Музыкальный Дом

— То-то он звучал таким довольным. Кстати, про довольного доктора и убийство. Я видела отчет по вскрытию Франклина, того парня, который на нас напал. Не кровь, а отбеливатель какой-то.

— Франклин был не в себе. Последние месяцы он провел, не чувствуя никакой разницы между тем, когда он бодрствовал или спал. Он понимал, что что-то не так. Ганнибал беседовал с ним время от времени, но определить, что из этого не было сном, не могу даже я. Ты опасаешься, что кого-то из нас ждет та же участь?

— Я боюсь, что тебя ждет таже участь. Смерть меня не пугает, если я уйду, будучи обколотая до бессознания, даже лучше.

— Франклин был лишь инструментом. Насчет нас у Ганнибала другие планы. Он хочет, чтобы мы пришли к нему добровольно. А еще он размышляет, чтобы нас съесть. По его мнению, это был бы настоящий акт каннибализма — поедание равного себе.

— Всех остальных за равных он не считал, я так понимаю, — протянула Эбигейл и кашлянула. — Кхм. М-мда. Наверное, это комплимент?

Уилл серьезно кивнул.

— Наивысший.

========== Часть 5 ==========

По пути в Реистерстаун он заехал в придорожную забегаловку и взял на вынос косточек и собачьих консервов. Стая, точнее то, что от нее осталось, встретила его в загоне радостным лаем. Их было семь, но лайку Орео и спаниэля Лилу забрали полгода назад.

Его не покидала тайная, отчаянная надежда, что Ганнибал прав — где-то есть будущее для них всех. Возможно, та дорога, которая выстлана сейчас, ведет к событиям, которых Лектер хочет избежать, а потому и не вмешивается больше необходимого.

Ночной дежурный в питомнике отдал собак неохотно, да и то лишь потому, что с первого же дня, как Уилл привез собак, он беспрекословно отчислял им половину всего, что зарабатывал. Он надеялся, что Орео и Лилу сейчас в хороших семьях. К сожалению, он не знал, какая семья забрала их, да и не был уверен, что не попытался бы их проведать. Они больше не его забота, он должен смириться. Единственное, что теперь в его силах, это позаботиться об оставшихся, пока их тоже не забрали.

В Вудсток он приехал в начале девятого. В ожидании Эбигейл он выпустил собак прогуляться до ближайшего парка, где сытые, хорошо зарабатывающие граждане выгуливали своих питомцев: с ошейниками в стразах, в человеческой одежде, с именами вроде Себастьян и Жан-Ренар. Уилл не обращал внимания на их любопытные взгляды, занятый разогревом Джаспера и Уинстона.

Джаспер — лайка — был еще слишком молод, легко отвлекался, зато был массивнее и сильнее Уинстона, в ком, наверное, собрались все породы разом. Они уравновешивали друг друга, и, когда Уилл только выбирал компаньона Уинстону для дрессировки, неугомонный характер лайки пришелся кстати. Джаспер был дружелюбен, активен и всегда считал, что в отсутствии хозяина роль вожака оставалась за ним, и ретиво защищал всех и каждого в стае. Уинстон же был одиночкой, как Уилл. Всегда чуть в стороне, всегда предпочитая роль наблюдателя, в которой ему было комфортнее и спокойнее.

Также Уинстона было практически не переубедить, что ему лучше оставаться в питомнике, а не бродяжничать в лесу неподалеку. Без Уилла у пса, казалось, не было ни одной причины терпеть рядом людей, и он постоянно сбегал всеми возможными способами. Через забор. Притворившись больным. Взгромоздившись на камни. Устроив подкоп. Однажды смотритель даже рассказал, что Уинстон прыгнул на него, оттолкнулся и, одолев двухметровую ограду, был таков. Удивительно, что каждый раз, стоило Уиллу приехать в питомник, тот сразу же возвращался.

Через час позвонила Эбигейл, и они на двух машинах отправились по сто двадцать пятому шоссе на север, где Уилл собирался показать ей проселочную дорогу на Тру Трейл. По прямой, до самого конца, она уже не заблудится. Остановились на обочине, в свете фар, на глухо шуршащем гравии под колесами.

Эби успела переодеться в спортивный костюм и, придирчиво осмотрев Уилла с ног до головы, передала ему сумку с заднего сидения.

— Двуствольный дробовик. И я тебе сменную одежду захватила. Еще там фонарик и патроны. Сколько тебе понадобится, чтобы добраться до места?

— Минут десять.

Уилл открыл сумку и достал черную футболку и кофту с капюшоном, совсем новую, еще с биркой на вороте. Видения шепнули и замолкли под пальцами. Он быстро переоделся при свете фар, но все равно не настолько быстро, чтобы любопытный Джаспер не перелез на переднее сиденье и не вылез через открытое окно, приветствуя Эбигейл. Похихикивая и пытаясь погладить его по макушке, пока пес облизывал ей пальцы, она присела, и собачий язык тут же занялся ее лицом.

— Я звонила Тьеру, сказал, что приедет. С удовольствием, — она с отвращением передернула плечами. — Как будто я его на свидание зову. Поблагодарил даже, представляешь? — Она подняла голову, в глазах отразился страх. — Что Лектер сделал с ним? С ними со всеми? Как они позволяют собой манипулировать? Он разве не понимает, что я его убью?

— А почему мы позволяем? Ганнибал дает то, что нам нужно.

Эбигейл поднялась с корточек, хмуро щурясь от света фар.

— Или заставил нас думать, что нам это нужно. Я, черт подери, не собиралась убивать Бойла, Уилл. Я не сидела днями и ночами, думая, как бы мне проткнуть его ножом и как здорово будет оказаться по локоть в его крови. Бойл просто нажал во мне какую-то неправильную кнопку, и у меня мгновенно отключились мозги, — Эбигейл посмотрела на пса, преданно виляющего хвостом возле Уилла. — У меня ощущение, что я делаю что-то очень сильно не так, будто нас к чему-то подталкивают. Тебе так не кажется?

Уилл, честно говоря, даже не думал об этом. Большую часть времени он проводил с целью узнать Ганнибала лучше, понять, где он сейчас, и за отметкой «финиш» для него жизни не существовало.

Чем бы это обернулось для Эбигейл, если бы эта самая неправильная кнопка была нажата в другом месте? Где-нибудь в академии или во время работы агентом? Уилл не видел проблемы в том, что Ганнибал раскрыл то, что всегда было в ней — все было сделано филигранно точно, в безопасности, с запасом времени.

Уилл моргнул. Он не прав так думать? Его мысли не объективны из-за их с Ганнибалом связи? Может, он просто не понимает этого, связь мешает ему стряхнуть наваждение?

— Зверь опасен — вот что сейчас важно. Если мы оставим Джека разбираться с ним, последствия нам неизвестны. Они могут поубивать друг друга, а может, Зверя поймают и посадят в психиатрическую лечебницу. Даже если он не раскроет, где был в ночь смерти Бойла, он проведет всю оставшуюся жизнь в четырех мягких стенах на лекарствах. А здесь и сейчас он свободен. Он идет к своей цели добровольно, и это то, чего он хотел — хотя бы раз побыть среди себе подобных.