Музыка Макса (трилогия)

Снова «мне» да «я»… В этом весь Макс. Ему хотелось, чтобы его тоже пожалели и успокоили, но у меня не было ни сил, ни желания этим заниматься. Мне показалось, что он говорит это из жалости или только для того, чтобы я почувствовала себя хоть кому-то нужной. Если бы Макс хотел быть со мной, то был бы, и даже я сама не смогла бы ему помешать. Теперь его просто заела совесть и чувство вины, но, скорее всего, мой бывший муж просто боялся остаться без своей любимой игрушки.

— Макс, не переживай, уже всё хорошо, — шёпотом выдавила я из себя.

Макс нашёл мои губы своими губами и поцеловал. Я обвила его шею руками и с готовностью ответила на поцелуй. Да, мне хотелось этого. Хотелось почувствовать хоть что-то: снова потерять голову от желания, целоваться, пока не подкосятся ноги, пока не станет душить одежда, которую хочется разорвать, скинуть её разом, чтобы скорее почувствовать обнаженную кожу кожей… Осознать, что ты безнадежно тонешь в этом мужчине, цепляясь из последних сил за эти широкие плечи и хватать ртом воздух, задыхаясь от страсти, бросаясь в томную, вязкую пучину желания… Слиться с ним воедино, чтобы каждое касание, каждое движение внутри меня, отзывалось в душе приливом щемящей нежности и любви.

Но, как не прислушивалась я к своим ощущениям, я не почувствовала ничего. Ничего, кроме прикосновения его губ. Мой внутренний мир остался равнодушен к этому поцелую. Во мне было тихо, мертво и холодно, как на кладбище. А вот Макс совсем не притворялся, он уже завелся не на шутку. Скинув с себя куртку, он прижал меня к стене, упираясь твердой ширинкой мне в живот, но когда он начал задирать на мне футболку, я резко его оттолкнула.

— Не надо! — предупредительным тоном произнесла я. — Не смей!

Макс подхватил с пола свою куртку и ушёл, не сказав больше ни слова. Я решила разобрать пакеты, которые принёс Макс, чтобы прийти в себя после его визита. Макс купил мне одежду, фрукты, книгу «Поющие в терновнике» и много всякой-всячины, но больше всего меня поразила пачка гигиенических прокладок. Это были не обычные прокладки, а именно та марка, которой пользовалась я. Их эксклюзив заключался в том, что они не продавались в обычных магазинах или аптеках. Я была растрогана не только тем, что Макс помнил числа моих месячных, которые должны были начаться со дня на день, но и марку моих прокладок.

Макс знал обо мне больше, чем думала я. Мне всегда казалось, что ему не до меня, а это было не так. Я никогда не говорила ему, что «Поющие в терновнике» моя любимая книга с детства. Совпадение? Вряд ли.

На том самом празднике, куда так опаздывал Макс, случилось нечто примечательное. В самый разгар вечеринки, депутат Федоровский, по совместительству муж Анены Федоровской, с которой у Макса был некогда роман, высказался нелицеприятно о Максе и его матери, за что снова получил от Макса по лицу. В интернете уже во всю крутился ролик скандала, снятый кем-то из гостей на телефон.

Изрядно подвыпивший Иван назвал Макса «ублюдком», и «выблядком зэчки», после чего Макс, недолго думая, ударил его кулаком в лицо. Федоровский неуклюже упал на пол, обещая стереть Макса с лица земли. В кадр попали и Алена и Ева, и Алонсе Вирьен и другие именитые гости, но драчунов никто не рискнул разнимать. Очевидно, депутат так и не смог смириться с изменой жены, а как говориться: «Что у трезвого на уме…» Я несколько раз пересмотрела этот ролик. Пиздить людей Макс любил. Он делал это качественно, с душой и при каждом удобном случае. По мне, так любой, на месте Макса, дал бы в рожу за такие слова!

Тут я, совершенно кстати, вспомнила, что некогда обещала пригласить Вирьена на свой концерт. А раз уж он был в Москве, почему бы и нет? Я набрала номер Алонсе, к моему удивлению он взял трубку и даже знал, кто ему звонит. Спустя столько времени, он мог сменить номер или потерять мой… Но нет, он был на связи и очень обрадовался моему звонку. Быстро обменявшись любезностями, мы сошлись на том, что Алонсе позвонит мне в конце недели, и мы пообедаем.

Я как-то даже повеселела. Мне захотелось общения с кем-то новым, кто еще не знает, что я умерла, лишившись любимого мужчины.

Как и обещал, Вирьен позвонил мне и пригласил отобедать с ним в ресторане. Я долго готовилась, подбирая платье и макияж. Когда мы виделись в первый и единственный раз, я была во всей красе, поэтому хотелось выглядеть не менее эффектно, но выряжаться я тоже не собралась. Я выбрала простое шерстяное платье, ниже колен, с длинными рукавами. Теперь приходилось прятать шрам на запястье. А вот макияж я сделала яркий. Я думала с помощью него отвлечь внимание от своей неестественной бледности и кругов под глазами.

Думаю, мне удалось это сделать, потому что Алонсе буквально засыпал меня комплиментами, когда я подошла к столику, где он меня уже ждал. Мужчина встал, поцеловав мне руку, и помог сесть за стол.

Мы сделали заказ. От спиртного я отказалась. Обменявшись любезностями, мы перешли на более личные темы. Я отдала Алонсе билет, немного смущаясь того, что ко мне придет такая элегантная и утонченная натура.

— Мне немного сложно будет выступать, — призналась я, неосознанно потрогав левое запястье. — Я ещё не совсем оправилась от развода.

— Да, я, как и многие другие, в курсе, что вы с Максимом расстались. Это такая… — Алонсе не мог подобрать слово. — Потеря, — он так выразился, будто Макс умер. — Вы же очень сильно его любили?

— Я люблю его и сейчас! — бросила я с вызовом, потому что мне не нужна была жалость еще и Алонсе.

— У Максима сейчас непростой период. Сначала развод, а теперь этот скандал с Федоровским.

— Ай, да бросьте! — я небрежно махнула рукой. — Макс уже вполне счастлив с другой женщиной, а Иван, насколько мне известно, не стал обращаться в полицию.

— Я хорошо знаю Ивана, он давний мой партнер по бизнесу. Федоровский намерен уничтожить карьеру вашего мужа.

— Бывшего мужа, — поправила я Алонсе. Он театрально шлепнул себя по лбу, в качестве извинения. — Я не понимаю, каким образом депутат может повлиять на карьеру Макса?

— Федоровский очень влиятельный человек. У него есть связи не только в столице, но и по всей стране. Уже два концерта группы в Перми и Ижевске отменены организаторами без объяснения причин.

— Так бывает, — равнодушно ответила я. — Это может быть по совершенно разным причинам.