Мужья на блюдечке

— Так это не она, хозяин.

— Ты уверен в этом?

— Обижжжаешшь…

И вот только теперь Солус вдруг вспомнил, что в той пещере было еще несколько таких же коробов. Вот только он совершенно не обратил на них внимание.

Он нагнулся и дернул на себя один из оборванных шлангов. С тихим, едва заметным шипением из него сочился воздух. Осторожно принюхавшись, убедился, что ничего ядовитого там нет.

Он снова склонился над девушкой. При взгляде на красивое, спящее личико, злость и раздражение стали отступать. Внимательно осмотрел ее и то, что находилось внутри саркофага. У самого низа все еще клубилась, постепенно истончаясь, мутноватая дымка. Девушка была одета в точно такое же облегающее безобразие, какое было и на той беременной девице. Аккуратная грудь небольшими холмиками медленно вздымалась и опускалась при дыхании. Тонкая талия, изящные бедра. Нежные, как у ребенка пальчики на босых ногах…

Стоп! Минуточку… Солус всмотрелся в ступни девушки. Ни следа, ни пороха от золотой пыльцы не было видно. Он в отчаянии застонал. Ну, так опростоволоситься еще нужно уметь.

Только теперь он понял, что похитил совершенно не ту девушку.

16. Приглашение

Солус в несколько шагов преодолел расстояние и оказался на балконе, где, словно огромный чешуйчатый кот, грелся в лучах светил дракон. На его морде царило такое умиротворение, что Солуса на мгновение даже совесть кольнула. Но всего лишь на мгновение.

— Тантум, это не та девица! — зарычал мужчина, вглядываясь в повернутый к нему глаз.

— Не таааа, — согласно выдохнул дракон и снова повернул голову к свету.

Вспышки ярости и неудовольствия его друга и хозяина не были редкостью, поэтому Тантум редко когда на них реагировал.

— Почему не сказал? — видя такую наглость и равнодушие дракона, мужчина невольно стал успокаиваться.

— Так хозяин не спрашивал.

В этот раз дракон даже глаз не открыл.

— Тупая скотина, — рявкнул Солус и вернулся в комнату.

Позади раздалось возмущенное фырканье, а затем и шелест огромных крыльев. Обиженный Тантум предпочел улететь подальше от разгневанного повелителя. Чувства, бурлившие в груди хозяина, вызывали в нем недоумение.

Солус же снова подскочил к саркофагу. Он стал быстро ощупывать корпус в поисках хоть какого либо рычага или кнопки. Опять пустил в ход клинок. Осторожно высвободил немного магии и попробовал вскрыть саркофаг с ее помощью. Той малой толики оказалось слишком мало, а шарахнуть магией в полную силу мужчина побоялся. Ему вдруг стало очень важно не причинить вреда спящей девушке.

Видя, что все его попытки безрезультатны, он схватил короб и унес его в свою спальню. Повертелся-покрутился из стороны в сторону. Но на пол, как намеревался сначала, класть его не стал. А положил на свою огромную кровать.

— Что же мне с тобой делать? — проворчал он, усаживаясь рядом.

Вперив взгляд в девушку, сначала пытался уловить хоть маломальское движение. Затем просто стал смотреть, пытаясь представить себе, какого цвета у нее глаза. Ростика девушка была невысокого, впрочем, как и все женщины упавших с неба, и стройная. Даже слишком. Солус даже примерился ладонями к ее талии — казалось, что он легко смог-бы обхватить ее своими ладонями. Эта ее хрупкость вызвала в нем странную дрожь. Он даже представить не мог себе, каково это держать в руках такое нежное создание.

Тихий стук в дверь отвлек его от фантазий. Легко вскочив на ноги, он открыл дверь и буквально оттеснил от нее стоявшего рядом слугу.

— Повелитель, — опустил вниз глаза слуга, — от Домиторов прибыл гонец.

— Ну вот, и началось, — злорадно подумал Солус, но вдруг вспомнил — девушка-то не та. Так что вряд ли это неожиданное появление гонцов вызвано его выходкой.

— Скоро буду, — отрезал он и даже с места не сдвинулся, дожидаясь, пока слуга не покинет прилегавшую к спальне гостиную.

Оставшись один, он встряхнул руки, поднял кисти вверх. Между длинными крепкими пальцами зазмеились молнии. Постепенно они закрыли невидимым щитом окна, стены и двери. Теперь сквозь магический щит не то, что мышь не проползет, а пылинка не пролетит.

Только после этого, защитив свою спящую тайну от случайных зрителей, набросив на плечи расшитый камнями камзол, он вышел из своих личных покоев. На ходу прицепив к широкому кожаному поясу клинок, он стремительно спустился по широкой лестнице прямо в зал приемов. Дворец был построен магами-големами еще при его отце. Там, где любому другому человеку нужно было прошагать десятки, а то и сотни шагов по коридорам, лестницам и маршам, членам его семьи достаточно было подумать о месте назначения. А дух дворца услужливо сокращал весь путь до нескольких шагов.

Слуга, сообщивший о гонцах, даже еще не добрался до зала приемов, а Солус уже стремительно подходил к своему трону. Лениво облокотившись о спинку трона, дожидался повелителя его младший брат. Скучающий взгляд Митуса лениво скользил по крепкой фигуре посла.

— Это явно не простой письмописец, а настоящий воин, — думал он про себя.

За равнодушной маской его снедало любопытство. Давненько они не вели мирных переговоров с Домиторами. Митус даже едва заметно с облегчением вздохнул, услышав стремительные шаги брата.

С невозмутимой миной на мужественном лице тот занял, расслабленно развалившись, свое место на троне.

Несколько минут молчаливой игры в гляделки должны были смутить посла. Но тот стоял, не шелохнувшись, ожидая, когда ему предоставят слово.

— Зачем пожаловал?

И только после этого посол отмер и поднял взгляд на Солуса Вира.

— Мои повелители, могучие воины Креззо и Найвен Домиторы приглашают своего ближайшего соседа и повелителя Теравироса Солуса Вира и его брата Митуса Вира на великий обряд соединения с избранной.

Посол делает шаг вперед и протягивает Солусу плоский камень, расписанный переливающимися узорами.

Сказать, что Солус и Митус были удивлены — ничего не сказать. От своих "добрых" соседей они могли ожидать всего, что угодно. Но только не приглашения на такой важный в жизни каждого мужчины обряд.

Вспыхнувшее любопытство было гораздо сильнее желания в очередной раз выказать неприязнь своим соперникам, и повелитель Теравироса протянул руку и принял приглашение.

Едва камень-приглашение оказался в руках Солуса, как узоры на его поверхности замерцали еще ярче. В воздухе появилась мерцающая голограмма, сверкавшая огненными и ледяными искрами.

Между фантомами двух воинов — Найвена и Креззо, скромно опустив голову под прозрачной вуалью, стояла невысокая, изящная девушка. И пусть ее лицо разглядеть не удавалось, но фигурка уж слишком напомнила Солусу ту, что спала сейчас в его спальне. Вот только несколько прядей, выглядывавших из-под вуали, были немного темнее, чем волосы его спящей красавицы.

— Передай Домиторам, что мы польщены их приглашением. И обязательно почтим своим вниманием их священный обряд.

Удовлетворенный посол поклонился и стремительно вышел из приемного зала.