Мужчина не моей мечты

— Нежная… желанная…

Его голос сорвался, и я задохнулась, подставляя шею под нетерпеливые поцелуи. Ласки Рэма стали более настойчивыми, жгучими, колено уверенно раздвинуло мои ноги. А потом его пальцы нашли ту самую точку, от прикосновения к которой улетучились последние мысли, сменившись невыразимым наслаждением.

Я изогнулась в сладкой судороге, и почти сразу же в наслаждение ворвалась боль, заставляя вскрикнуть. Боль и чувство наполненности, такое нужное… правильное… Мужская рука снова опустилась вниз, поглаживая, нажимая, лаская. От этих прикосновений боль отступила, и я сама сделала первое движение навстречу, стремясь вобрать Рэма как можно полнее.

Он был во мне, а я в нем — так глубоко и сильно, что я уже не различала, где чье тело. Больше не существовало герцога Саллера и той, что в этом мире звалась Мэарин Ольес. Они превратились в единое существо, которое задыхалось от страсти и бесконечно сгорало в вечном пламени.

И когда по его телу прошла дрожь, и он с глухим стоном откинул голову, болезненно сжимая пальцами мои бедра, я тоже забилась в сильных руках, захлебнувшись чистейшим удовольствием. Растворяясь в нем. Наши тела, сердца, души разлетелась мириадами радужных осколков, чтобы снова собраться в произвольном порядке — кому какой достанется.

Потом — через много-много лет — меня подхватили на руки, куда-то понесли, опустили в теплую воду…

Вода…

Хотела спросить, откуда она здесь, да еще теплая, но не было сил даже открыть глаза. Я плыла куда-то на волнах неги, пока окончательно не потеряла связь с реальностью и не соскользнула в сон. В нем улыбающийся Рэм что-то втолковывал Петьке, а тот смеялся, кивал и подмигивал мне. А затем брат, заговорщически прижав палец к губам, бесшумно отступил и растаял за пеленой дождя.

Эпилог

К вечеру началась гроза. Стремительные росчерки молний раз за разом вспарывали вмиг почерневшее небо, а вслед за ними накатывали новые раскаты грома.

Мужчина распахнул окно, жадно вдыхая сырой воздух, внимательно вгляделся в окутавшие сад сумерки. Словно надеялся там, за сплошной стеной дождя, различить девушку, о которой не переставал думать все эти дни. Хотя прекрасно понимал, что не сможет ее увидеть, даже если на небе вдруг засияет солнце. Пока не сможет. И погода здесь ни при чем.

Дверь бесшумно отворилась. Толстый рунисский ковер скрадывал звук осторожных шагов, но хозяин кабинета и без этого знал, у кого хватило смелости его потревожить.

Вошедший медлил — он явно не решался первым прервать молчание, и мужчина, скривившись, отрывисто приказал:

— Докладывай!

Поворачиваться не стал, по-прежнему неотрывно, до рези в глазах всматриваясь в подступающую к дому темноту.

— Истинные обыскали всю округу, — дождавшись разрешения, торопливо сообщил посетитель. — Виконт Лейфри мертв, лидер онижцев тоже. Из пяти лучей звезды уцелело двое. На допросе они показали, что получили задание переправить виконта с Ольесами через границу и передать ожидающему там отряду. Что с пленниками собирались делать дальше, им неизвестно.

По губам господина скользнула удовлетворенная улыбка. Хорошо. Эта ниточка оборвалась и к нему уже никогда не приведет.

— Дальше.

— Один из магов все время находился в сознании и собственными глазами видел, как погиб граф.

— Случайность?

— Нет, — в тоне слуги мелькнула еле уловимая усмешка. — Виконт перед смертью постарался. Убрал соперника.

Мужчина нахмурился. Как бы он сам ни относился к Лейфри и Ольесу, они были аристократами, и ни один простолюдин не смел проявлять по отношению к ним пренебрежение. Даже такое, хорошо завуалированное. Поэтому следующая его реплика прозвучала сухо и холодно.

— Это все, что ты выяснил? Немного… Начинаешь терять хватку.

— Простите, господин. — Голос собеседника дрогнул. Он и сам уже догадался, что совершил ошибку. — Вы же знаете, истинные ни с кем не делятся секретами. Я сумел достать только те сведения, что отражены в официальном докладе его величеству. — Он запнулся, поспешно добавил: — Есть еще кое-что о герцоге и графине Ольес.

Мужчина стиснул зубы, услышав ненавистное «графиня Ольес», но на этот раз никак не отреагировал, лишь на мгновение прикрыл глаза и сжал подоконник так крепко, что побелели пальцы. Сейчас ему скажут самое важное.

— Его светлость и графиня провалились в блуждающий портал.

— Что значит провалились? Кто его открыл? Почему блуждающий?

Он все-таки не сдержался. Резкие вопросы следовали один за другим.

— По мнению истинных, артефактом воспользовался сам герцог. Точка выхода — его служебный кабинет, но там ни Саллер, ни жена… гм… вдова графа Ольеса не появились. Что-то сбило координаты, превратив портал в блуждающий. Куда закинуло этих двоих, отследить не удалось.

— Вот как… И командир крыла не пытался связаться с мэссером? У него ведь есть такая возможность.

— Пытался, и неоднократно. Но все его усилия ни к чему не привели… Организовано несколько поисковых групп. На месте происшествия работают лучшие дознаватели истинных. — Слуга понизил голос. — Говорят, его величество в бешенстве. Во дворец прибыл герцог Фоарндский, там же находится и его супруга, леди Дальмира. Они…

— Довольно. — Мужчину не интересовали ни эмоции короля, ни переживания родителей Саллера. Только факты. — Что-нибудь еще?

— Это все, господин, — сзади прерывисто выдохнули, — пока все… Как только узнаю что-то новое…

— Немедленно явишься с докладом, — нетерпеливо оборвал хозяин кабинета и завершил разговор коротким: — Иди.

Дождался, пока захлопнется дверь, и только тогда отступил от окна, но закрывать не стал. Новости душили так, что не хватало воздуха. Возбужденно прошел из угла в угол, остановился у маленького столика, плеснул в бокал вина, оставляя на драгоценной древесине темно-рубиновые, похожие на кровь капли.

Кровь… Сколько ее было и сколько еще будет, прежде чем он получит бесценный приз.

Сделал несколько глотков, но так и не смог потушить пылающую внутри ярость. Она жгла грудь, злым огнем горела в глазах и, наконец, охватила все тело, опалив кончики пальцев. Выругался и швырнул в камин шипящий багровый сгусток. Пламя лизнуло сложенные там дрова и тут же с ревом взметнулось вверх, причудливыми бликами озаряя давно уже темную комнату.

Он ведь все продумал. Так замечательно продумал — мужчина снова заметался по кабинету, — но птархов Саллер сорвал все планы. Он и этот безумец Лейфри.