Мужская работа

Вспыхнул подвешенный под потолком светильник, я увидел помятые физиономии соратников. Поскольку спал в одежде, торопливо скользнул в бронезащиту, принялся шнуровать ботинки. Рюкзак собран, автомат готов, так что нахлобучить шлем и вперед, к боевым подвигам, баллам опыта и новым классам.

— Это нападение? — слова Макса я не столько услышал, сколько прочитал по губам.

В ответ просто кивнул.

Недавний московский мажор был грязен и небрит, черная щетина «украшала» его щеки и подбородок. Я наверняка смотрелся не лучше, и оставалось только удивляться, как та же Диль в таких условиях ухитряется выглядеть безупречной.

Сигнал тревоги замолк, донеслись выстрелы.

— За мной! — рявкнул заглянувший в палатку Йухиро, уже в полном облачении. — Быстрее!

Спотыкаясь и наталкиваясь друг на друга, мы выбрались в темноту, туман и холод. Кто-то пихнул меня в спину, и если бы не поддержавший меня Макс, то я бы свалился мордой в грязь.

— Спсб, — буркнул я, собираясь обернуться и высказать толкнувшему меня бегемоту все, что я о нем думаю.

Очереди застрекотали совсем рядом, сухие хлопки возвестили, что пули дырявят брезент одной из палаток. Тут же захлебнулась, ей на смену пришел звучный взрыв, в черное небо поднялся столб алого пламени. Мы все невольно отшатнулись, Диль ахнула.

Это же склад горючего, твою мать!

Без приборов ночного видения мы не особенно годились для ночного боя, но куда деваться, если бриан сами пришли по наши души?

— Где вы телепаетесь? Дерьмососы! — рядом объявилась Лиргана, злая, как дьявол. — Бегом, надо замкнуть оборону!

Бой, судя по звукам, разгорелся уже всюду по периметру лагеря, нас атаковали со всех сторон, взяли в мешок, навязали ситуацию, когда ни авиация, ни артиллерия не могли нам помочь, не смолов нас самих при этом в кровавую кашу, да и от бронетехники было мало толку… Так что — либо мы отобьемся своими силами, либо тут все и останемся.

Последняя мысль мне очень не понравилась.

— Бегом! Бегом! — центурион почти визжала, и я побежал вместе с остальными, стараясь на нее не смотреть, но тут крепкая рука схватила меня за предплечье так, что ноги мои едва не убежали вперед. — А ты куда собрался, кусок дерьма? Стоять! На месте!

Я поднял недоумевающий взгляд на Лиргану.

Под забралом ее глаза скорее угадывались, рот кривился в обычной презрительной усмешке.

— Но как же… — начал я.

— Не воняй! — произнесла она. — Ты остаешься здесь. Это приказ.

«Зачем?» наверняка было написано на моей физиономии крупными, светящимися буквами, поскольку Лиргана ухмыльнулась и сказала:

— Займись снарягой. Там целая груда.

В последние дни по лагерю пошел слух, что я ремонтирую всякую ерунду, от сломанных креплений ножей и шлемов до сбоящего прицельного блока. Мне начали таскать барахло такими темпами, что я впервые стал отказывать, но все равно накопилась целая груда. В конечном итоге вмешался трибун Шадир, командир нашего манипула.

«Помогаешь только нашим» — велел он, и мне осталось только кивнуть.

Все равно времени и сил на то, чтобы заниматься ремонтом, у меня практически не оставалось.

— Так от тебя будет больше пользы, — продолжила Лиргана. — Сам не понимаешь?

Да нет, я понимал, что с неисправным прицелом, сломанными усилителями ботинок или ремнем, который не застегнуть, боец мало на что годится… Еще я понимал, что тут, в палатке, безопаснее, чем под обстрелом в темном сыром лесу, и что шансов выжить у меня больше…

Но там, под обстрелом будут погибать друзья, те, с кем я делил кусок мяса и последний аккумулятор, а я буду преспокойно сидеть тут, крутить винтики, орудовать плоскогубцами и в ус не дуть?

В жопу такие приказы!

«Да пошла ты!» — хотелось заорать мне.

— Ослушаешься — пристрелю на месте, — сказала Лиргана спокойно, буднично, и я поверил, что она так и сделает, а поскольку она воюет куда дольше меня, то мои шансы в схватке с ней нулевые. — Сиди, занимайся ремонтом. И чего я тут с тобой вожусь, рыжий? Пригодишься мне еще!

И она пихнула меня прикладом в пах так, что даже бронезащита не погасила удар до конца. Глаза мои выпучились, я согнулся от боли, хватая ртом сырой воздух, а когда распрямился, то центуриона рядом не было.

Я развернулся и зашагал к палатке.

* * *

Проклятый контакт, с которым я возился последние минут десять, наконец скользнул на место и я с облегчением вздохнул. Я воткнул аккумулятор, убедился, что индикатор горит зеленым, и поставил готовый в дело автомат в угол палатки — ухитрился вернуть к делу уже три, и это при неверном мерцании светильника, под грохот разгорающегося боя.

Что творится вокруг лагеря, я знать не мог, но взрывов больше не было, и стрельба не приближалась. Выглядело все так, что первый натиск бриан захлебывался, но и отступать они не собирались, продолжали давить, а мы защищались и наверняка ждали помощи с линкора.

Сколько нас в лагере — одна когорта, а если подойдет вторая, свежая?

За брезентовой стенкой затопали, хлюпнула лужа под ногой, полог отлетел в сторону. Йухиро втиснулся в палатку спиной, и оказалось, что он держит рукоятки носилок. Белесое свечение упало на разбитый шлем, я увидел бледное лицо Лирганы, закрытые глаза, запекшуюся кровь в углу рта.

Ее ранили?

— Ты тут? Что делаешь? — спросил десятник, и в палатку влез помогавший ему с носилками Фул.

— Она приказала! — я показал пальцем.

Облегчение было как теплая вода на усталое тело, но вместе с ним я испытывал и стыд — нехорошо радоваться, когда выводят из строя твоего командира, да еще и женщину, с которой ты спал.

На насколько проще мне будет без нее!

— Пока она приказывать больше не может, да смилуются над ней Надзирающие! — Йухиро положил огромную кисть на лоб Лирганы, точно благословляя ее. — Пойдем. Каждый ствол на счету, каждая чистая душа.

Сердце мое затрепетало от радости — нет, роль тыловой крысы не по мне!

Мы выскочили наружу, под блеклые лучи рассвета, запетляли между палаток. Остался позади шатер, рядом с которым мы вчера разговаривали с Герратом — может в этой суматохе контрразведчик забудет про меня, а может быть аборигены его прикончили.

Пригнувшись, мы перебежали открытый участок, и нырнули в заросли колючих кустов. Я шлепнулся в ложбинку рядом с Крыской, она мрачно глянула на меня из-под заляпанного грязью шлема.

После той встречи в святилище мы ни разу не говорили с ней, но она свои воровские привычки вроде оставила; по крайней мере вещи в казарме перестали исчезать.