеское ложе оккупировано собакой.

— Неважно, — заявила Джин. — Дети всё равно будут счастливы, что папа дома. Многие детишки проводят волшебные рождественские дни без отца, и, по-моему, это ужасно печально.

По традиции обильная трапеза продолжилась нескончаемым потоком телевизионных программ, старики включили на полную мощность звук и отопление. Рон заговорил лишь дважды: первый раз спросил меня об отце, на что я сообщил, что сегодня утром, когда навещал папу, он спал; второй вопрос касался уже моего самочувствия, и тут Рон удивил меня, вручив пару библиотечных книжек по амнезии и нейропсихологии.

— Он не станет даже заглядывать в них, Рон, — вмешалась Джин. — Рождество — время радости и счастья, и нечего напоминать людям, что они сумасшедшие.

Вечером мы вместе смотрели фильм, хотя режиссер крайне легкомысленно пренебрегал советами и комментариями матушки Мэдди. Дилли получила на Рождество DVD «Реальная любовь»; меня поразило, как Эмма Томпсон в роли обманутой жены умудряется, несмотря ни на что, сохранить семью. А вот эпизод, где подросток перепрыгнул через ограждения в аэропорту и полицейские его при этом не пристрелили, показался мне несколько неубедительным.

— Помню этот момент! — воскликнул я. — Где он говорит, как много любви в мире, глядя на зал прибытия.

— Да, в тот момент все любят друг друга! — презрительно фыркнула Мэдди. — Потому что провели несколько месяцев на разных континентах. Взгляните на эти же парочки через пару недель — все так же скандалят и орут друг на друга.

Джин тоже не поняла истинного пафоса фильма.

— Кира Найтли очень милая девочка, — заметила она. — Но зачем она вышла замуж за чёрного?

Родители отправились спать пораньше, потому что Джин требовалось не меньше двух часов, чтобы подготовиться ко сну, а потом затолкать обратно в сумку всё, что не понадобилось при подготовке. И мы остались вчетвером у камина: мама, папа и двое детей.

— Давайте поиграем, — предложила Дилли.

— Да, мы ведь всегда играем в Рождество, — подхватил брат.

— Может, в шарады?

— Это как папа скажет. Кино, телешоу или всё подряд? Семейные и прочие события?

— Всего понемножку. Я не помню, смотрел ли фильм, но вполне могу знать его содержание. Поскольку «Челюсти», например, — просто часть современной культуры. Но если Дилли скажет, что я водил её на «27 свадеб», предупреждаю — я всё равно не помню оттуда ничегошеньки.

— Не переживай, так со всеми, кто посмотрел «27 свадеб».

— А может, с водичкой? — хитро прищурился Джейми.

— С водичкой? Что-то мне не нравится название.

— Ты задумываешь категорию — например, «Футбольные команды премьер-лиги», — а другой человек загадывает название команды, скажем, «Фулхэм». Потом он медленно обходит всех, пронося над головами рюмку с водой, и первый, кто выкрикнет «Фулхэм», получает душ!

— Ладно, тогда начинай, Джейми!

Джейми предложил категорию «Симпсоны», и хотя я смог вспомнить только Барта и Гомера, последнего оказалось достаточно, чтобы голова моя намокла, что, по мнению детей, очень смешно. Вообще-то удивительно, как забавно играть в этот упрощённый вариант русской рулетки: миг напряжения, когда объявляешь вслух свою версию, — и облегчение, когда ведущий переходит к следующему игроку. Настал мой черёд распоряжаться водой. Я выбрал «Фрукты» и «апельсин» в роли детонатора.