Мужья на блюдечке

А ведь я оказалась в руках очень могущественных мужчин. Ничуть не сомневаясь, они это и продемонстрировали моей семьей. Смешным показалось мне теперь требование Каприсуэль о том, что я в любой момент могу вернуться домой, к своей семье. Как я это сделаю? Не думаю, что мне позволят уйти. А даже если и позволят — как я найду дорогу?

Я опять бросила взгляд вниз. Величественно вздымались пики гор, серебрились реки, омывавшие посеребренные ночным светилом луга. Красота эта не трогала меня, оставила равнодушной. И только подняв взор вверх, я затаила дыхание.

Миллиарды крошечных звездочек подмигивали мне с темного глубокого неба. Пролетела комета, оставив за собой яркий хвост. Клубящееся облако оранжевого света мерцало в далеком космосе, словно живая рана.

— Ты оттуда пришла, Суоми? — только сейчас я заметила, что Найвен не только больше не прижимает мою голову своим подбородком, но и смотрит в направлении моего взгляда. Прямо на яркое, такое чужеродное и далекое пятно.

Я не помню. Я не знаю. Но сердце, глядя на эту хищную красоту, пропускает один удар.

— Теперь твой дом здесь, рядом с нами, — не умолкает бархатный голос.

Широкая пятерня по-хозяйски сползает на живот и легонько прижимает, вдавливая меня в мужское тело. Чертовски возбужденное тело. Какое-то тупое спокойствие охватывает меня. Могу ли я что-то изменить? Не сейчас, это уж точно.

Ласковое подмигивание звезд, шелест огромных крыльев, далекие окрики наездников — постепенно все затухает, подергивается дымкой. Несколько раз я просыпалась, чувствуя на своем усталом от длительного полета и переживаний теле чужие прикосновения. Однажды даже почувствовала, как меня легко подняли в воздухе и пересадили на спину другого монстра. А голова моя уютно устроилась на прохладной груди Креззо. Кажется, он даже накрыл меня своим камзолом. Я даже удивилась, почему это не замерзаю от прикосновений его прохладной кожи.

И лишь на рассвете мерное движение игозавров изменило темп. Они стали двигаться более резко, порывисто, стремительно снижая высоту.

Разбуженная этими изменениями, я открыла глаза. Я снова была в руках Найвена. Мне даже не понадобилось оглядываться. Сквозь плотную ткань комбинезона я отчетливо ощущала жар его тела.

А в следующий миг все мысли, слова, соображения вылетели из головы. Впереди занимался рассвет. Узкая лиловая полоска на горизонте с каждым мгновением становилась все шире и все ярче.

Мы подлетали к долине, притаившейся между двух белоснежных гор, казавшихся покрытыми льдом. Долина утопала в сине-зеленой буйной растительности. Цветущие кусты росли вперемешку с деревьями с округлой, темной кроной. Кое-где к небу устремлялись стрелы деревьев с яркой, фиолетовой листвой. Среди них виднелись крошечные, будто игрушечные домишки. А в небе парили игозавры, уносившие своих всадников по делам.

И на всем этом сказочно красивом фоне, между двух высоких гор, сверкал, поражая изящностью белоснежный замок. Высокие шпили-сосульки венчали многочисленные башенки. Балюстрады и балконы нежным кружевом опоясывали весь замок. И вся эта белоснежная красота оттенялась алыми всполохами дрожавших на ветру занавесей. Дорожки в саду выложены такой же яркой галькой. С высоты птичьего полета даже казалось, что это огненные реки текут, разрезая сад замысловатыми узорами.

К моему восторгу, именно к этому замку мы и направлялись. Орда, сопровождавшая нас весь путь, рассредоточилась, облетая замок стороной. И только несколько наездников продолжили свой путь наравне с нами.

Замок стремительно приближался, превращаясь из эфемерно красивого и сказочного, в величественное сооружение, рядом с которым даже мощный игозавр казался хилой ящеркой.

