Мужчина в пробирке
Шрифт:
Итак, работа моя окончена еле-еле. Окончен и едва ли не более тяжелый труд – шифровка.
Да, можно представить, как ему было тяжело, человеку, написавшему и зашифровавшему это! Артем поражался его упорству: ведь он, конечно, сначала выучил этот свой шифр, прежде чем писать с его помощью, потому что это, разумеется, не просто отчет какой-то – это, похоже, совершенно свободное, вдумчивое, эмоциональное повествование, которое не получилось бы живым и впечатляющим, если бы за каждой буквой алфавита этот неизвестный человек лез в свой зашифрованный алфавит.
Разгадывать легче, чем писать шифром… Артем постепенно сообразил, что, если в тексте стоят просто цифры, то это цифры, а если после них стоит *, значит, это буква; одна буква может быть обозначена двумя и даже тремя цифрами и сочетанием буквы и цифры, но они всегда в скобках… заметил
Как это может быть – три процента от ь?! А три процента от =? Или от ю, а, ж??? Может быть, надо найти цифровое обозначение этой буквы, высчитать из него три процента, а по полученной цифре найти снова букву?
Артем начал считать: а – 1, б – 2, но сразу споткнулся. От 1 три процента – это 0,03, ну и какая буква у нас стоит под этим номером??? Может, просто 3 – в, ведь она третья в алфавите? А как насчет знака равенства??? Он-то какой по счету? Нет, логики тут нет… или есть, но она существует лишь для автора этих строк. Вернее, существовала, судя по виду бумаги и качеству чернил. Возможно, его уже нет в живых. Давно. Чего же он так боялся, этот человек, если так тщательно спрятал от людей даже намек на возможность пробраться к своим мыслям?
Ну ладно, пока что Артем решил прочитать то, что уже было безусловно понятно. А это оказался практически весь текст!
«Итак, работа моя окончена еле-еле. Окончен и едва ли не более тяжелый труд: шифровка. Не ради спасения собственной жизни занимался я ею, а чтобы наверняка уберечь этот труд, даже если меня настигнет кара закона, для которого все, что делал втайне, однозначно – преступление, ибо стоит за пределами официальной медицинской доктрины, утверждающей, что 3%ю3%ш3 % т3%т3 %(401) в нашем обществе нет и не может быть, а если они есть, то их не должно быть… А может быть, меня покарает Бог, ошибки которого я пытаюсь поправить… Словом, заканчивая свои записи, вполне отдаю себе отчет в том, что вырыл сам себе яму, причем довольно большую… Как будто мне еще мало тех неприятностей, которые я уже испытал. Если все откроется, если меня схватят, если я не успею уничтожить ключ к шифру (а он нужен мне, ибо память несовершенна!), меня ждет бед в сто раз больше, чем может вообразить себе обычный человек: тюрьма, ссылка, принудительное лечение в психушке… Штука в том, что обычным человеком я себя назвать уже не могу. И поэтому ничто меня уже не страшит. Я столько перенес из-за своих метаморфоз, что иногда смерть казалась избавлением. Не пожелаю врагу… нет, лишь врагу пожелаю побыть в исконном, глубинном, самом потаенном, низменном и возвышенном, разладе с собой, не узнавать себя в зеркале, ужасаться словам, которые по сути своей не мог до сего момента произносить, проклинать новые, обуревающие тебя желания, которые раньше вели к наслаждению, а теперь покрывают тебя позором даже в собственных глазах… Пока я понял, что в моем случае всему виной не перерождение личности, не физиологическое безумие, а помрачающее действие «3%ж3 %=3%б 3%ю3%ш3 % т3%т3 %(401)», прошло немалое время, и сухие слова «гендерная дисфория», определяющие мое состояние в те месяцы моей жизни, так же «правдиво» описывают ее, как нейтральная фраза «мне было не по себе». Но теперь я знаю, что испытывают те, кто от рождения обречены на подобные страдания, теперь я знаю, как им помочь… бессмысленно воздействовать на них гипнозом, уговорами или электрошоком! Мозг можно перестроить, я это знаю, из развалин можно создать прекрасный дворец, а какие у него будут крыша, шпили, башни, балконы и окна, решит тот, кто захочет обрести себя истинного. Решит сам! И поможет ему в этом «3%ж3 %=3%б 3%ю3%ш3 % т3%т3 %(401)», но теперь его сила изучена и приручена. Я знаю все тонкости его воздействия, я знаю, как его можно синтезировать, я знаю о нем все! И если мне удастся моими знаниями помочь тем, кто незаслуженно страдал от Божьей несправедливости и репрессивной морали общества, я буду знать, что все мои мучения были не напрасны».
– Эй, а про суп-то мы забыли! – раздался вдруг голос Лизы, и Артем аж подскочил, уронив свои листки:
– Какой суп?
