Мы, аристократы - 3

– Разумно, - признал Бэйн. Подозвав свой отряд, он приказал двоим кентаврам дождаться Хагрида и сказать, что мы задержаны.

– И ещё...
– добавил я.
– Мы тут крокусов набрали. Нужно отдать наш сбор Хагриду - жалко же, если столько растений будет погублено зря.

Бэйн одобрительно наклонил голову и дождался, пока я не упакую наши с Тедом корзины в защитные и сохраняющие заклинания. Корзины были переданы двоим оставшимся кентаврам, а мы отправились вместе с отрядом.

Разумеется, мы с Тедом передвигались по лесу гораздо медленнее, чем кентавры. Бэйн очень скоро заметил это и остановился.

– Так мы и к утру не придём, - недовольно сказал он.

– Мы никогда не возим людей на себе, словно неразумные животные, но необходимость налицо.

Бэйн окинул свой отряд оценивающим взглядом, выбирая, кого из его подчинённых меньше оскорбит приказ везти нас на себе.

– Подождите!
– вмешался я.
– Я вас понимаю - и мне не понравилось бы, если бы ко мне относились, как к ездовому животному. Но это и не понадобится. Тед, доставай метлу.

Кентавры понеслись по лесу вскачь, а мы с Тедом помчались за ними на мётлах. Не прошло и двадцати минут, как мы были на месте. Поселение кентавров располагалось в старом сухом лесу, далеко не таком мрачном, как прочие уголки Запретного леса. Даже сейчас, в начале февраля, эта местность выглядела уютной.

– Я доверяю тебе, Избранный - тебе и твоему другу, - было первыми словами Бэйна, когда мы остановились.
– Вы никому не расскажете, где находится наше стойбище.

– Мы не расскажем, - подтвердил я. Тед только согласно кивнул.

– Вы устали. Сейчас вам дадут поесть и покажут, где отдохнуть, а завтра тебя проводят к великанам.

– И меня, - вмешался Тед.

– Я пойду один.

– Как всегда, сюзерен...
– с досадой проворчал Нотт, но возражать не стал.

– Тед, если что-то пойдёт не так, одному мне будет легче спастись, чем с тобой, - не претендуя на геройство, ответил я.
– Жизнь длинная, еще успешь ты влипнуть в неприятности.

– Судьба хранит Избранного, - добавил Бэйн.
– До тех, кто рядом с ним, ей редко бывает дело.

Что-то в этом роде я и предполагал, когда ограждал Теда от своих проблем. Это я должен беспокоиться об его безопасности, если зараза-судьба ради него и палец о палец не ударит.

Проспал я часов пять, не больше, несмотря ни на вчерашнюю усталость, ни на то, что мы легли в четвёртом часу ночи. Тед еще спал, а я потихоньку выбрался из хижины, чтобы не разбудить его. Было позднее утро, кентавры уже позавтракали и в большинстве разбрелись по лесу. Кое-кто из них оставался в стойбище - видимо, для охраны. Здесь же был и Бэйн.

– Вам с другом оставили поесть, - сказал он, когда мы обменялись утренними приветствиями.
– Завтракай, и если у тебя нет других дел, мы с тобой отправимся к великанам.

– А Тед?
– напомнил я.

– Я отдал распоряжение, о твоём друге позаботятся.

Минут через пятнадцать я уже нёсся на метле за Бэйном, который бодрым галопом летел через лес. Дорога в горы заняла у нас часа полтора, хотя мы двигались с приличной скоростью. В предгорьях деревья сменились кустарниками, а затем скалами почти без растительности. Кентавр пробирался между ними по едва заметной тропке, слабо вытоптанной, но достаточно широкой, чтобы по ней прошёл кто-нибудь вроде Хагрида. Наконец он остановился у гладкого вертикального валуна, на обращённой к нам поверхности которого были выбиты рукотворные изображения - то ли символы, то ли рисунки.

– Здесь граница поселения великанов, - пояснил он мне, а затем отстучал копытом по камню какую-то сложную ритмическую последовательность.

– Это я сообщаю им, что явился к ним на переговоры - незваных пришлецов нигде не любят. Сейчас к нам выйдут и встретят.

– Точно встретят?
– поинтересовался я после того, как в течение нескольких минут к нам никто не явился.

– Встретят, это для них развлечение, - заверил меня Бэйн.
– Великаны никогда не бросают свои дела. Как только кто-нибудь из них доделает то, чем занимался, вот он и придёт.

Еще через несколько минут на тропке показался идущий к нам великан. Он был почти вдвое выше Хагрида, которого, оказывается, можно было называть полувеликаном в буквальном смысле слова.

– Бэйн, - узнал он моего провожатого и осклабился. Меня он не удостоил быть замеченным.

– Брок, - приветствовал его Бэйн.
– Я пришёл поговорить с вашим вождём.

– Вождь не отдаст вам красивый шарик.

– Всё равно поговорить надо.

– Вождь не возьмёт это в обмен на шарик.
– Брок кивнул на меня.

– Ты не вождь, чтобы говорить за него.

– Ладно, пошли. Только я тебе всё уже сказал. Вождь тебе по-другому не скажет.

Поселение великанов открылось перед нами за поворотом тропинки. Оно располагалось в просторной лощине, в склонах которой было выкопано несколько пещер. Кроме них, по дну лощины была раскидана пара десятков нескладных жилых сооружений из камня и дерева, крытых обрывками шкур. Между жилищами виднелись открытые очаги, тут и там валялись давно засохшие кости крупных животных. Главная площадь в посёлке тоже была, с огромным костровищем и плоскими валунами вокруг него в качестве сидений. Около костровища были в беспорядке набросаны дрова, заготовленные без топоров, только мощными великаньими руками.

Брок привёл нас с Бэйном к пещере вождя, остановился в проходе и гаркнул так, что меня чуть не снесло с метлы:

– Большой Грымг, к тебе опять кентавр пришёл!!!

Вождь, видимо, бездельничал, потому что вышел к нам сразу же. Он действительно был большим, заметно больше нашего провожатого. Если измерять его в Хагридах, наверняка получилось бы не меньше двух с половиной. И, разумеется, Грымг был самым сильным из великанов, потому что власть у них получают по праву силы.

Вышел он к нам с Оком Ясновидения в ладонях, как хвастливый ребёнок с завоёванной в драке игрушкой. Артефакт оказался полупрозрачным опалесцирующим шаром величиной с крупный грейпфрут. Бэйн провожал Око глазами, внутренне содрогаясь от мысли, что бесценное сокровище кентавров может в любое мгновение вывалиться из корявых великанских лапищ. Грымг видел это и наслаждался чувством собственника, которому завидуют.

– Ты говорил, я разобью красивый шарик, а вот он целый, - с гордостью заявил вождь.
– Чтобы он был целый, я его не трогаю, как ты говорил. Я только вечером выношу его к костру, чтобы на него посмотрело всё племя.

Бэйн передёрнулся, услышав, что артефакт ежедневно подвергается угрозе упасть на камни и разбиться.

– Ты совсем не бережёшь красивый шарик, Грымг, - произнёс он с тщательно скрываемой яростью.

– Я вождь. Я радую племя красивым шариком. Племя уважает меня, - снисходительно разъяснил он кентавру вершину своей внутренней политики.