Мы мягко приземлились на одну из широких террас. Вдоль стен выстроились слуги. Мужчины были в широких белых шароварах, подпоясанных яркими кушаками. Женщины же кроме полупрозрачных шароваров сверху носили длинные белые прямые платья.

Креззо первым спрыгнул со своего игозавра и, словно не было многочасового изматывающего полета, легко подошел к нам и протянул ко мне руки. Под любопытные взгляды слуг, он понес меня внутрь помещения. Словно завороженная я оглядывалась по сторонам и не заметила, как мы очутились в спальне.

Большая, светлая и воздушная, казалось, что она была соткана из воздуха. У дальней стены на высоком постаменте, под белоснежным балдахином возвышалась широкая кровать. Высокое стрельчатое окно тянулось от одной стены к другой. Посредине его — выход на еще одну террасу.

Но ее рассмотреть мне не дали возможности.

Стоило Креззо опустить меня на землю, как рядом оказались служанки, почтительно склонившие головы и ожидающие приказов хозяев. Я заметила, что даже несмотря на преклоненные головы, они все были выше меня.

Рядом с ними я почувствовала себя очень неловко — невысокая и щуплая, в комбинезоне, выглядевшем на фоне их одежд крайне странно.

— Это Суоми. Ваша госпожа. У вас есть три часа, чтобы подготовить ее к завтраку. Ждем тебя, Суоми, в розовой комнате.

Все вокруг было настолько нежным и красивым, что я даже не фыркнула, услышав название "розовая комната". А когда две рослые служанки отодвинули в сторону кисейный занавес, я увидела здесь же, в спальне, купальню в форме большой раковины. Она была наполнена дымившейся кристально чистой водой.

14-1

Появившиеся из ниоткуда двое рослых слуг внесли в комнату еще один чан, уже наполненный водой. В нем спокойно мог поместиться человек. Я только удивилась силе этих слуг, с такой легкостью несших тяжелый чан. Как только они вышли из комнаты, служанки взялись за меня.

Очень осторожно, мягко и в то же время настойчиво они раздели меня. Да так быстро, что я и глазом моргнуть не успела. Мне убрали вверх волосы, закрутив их на макушке и прикрыв тонкой тканью, помогли забраться в чан.

И вот тут началось самое настоящее чародейство. Меня обмазали с ног до головы какой-то грязью. Я уже начала немного нервничать, когда каждая клеточка моей кожи запылала. Терпимо, но все же… Но эту грязь тут же смыли, а вместо нее нанесли розовую суспензию с очень приятным запахом. Несколько минут — и в ход пошли мягкие рукавички, надетые на руки служанок. И если сначала я ойкала и пищала, когда по моей коже проходились особенно жестко, но после даже стала получать от этого действа удовольствие. На лицах служанок я то и дело ловила едва уловимые улыбки. Надеюсь, они улыбаются по доброте душевной, а не насмехаясь надо мной. Не осталось ни единой части тела, где бы ни прошлись эти «рукавички». Тело мое горело и от обилия процедур, и от смущения.

Наконец приятная экзекуция закончилась. Мне помогли встать, сполоснули из хрустальных кувшинов чистой водой и… помогли перейти в ванну-раковину. Я и не заметила, когда в воду успели бросить лепестки цветов. Они плавали яркими пятнышками на поверхности, наполняя воздух дивным, расслабляющим ароматом. Стоило только мне погрузиться в воду, удобно устроив голову на бортике, как вода забурлила, поднимая со дна раковины тысячи пузырьков. Они обнимали мое тело, а затем лопали, забавно щекоча меня и успокаивая разгоряченную кожу. А после того, как служанки взялись за мои волосы, намыливая, ополаскивая и расчесывая их, я и вовсе оказалась в нирване. И даже то, что на моем теле больше не осталось ни единого волоска, перестало меня волновать. Да такой негой можно наслаждаться вечно!