Какой может быть суп, когда речь идет о гендерной дисфории?! И не о врожденной, а… приобретенной? Приобретенной насильственным
путем? Или он что-то неправильно понял?Надо все же разгадать те процентные шифровки. Вернее, трехпроцентные. Видимо, в них и кроется ответ.
– Супа больше нет, – грустно сказала Лиза, выходя из кухни. – Он весь выкипел. Но есть куриная каша с вермишелью. Такая красивенькая, оранжевая от морковки. И посредине луковица лежит. В шелухе.
– Слушай, Ли… – начал было Артем, но она сердито перебила его:
– Если ты меня назовешь Лизой, я тебя стукну.
– А как тебя называть?
– Никак, – буркнула она.
– Слушай, Никак, мне нужно еще полчаса. Если ты очень хочешь есть, то садись и ешь. А мне нужно еще полчаса! Поэтому извини, не мешай пока, ладно?
Она смотрела на него во все глаза.
– Потом расскажешь, что ты делаешь? – спросила она наконец.
– Конечно, конечно, – буркнул Артем, снова утыкаясь в бумаги и не замечая, что Лиза не уходит и по-прежнему не сводит с него глаз.
Ему было не до нее. Сейчас ему было дело только до 3 %!
Если автор – медик, а в этом Артем уже не сомневался, то он не мог обойтись без специальной терминологии. А на каком языке у медиков специальная терминология? На латыни! Так, может, это латынь? Зашифрованная латынь?!
Врачу не надо слишком напрягаться, чтобы воскресить в памяти латинский алфавит: а, b, c, d, e, f, g… и так далее. Артем выписал его на отдельном листке.
Почему 3 % стоит перед каждой буквой? А что, если это всего лишь указание на то, что именно в этом случае используется латынь? А принцип шифровки – точно такой же, как прежде, когда шифровались русские буквы?
Можно проверить по самому короткому слову: 3%ж3 %=3%б. В русском варианте ж – к, = – о, б – р. Кор? Ерунда… А вот и не ерунда, только, наверное, все же не кор, а cor! По-латыни это значит – сердце. Ну что ж, возможно, шифруется не сама буква, а звук, произношение. И о чьем сердце идет речь? Наверное, разгадка здесь: 3%ю3%ш3%т3%т3 %(401). В русском разгаданном алфавите ю – б, ш – и, т – с, здесь два т, то есть слово пишется с двумя с, на конце (401) – то есть у. Получается биссу. Латинскими буквами – bissu. Почему-то это слово ничего не говорит Артему. Но, очевидно, у этого биссу есть сердце, и оно помогает человеку одолеть гендерную дисфорию. И это самое «сердце биссу» можно создать искусственно. Это что, лекарство какое-то?
Биссу, bissu… Надо бы у какого-нибудь Гугла спросить! Артем все же не семи пядей во лбу. Всего знать не может!
Он поднял голову. Лиза сидела на диванчике и рассматривала исписанные листки.
– Ты что? – недоверчиво показала она шифрованный текст и перевод. – Ты это сейчас перевел?!
– Ну да, а что?
– Ты гений, слушай! – протянула Лиза. – Невероятно…
– А что, я, вообще-то, кажусь идиотом? – обиделся Артем. – Уверяю, это только на первый взгляд.
– Что за ерунда, никаким идиотом ты не кажешься, – усмехнулась она. – Я говорю – невероятно, что кто-то это зашифровал! Да, он сильно боялся чего-то, видимо! А что такое гендерная дисфория?
– Это… это то, что происходит с тобой, только врожденное.
– Не понимаю.
– Гендерная дисфория – это расстройство гендерной идентичности. Гендерная идентичность – это сопоставление человеком самого себя с каким-то полом. К примеру, Вася рождается, имеет первичные половые мужские признаки, осознает себя мужчиной и живет в соответствии с правилами жизни мужчины. Маша рождается, имеет первичные половые женские признаки, осознает себя женщиной и живет в соответствии с правилами жизни женщины. Но если Вася, имея первичные половые признаки и внешность мужчины, с самого рождения осознает себя женщиной, а Маша – мужчиной, это и значит, что у них случилось расстройство гендерной идентичности – или гендерная дисфория. Хочешь подробней – посмотри в Инете. Кстати, мне бы тоже там найти одно словечко.
– Не получится, – огорченно сказала Лиза. – Не могу выйти в Интернет. И Опера не открывается. Я пока комп выключила. Потом включу – может, все наладится. Такое уже бывало.
– Ладно, – разочарованно проговорил Артем. – Пошли пока что поедим, в самом деле!
– А кстати, почему ты сделал копию? Где тот листок, ну, чернильный? Докторша его забрала? Или нет?
Вдруг зазвонил Лизин телефон.
– Алло? Да, это мое имя… по документам. Кто? Оксана?.. – голос Лизы зазвучал встревоженно. – Откуда я знаю ваш телефон? А какое это имеет значение?