Мужская работа

От последнего я спешно отказался.

Глава 19

Земля, в которую я упирался носом, была сырой, предсказуемо грязной, но такой уютной. Когда над головой летают пули, а вокруг рвутся снаряды, ты готов обниматься с этой землей, как с родной женой, и даже не против стать червяком или кротом, чтобы забуриться поглубже.

— Вперед! — гаркнула Лиргана, и я закряхтел, поднимая не только себя, но и очень плотно нагруженный рюкзак на спине.

Нашу центурию сегодня, с утра пораньше, отправили на «специальное задание». Первым делом прорваться через войска бриан, которыми кишат окрестности лагеря и линкора — нет, не силой, такому маленькому подразделению это не по зубам, хитростью.

Другие подразделения сейчас изображают активность, ложные атаки в разных направлениях, ну а мы под шумок делаем ноги.

С пыхтением я воздел себя на ноги и рванул следом за остальными, чувствуя себя туристом-маньяком, решившим принять участие в забеге. Слава последним месяцам, за которые я окреп и привык таскать тяжести, раньше от такой нагрузки быстро бы откинул лапки.

Дорога, с которой мы стартовали, исчезла позади, напоенная влагой ветка хлестнула по лицу, на забрале остались капельки влаги. Из-под ног с верещанием порскнула серо-зеленая тварь на длинных ногах-ходулях, закружились вокруг комары.

Слава Гегемону за спрей, а то бы нас тут съели!

Рюкзак давил на спину, точно грехи, мимо проносились покрытые мхом толстые стволы. Я почти не видел того, что вокруг, все силы уходили на тяжелый носорожий бег, оставалось надеяться, что у Лирганы есть какая-то карта с отмеченными на ней позициями бриан, что мы несемся не наугад, прямо в ловушку.

— Лечь! — стоило вспомнить центуриона, как вот она, напомнила о себе. — Маскировочные сети — активировать!

Я шлепнулся в густую траву, задел боком черный гриб с кастрюлю, тот качнулся и завонял как мешок навоза. Потянулся к правому плечу — там находится активатор сети — только ничего не произошло, как я и ожидал.

А вот Макс, чьи ноги торчали из куста чуть впереди правее, окутался дымкой и исчез, словно растворился — осталась только вмятина в зарослях и легкое мерцание воздуха. Наверняка его сеть оказалась единственной, которая вот так взяла и заработала — черт везучий.

Этим предметом из снаряжения мы до сих пор не пользовались — из-за совершенной ненадежности и страшной ломучести.

— Дерьмовая техника, — пробормотала Лиргана, — лежать тихо, не отсвечивать!

То ли ей передавали данные с самолетов-разведчиков, то ли иным образом, но центурион явно знала, что рядом бриан, и что они двигаются в нашу сторону и могут нас обнаружить. Мы лежали, прикидываясь ветошью, а джунгли вокруг нас рычали, визжали и чавкали.

Потом где-то рядом зазвучал мужской голос, и я подобрался, нацелил в ту сторону автомат. Но один возглас, другой, третий, а потом эти звуки поглотила частая стрельба и разрывы в стороне лагеря.

Там-то сражение продолжалось.

— Вперед! — воскликнула Лиргана через какое-то время, что показалось мне часом. — Медленно, но тихо.

Мы уже не побежали, пошли цепочкой — передо мной Макс, за спиной Крыска. Обошли маленькое озеро с изумрудно-зеленой мутной водой, со дна которого поднимались огромные пузыри, а в центре на огромных листьях сверкали крохотные алые цветки.

Наткнулись на странный агрегат, настолько покрытый вьюнками, что было вообще непонятно, что это — то ли упавший на брюхо механический слон, позволивший растительной жизни одолеть себя, то ли машина, выращенная подобно дереву, но заброшенная за ненадобностью. Мне захотелось коснуться торчащей из зелени трубы, понять, из какого она материала, а еще лучше — разобрать эту чудище на части, отремонтировать и запустить.

Оказался на другой планете, на громадном расстоянии от Земли, и чудес с красотами тут должна быть прорва, а я толком ничего не видел, кроме надоевшего леса — что за ботва!

Громыхание, рев и стрекотание оставались за спиной, но постепенно затихали. Болота понемногу отступали, почва становилась суше, и мы видели такие растения, которых не встречали ранее — невысокие «елочки», увешанные радужными глазками, сплетения колючих ветвей, перед которыми черная малина уважительно сняла бы шляпу, стройные исполины, чьи вершины колыхались в полусотне метров над землей, а листва была темно-темно зеленой.

— Привал! — объявила наконец Лиргана, и мы остановились. — В дозор пойдут…

Не услышав собственного имени, я облегченно вздохнул, а потом вздохнул еще раз — избавившись от рюкзака.

— Как думаешь — куда нас гонят? — спросил Макс, усевшись наземь рядом со мной. — Что за «специальное задание»?

Я пожал плечами.

Все дело казалось странным — для спецопераций есть ударная когорта, снаряженная, вооруженная и обученная не в пример нам.

— Сунувший голову в пасть волку не спрашивает о цвете его хвоста, — глубокомысленно изрек Дю-Жхе.

Вот спасибо, ободрил.

— Мы должны обойти и ударить с тыла! — заявила Пира с очень важным видом. — Ужасненькая атака!

Она была девушкой умной, очень много знала, но как многие умники, часто попадала впросак в ситуации, когда нужно было сложить два и два — ну какая атака с тыла силами одной центурии?

— Нет! Мы нападем на дворец бриан, ха-ха и украдем их принцессу! — глаза Макса заблестели. — Мы им покажем! Клево же, да!

— И ты на ней женишься, — добавил я.

Он бросил в рот таблетку расслабона, и я отвернулся — я знал, что отрава снимет усталость, поможет забыть об опасности, уберет тревоги и ослабит напряжение, но понимал, что мне нельзя.

— На самом деле я знаю, — неожиданно подал голос Янельм, сидевший, как обычно, отдельно от всех, в одиночестве.

— Откуда? — Макс посмотрел на него недоверчиво.

— Слышал разговор командиров, — и Янельм выразительно пошевелил почти кроличьими ушами — да, слух у юри-юри, если судить по этим локаторам, должен быть куда лучше нашего. — Мы — карательная бригада, будем нападать на селения и жечь их. Отвлечем бриан, заставим их распылить силы… Мило, но война — это такая засада. Понятно, что мы не одни такие, что в разные стороны посланы сразу несколько групп.

Меня словно под ложечку ударили.

Жечь селения? Но нет, только не это…

Я согласен воевать с мужчинами, у которых в руках оружие, как и у меня, но не готов стрелять в женщин, стариков и детей, вести себя как озверевший эсэсовец на оккупированной территории!

Мои соратники о чем-то болтали, но я уже не слушал.

Рука моя словно сама скользнула в тот кармашек, где хранилась упаковка розовых таблеток. Я сделал все механически, и только ощутив во рту вкус расслабона, понял, что все-таки сломался.