Мы, аристократы 5

Амулеты и артефакты были товарами длительного пользования и, соответственно, имели малый спрос. К тому же для изготовления артефактов требовалась лицензия не ниже эксперта, которую я смогу получить только после полугодовой практики. Джастин на ходу придумал несколько свежих идей для амулетов, я записывал их, чтобы зачаровать и испытать образчики. Невилл тоже втянулся в творчество и предложил кое-какие идеи артефактов для ухода за растениями, поначалу хотя бы для личного пользования.

Работы было невпроворот, мы выдохлись, не сделав и половины. Оторвались от бумаг и устало взглянули друг на друга.

– На сегодня заканчиваем?

– предложил я.

– Давайте, - обрадовался Невилл.

– Ещё чуть-чуть бы, - вздохнул Джастин, потирая лоб.
– Доделать бы сегодня хоть этот перечень, пока волну поймали, но у меня все эти колбочки-циферки уже в глазах скачут. И вообще мне нужна таблетка от головной боли.

Я вспомнил про свой усовершенствованный эликсир от дементоров, который годился как раз для таких случаев.

– Выпей вот, - я достал для него флакончик.

Он глотнул эликсира, прислушался к себе. Глотнул ещё, затем допил всё. С возрастающим интересом посмотрел на флакончик, затем на меня.

– Гарри, что это?

– Тонизирующий эликсир.

– Ты где его купил?

– Нигде. Собственная разработка.

– Так...- Джастин прищурил глаз и задумался.
– Он имеет противопоказания?

– Нет, наверное, - ответил я.

– Ограничения по приёму?

– Нет, вряд ли. Это комплексный эликсир от истощения - физического, нервного и магического. Ингредиенты безопасные, за полчаса он полностью усваивается.

– А кроме шоколада, можно сделать его с лимоном? Или с корицей? Или с яблоком?

Я подумал.

– Если от дементоров, то шоколад обязателен, а так... Если просто бодрящее, можно и с лимоном... да с чем угодно. Лично мне и с шоколадом нормально.

– Вот, парни!
– Джастин с сияющим видом поднял палец кверху.
– Вот это мы и будем продавать!

Я скептически посмотрел на него, на флакончик, и сообщил:

– Это же несертифицированное зелье.

– А мы не будем продавать его как зелье. Увеличим посуду, разбавим концентрацию - и получим пищевой продукт.

– Ну, не знаю... Даже если он и безвредный, я не советовал бы лопать его каждый день, словно какую-нибудь овсянку. Всё-таки магии там больше, чем основы - сколько варка приняла, столько и вкачано.

– Хм... тогда это будет биологически активная пищевая добавка, применяемая по показаниям.

– То есть, зелье, - указал я.

– Нет, что ты, она же будет разведённая, - хитро улыбнулся Джастин.
– Посмотрим, как оно пойдёт, а там и неразведённую запустим, если спрос будет.

– Зелье?

– Ну что ты заладил - "зелье", "зелье"... Не зелье, а концентрат биологически активной пищевой добавки, применяемой по показаниям. У него точно нет противопоказаний?

– Нет, там ничего такого, он по замыслу не лечащий, а восстанавливающий. Мёд, шоколад, с десяток растительных ингредиентов, которые безвредны в любых сочетаниях - ну, и магия, конечно. Я года два уже пью его по мере надобности - с тех пор, как к Хогвартсу дементоров поставили и я его придумал - а этого варианта почти три варки выпил, - я кивнул на пузырёк.

– Замечательно! Это у нас будет тоник... как уж там тебя Нотт называет?
– Джастин расплылся в довольной ухмылке.
– Да! Это будет тоник "Сюзерен"!

В обширной малфоевской библиотеке нашлось немало интересного. Большей частью это были общедоступные знания, известные мне из прошлой жизни, но чтобы вспомнить их в этой, нужно было как-то столкнуться с ними. Неважно, как - прочитать, подсмотреть у кого-то или попасть в ситуацию, где они требовались, но без этого они лежали в моём подсознании мёртвым грузом и нередко я даже не подозревал об их существовании. Сейчас это было удобно - я брал книгу и наскоро просматривал её, вводя в свой актив целые разделы магии.

Но изредка встречалось и кое-что новое. Такие рукописи я читал внимательно, запоминал, обдумывал, прикидывал использование, объединял в общую картину с уже известными знаниями. Чаще это были устаревшие труды и исследования, ошибочность которых уже была доказана, но бывали и такие, которые заслуживали дополнительного изучения. Лежали они в основном на дальних полках, даже не каталогизированные, а наваленные как попало. Там я и обнаружил эти свитки.

Уже с первых слов стало понятно, что они о хоркруксах. Некий одержимый исследователь, достаточно обеспеченный, чтобы не ограничивать себя в возможностях, углублённо занимался изучением хоркруксов, ставя опыты на животных и на своём тюремном контингенте. Будучи обстоятельным по натуре, он проверял всевозможные варианты и тщательно записывал проведённые эксперименты.

Я глянул на титульный заголовок. Начало шестнадцатого века, Асканий Блэк. Имя не звёздное, значит, не из знакомых мне Блэков - но и не отсечённый бастард, я проверил это по родословной книге. Значит, совпадение или вообще прозвище, современная система фамилий тогда еще не устоялась. Асканий получил экспериментальное подтверждение того, что душа живого существа неделима, и установил, что в хоркрукс попадает часть её внешней оболочки с произвольным обрывком личности. А то, что Герпий Злостный называл разрывом души, правильнее было называть калечащей травмой личности.

При воскрешении через хоркрукс душа умершего притягивается в предоставленное на ритуале тело. Личность умершего остаётся при ней, но оторванный кусок, заключённый в хоркруксе, становится доминирующим. Если хоркруксов больше одного, при воскрешении из разных хоркруксов можно получить совершенно разные личности. Ритуалы воскрешения тоже использовались разные - главное, чтобы для них имелось жизнеспособное тело, натуральное или созданное магически, без души. Описав проведённые опыты, Асканий сделал закономерный вывод, что выбор ритуала не имеет значения, а выбор хоркрукса имеет, но при этом доминирующие свойства воскрешаемой личности невозможно определить заранее.

И да, он додумался воскрешать хоркруксы еще при живом человеке, надеясь, что его душа переселится туда после его смерти. Но нет, во всех случаях он получал психически неполноценное бездушное существо, и последующее убийство донора не перемещало душу в это существо. Асканий с сожалением признал, что вместилище для души нельзя подготовить заранее, и нашёл воскрешение из хоркруксов бесперспективным, потому что из них не возродишься самостоятельно. Изуродование личности, по тем временам, его не смущало.