Мужчины не плачут

В глубине души она, дура такая, продолжала надеяться, что Серебряный ее позовет.

Не позвал…

Ее Серебряная пора закончилась, теперь уже навсегда…

* * *

За те полтора месяца, что Маша проработала в новой должности, они виделись с Серебряным от силы три раза, да и то мельком. В его приемной воцарилась Аннушка, закончившая курс реабилитационного лечения в Австрии. Очень долго они с Аннушкой просто здоровались при встрече, пока однажды Аннушка не проявила инициативу.

Маша сидела в кафе за давно облюбованным столиком у окна, когда рядом послышался голос:

— Мария Андреевна, здравствуйте. Не возражаете, я присяду?

Не дожидаясь ответа, на соседний стул опустилась Аннушка.

— Здравствуйте, — Маша вежливо улыбнулась, — Анна… простите, я не знаю вашего отчества.

— Можно просто Аня, — на румяных щеках женщины появились милые ямочки. — Не помешала?

— Нисколько.

— Отлично! Очень не люблю пить кофе в одиночестве, — объяснила Аннушка, присаживаясь рядом. — Вообще-то, кофе я тоже не люблю, но в этом гадком заведении не подают чаю, — добавила она заговорщицким шепотом.

— А мне нравится кофе, — сказала Маша, просто чтобы поддержать разговор.

— Знаете, я давно хотела с вами познакомиться, но стеснялась, — Аннушка сделала глоток из своей чашки и поморщилась.

Маша вежливо молчала, ожидала продолжения.

— Я хотела вас поблагодарить.

— За что?

— Ну, — Аннушка неопределенно взмахнула рукой, — понимаете, я вернулась на работу спустя полгода. Я думала, что на моем рабочем месте будет настоящий бардак. Вы уж меня извините. А там — идеальный порядок, каждая вещь на своем месте, ну и не только…

— Рада, что вас устроила моя работа. — Маша повертела в руках полупустую чашку. Ее так и подмывало спросить, как там Серебряный, но она удержалась.

— А как вам работается на новом месте? — спросила Аннушка после недолгой паузы.

— Хорошо, спасибо.

— Вам, наверное, неинтересно было секретаршей работать?

— Да нет, нормально, — Машу стал вдруг раздражать этот разговор и излишняя Аннушкина любознательность.

— А вы Ивана Матвеевича разбаловали.

— Простите?

— Он мой кофе отказывается пить. Раньше хоть из вежливости пил, а теперь напрочь отказался. Не могу, говорит, Анна, твою бурду пить. Вы ему, наверное, какой-то особенный кофе варили?

— Ничего особенного. — Поняв, что разговор ограничивается только гастрономическими пристрастиями Серебряного, Маша расслабилась. — Главное — купить хороший кофе, а остальное — дело техники.

— Научите! — Аннушка сложила пухлые руки в умоляющем жесте. — Я же вижу, как он без кофе мается. Он мается, а у меня сердце кровью обливается. Маша, вы же знаете, как много он для меня сделал. Я ему теперь по гроб жизни обязана. Научите!

— Хорошо, только как вы это себе представляете?

— Придите ко мне…

— Нет.

— Шеф уедет куда-нибудь, а я вас позову Мы ему мешать не будем. Ну пожалуйста, Маша!

— А может, я вам все на словах объясню?

— Ну, что это такое — на словах! Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать.

— Хорошо, — сдалась Маша. — Только давайте вечером, когда шеф уедет домой. Хорошо?

— Договорились! Спасибо вам большое! — Аннушка расплылась в счастливой улыбке.

— Да пока не за что.

— А когда начнем?

— Не знаю, как вам будет удобно.

— Может, завтра? Завтра у Ивана Матвеевича на вечер назначена деловая встреча. Он — на встречу, а мы с вами — к плите.

Ох, как ей не хотелось выполнять свое обещание. Ей не хотелось даже подниматься на третий этаж, не то что заходить в «потайную комнату». Но как оказать в такой незначительной просьбе?

Серебряный не верил в дурные приметы. Он бесился не оттого, что пришлось возвращаться за забытыми на работе документами. Он бесился оттого, что теряет драгоценное время.

Уже на выходе из лифта запахло кофе и ванилью. Может, это начались обонятельные галлюцинации из-за того, что ему уже который день хочется кофе? Нет, не просто кофе, ему хочется кофе, который варила Маша…

На подступах к кабинету запах усилился. Приемная была открыта. Странно, он отпустил Аннушку домой еще полчаса назад…

Из-за неплотно прикрытой раздвижной двери доносились женские голоса. Чувствуя себя шпионом, Серебряный на цыпочках пересек кабинет.

— …Важно, чтобы кофе не закипел, — услышал он знакомый голос. — Если закипел, все, можете его вылить. А вот в этих баночках специи. Тут главное…

Серебряный толкнул дверь. Его секретарши, то есть его бывшая и нынешняя секретарши колдовали над плитой. Они были так увлечены, что не сразу заметили его присутствие.

— Дамы, а что это вы тут делаете в столь поздний час? — спросил Серебряный.

Обе женщины вздрогнули и разом обернулись. Вид у них был виновато-испуганный, точно он застукал их за приготовлением не банального кофе, а как минимум, адского зелья.

— А мы вот тут решили… — Его нынешняя секретарша выступила вперед, в то время как его бывшая секретарша затравленно жалась к стене.

— И что вы тут решили? — спросил Серебряный, с вожделением косясь на содержимое турки.

— Вот Мария Андреевна учит меня, как нужно правильно готовить кофе.

— Зачем? — он перевел взгляд с турки на Машу.

— Как это зачем?! — Аннушка уже оправилась от шока. — Чтобы вы могли пить нормальный кофе, а не мою бурду.

Серебряный удивленно выгнул бровь.

— Похвальное рвение. Ну, и как результаты?

— Я еще далека от совершенства, — призналась Аннушка.

— А совершенство у нас, стало быть, Мария Андреевна?

— Я пойду. Извините. — Маша поежилась, точно от холода.

— А это чье творение? — Серебряный сделал шаг к плите, перекрывая ей путь к отступлению.

— Это Маша сварила, Мария Андреевна…

Он взял свою чашку, перелил в нее кофе из турки, сделал большой глоток и удовлетворенно кивнул.

— Вкусно. Значит, вы, Мария Андреевна, решили, что без вашего кофе я пропаду? — спросил он.

— Это не я так решила, это Анна так решила.

А он уже почти забыл, каким чувственным бывает ее голос, когда она волнуется.