Мужчина с понедельника по пятницу

– Ты никогда не предлагал мне этого. Ты вел себя так, будто ничего не произошло.

– Да забудь ты обо мне! А как же Джилли с Ником? Им ведь только тринадцать, – пытался достучаться до нее папа. – У тебя двое детей, которым ты была нужна.

– Ну я же вернулась, – проговорила она с дрожью в голосе, – и хочу принимать участие в их жизни.

– Ты не можешь просто взять и уйти, а потом также легко вернуться, когда сочтешь нужным. Ты отсутствовала восемнадцать месяцев, и все это время мы не имели понятия, вернешься ты когда-нибудь или нет.

– Знаю, но…

– Прошлое уже не изменишь, Бэт.

– Я все наверстаю. Сейчас я здесь. И мне намного лучше.

– Я не могу тебя простить и все забыть. Просто не могу.

– Уилл, у меня был срыв.

– Знаю, – уже более спокойно сказал папа, – но…

– Мне было невыносимо больно. Она была моей маленькой девочкой. Моим ребенком. – Мама не решилась продолжить фразу, осознавая, что ее слова не могут стать оправданием.

– Мы все были убиты горем, не только одна ты.

Вечером того же дня папа решил осторожно поговорить со мной и Ником. Он протянул нам листок с маминым адресом и номером ее телефона и выразил надежду, что мы поймем его нежелание жить с ней под одной крышей. Но она наша мать, и он сказал, что подыщет ей новый дом. А дальше – выбор за нами. Жить с ней или остаться дома. Папа заверил, что поддержит нас независимо от того, что мы выберем.

Прежде чем пойти спать, я постучалась к Нику. Он был в красно-черных боксерских перчатках, которые папа подарил ему на последнее Рождество, и стучал по груше; у него на лбу выступили капельки пота.

– Можно? – спросила я.

Он остановился, пытаясь отдышаться, снял перчатки и протянул их мне. Но было поздно, я уже колотила по груше. Ник стоял и в шоке смотрел на меня.

Когда я утром проснулась, мое сердце ныло, а костяшки пальцев на руках покраснели и были все в синяках.

43

– Джилли! – прокричала Таня, администратор тренажерного зала, и поманила меня к своему столу. Она заметила, что на этой неделе я бывала у них каждый день; мы с ней подружились после того, как она случайно забрала мой абонемент в зал.

– В выходные стартует новый курс, – проинформировала она.

– Да? Правда? – заинтересовалась я.

– Привет, Джилли, – вдруг услышала я до боли знакомый голос. Обернувшись, я увидела Эда. Он стоял прямо за моей спиной в своей привычной экипировке. – Мы можем поговорить?

Таня с преувеличенным интересом уставилась на часы, прежде чем попросить нас отойти чуть в сторону, чтобы не мешать другим клиентам.

Мы с Эдом поднялись наверх в маленькую кафешку. Я узнала запах его геля после бритья и обратила внимание, что ему не мешало бы постричься: он сильно оброс. Когда он протянул мне стакан апельсинового сока, я заметила, что он так же нервничает, как и я.

– Поздравляю, – нарушила молчание я, – слышала, ты женился.

– Я плохо поступил с тобой, ведь так?

Я кивнула.

– Я не хотел причинять тебе боль, – продолжал Эд. Он аккуратно добавил в кофе сахар. – Мне очень, очень жаль. Дело в том, Джилли… – Я терпеливо ждала, что же он скажет дальше. – Я должен был прекратить все это. Я любил тебя, – тихо проговорил он, зная, что окружающие прислушиваются к нашему разговору. И я понимала, что он скажет дальше, поскольку теперь мне тоже открылась правда. – Но в тот момент я чувствовал, что мы охладели друг к другу.

– Кикбоксинг, – ответила Таня, когда я вернулась к ее столу, чтобы уточнить про новый курс. Она протянула мне листок с расписанием.

Я улыбнулась. Я не могла представить себя в образе боксера. Потом я вспомнила про Нэнси и на всякий случай убрала листок в свою спортивную сумку, пообещав Тане, что подумаю над ее предложением.

44

– Доброе утро, – поприветствовала меня Сэм, когда я присоединилась к нашему «собачьему» сообществу под дубом. Мэри я приметила еще издалека, потому что сегодня на ней было красное пальто, в волосах торчало павлинье перо. Она напоминала экзотическую птицу.

– Где ты пропадала? – Я так и не смогла признаться, что не появлялась в парке целых три дня, потому что переживала, что наткнусь на Гая. Вместо этого я ходила в тренажерный зал, а с Раскином гуляла в другое время.

– Шляпмена здесь нет, – проговорила Мэри, заметив, как я окинула взглядом парк. Я не видела Гая с тех пор, как вернулась Флора.

– Выглядишь уставшей, – отметила Сэм. – У тебя точно все в порядке?

Постепенно я рассказала им про Джека. Все столпились вокруг меня и внимательно слушали. Мне немного полегчало.

– Погоди-погоди! Он поцеловал Нэнси? – чуть не задохнулась от возмущения Мэри.

– Лживая крыса, – добавил Уолтер.

– Секундочку! Так у него есть дочь?! – воскликнула Сэм.

– Подождите! Не продолжайте без меня! – сказал Ариэль, приближаясь к нам. Затаив дыхание, он вытащил Пагси из велокорзины. – О чем это вы? – спросил он в ужасе от того, что пропустил главные сплетни. Коротко я ввела Ариэля в курс событий, закончив свой рассказ на том месте, где Джек живет со своей мамой.

– Вот черт! Не могу в это поверить! Мне так жаль, – сказал он, обнимая меня. – Ублюдок. Вообще все мужчины сволочи, – добавил он, – именно поэтому мы держим собак. Пагси сейчас тебя поцелует. Пагси, быстро ко мне! Ты должен подбодрить тетушку Джилли!

Ариэль подвел меня к скамейке и схватил ни на кого не обращающего внимания Пагси, который тут же принялся сопеть и тяжело дышать прямо мне в лицо.

Мэри закурила, затем налила кофе из серебристого термоса и предложила немного мне.

– В такой ситуации ей не помешало бы выпить чего-нибудь покрепче, – предположил Ариэль. Мы с Мэри прыснули со смеху. Вскоре хохотали уже все.

– Боже! – вздохнула я. – Почему жизнь такая сложная штука!

– Хорошо бы выпить немного коньячка, – раздался голос Уолтера.

Я положила голову на плечо Ариэля.

– Скоро все образуется, детка Джилли, – сказал он, гладя меня по волосам. – Ты сильная девочка. А как вы вычислили этого нахала?

Я рассказала им про Гая, о том, что мне пришлось переночевать у него, после того как я застала Нэнси и Джека, потому что мне было необходимо кому-то поплакаться. Я не стала скрывать, что именно Гай убедил меня выяснить всю правду о Джеке. Я во всех подробностях описала сцену встречи Джека и его дочки, как она бросилась ему навстречу. Все в очередной раз осудили Джека; а я вдруг осознала, что защищаю его перед друзьями, говоря, что сразу видно, как сильно он любит ребенка, и это чувство взаимно. Я призналась, что он поступил ужасно, не сказав мне правду, но осуждать его и считать исчадием ада я точно не хочу.