Мужчины не плачут
Шрифт:
Нет, определенно, странный получился Новый год…
Утро первого января выдалось серым, совсем не праздничным, под стать Машиному настроению. Она бесцельно слонялась по квартире, зачем-то каждые десять минут выглядывала в окно. Она сама не знала, что хочет увидеть в предрассветных сумерках, но какая-то неудержимая сила тянула ее к окну. Зябко кутаясь в свитер, она сварила себе кофе, достала из холодильника торт.
Что же это было?
И было ли что-то вообще?
Если бы не роза на зеркальной полке, Маша
И губы болят от поцелуев… и кожу саднит от его щетины…
— Ничего не было, — сказала она в пустоту.
У ее шефа вдруг случилось лирическое настроение, захотелось чего-нибудь этакого. К тому же он был не совсем трезв. Но она-то… Она-то отдавала себе отчет…
С этим еще предстояло разбираться. Пусть ей неведомы мотивы князя Серебряного, но со своими собственными чувствами Маша уж как-нибудь совладает. Дайте срок…
Усталость навалилась внезапно, не помог даже выпитый кофе. На цыпочках, чтобы не разбудить сына, Маша прошла в спальню. На полу завозился Тай, лениво открыл один глаз.
— Все дрыхнешь, — с укором сказала она, — а в доме, между прочим, полночи был посторонний мужчина. Эх ты, сторожевой пес…
Тай тихо рыкнул в ответ и снова закрыл глаза.
Не раздеваясь, Маша залезла под одеяло, закрыла глаза и провалилась в глубокий сон. Она даже не услышала, как проснулся Ванька. Такого с ней никогда раньше не случалось…
Ее разбудил Тай. Нетерпеливо поскуливая, он стаскивал с нее одеяло. Маша бросила взгляд на часы — половина десятого.
Ужас! Ванька не кормлен. Тай не выгулян, а она спит…
— Сейчас, мальчик, сейчас пойдем гулять. — Маша погладила Тая по голове.
— Ваня, Ванюша! Ты где?
— Мама, — послышалось из гостиной.
Ну конечно, где еще быть ее сыну?!
Маша встала на колени, заползла в игрушечный домик. Ванька сидел на надувном стульчике. С ног до головы мальчик был перемазан шоколадным кремом. Ее ребенок не остался голодным. Он нашел торт, забытый ею на кухонном столе.
— Торт ел? — спросила Маша, пряча улыбку.
— Тойт, — Ванька согласно закивал, вытер грязные ладошки о пижаму.
В окошко просунулась морда Тайсона, перепачканная чем-то подозрительно похожим на крем.
— И Тай торт ел?
— Еу. — Ванька попытался слизать с собачьего носа остатки крема.
— Куда?! — Маша поймала сына, оттащила от пса. — Сейчас быстренько умываемся, одеваемся и идем гулять.
Пои слове «гулять» Тай бросился в прихожую за поводком.
Маша вытащила сопротивляющегося Ваньку из домика, кое-как умыла, натянула на него комбинезон и шапку. Сама набросила куртку, сунула босые ноги в сапоги.
Погулять «по-быстрому» не получилось — Ванька и Тай не желали идти домой. Пока они резвились на свежем воздухе, Маша успела продрогнуть до костей.
— Все, дети, — наконец решилась она, — домой!
Дома Маша первым делом накормила всех завтраком и только потом, убедившись, что Ванька с набором «Лего» заполз в свой домик, а Тай улегся на пороге этого самого домика,
со спокойной совестью отправилась в ванную, греться. Она сделала воду погорячее, закрыла глаза. В голову тут же полезли всякие глупые мысли. Те, что были непосредственно связаны с минувшей ночью, она сразу отметала, но были и другие…Вот, к примеру, что Серебряный говорил про работу? Она не уволена? Это официальное заявление или как? Впрочем, какое уж там официальное заявление, если во время него босс держал ее на руках и недвусмысленно сопел…
Маша улыбнулась — в голову снова полезли только что изгнанные из нее глупые мысли…
В обед со своего швейцарского курорта позвонила Лика, поздравила с Новым годом и днем рождения, о чем-то долго болтала с Ванькой.
Вечером воротилась баба Тоня, расцеловала Ваньку и Машу, разложила на столе «гостинцы».
— А что это за железяка такая? — спросила, кивая на розу.
— Это подарок.
— От кого?
— От Лики, — соврала Маша. Не рассказывать же невинной девице бабе Тоне о своем грехопадении…
— А с чего это она тебе цветы дарит? Что она, мужик, что ли?
— Ну что за глупости! Это же не живая роза. Это произведение искусства.
— Лучше бы она тебе что-нибудь полезное подарила, эта твоя проходимка.
— Баба Тоня! — возмутилась Маша. — Ну нельзя же так! Лика не проходимка. Она нам очень помогает.
— Вот именно! А с чего это она вам так помогает? — не сдавалась баба Тоня. — Знаем мы таких добреньких! Вот попомнишь мои слова, Машка, она еще себя проявит, подружка твоя закадычная.
— Все! Ничего больше не хочу слушать! — Маша замотал головой.
— А зря! — убежденно сказала баба Тоня. — Старых людей надо слушаться. Я жизнь прожила. Я таких Лик на своем веку знаешь сколько повидала!
Спорить с ней было себе дороже, и Маша молча вышла из комнаты.
— Розы она ей дарит! Додумалась! Может, эта роза какая заговоренная?! — неслось ей вслед.
— О господи! — Маша тяжело вздохнула.
Иногда с бабой Тоней было очень тяжело.
Праздники закончились. Пришла пора искать новую работу. С утра пораньше, вооружившись ручкой и свежим номером газеты «Из рук в руки», Маша закрылась на кухне.
Ей уже четыре раза отказали и один раз сделали неприличное предложение, когда мобильник разродился утробным рычанием.
Маша вздрогнула — она очень хорошо знала, что означает это рык, сама закачивала такой реал-тон в свой телефон.
— Алло… — Она изо всех сил старалась, чтобы голос не дрожал.
— Мария Андреевна, который сейчас час? — послышался в трубке раздраженный голос Серебряного.
Она бросила быстрый взгляд на часы.
— Половина десятого.
— Тогда почему вы до сих пор не на рабочем месте?
— Я думала…
— У вас час на сборы, — сказал ее босс и отключил телефон.
Думать было некогда, Маша заметалась по квартире.
— Ты чего это? — спросила баба Тоня.
— Я бегу на работу.