Мы, аристократы 5

– Ты написал, что замышляешь какую-то гадость для Министерства, - нетерпеливо сказал он, именно так интерпретировав мои слова 'рискованную затею, которую наверняка не одобрит Министерство'.
– Давай наконец перейдём к делу, а?

– Давай, - согласился я.
– Но перед тем, как мы вообще заговорим о нём, с тебя нужна непреложная клятва о неразглашении.

– Гарри, я и так никому ничего не скажу!
– вскинулся Блэк, углядевший в этом проявление возмутительного недоверия.
– Да это же Министерство, которое засадило меня в Азкабан! Знал бы ты, сколько лет я мечтал сделать им всем хоть какую-нибудь гадость!

– В этой затее замешан не только я. Да и мало ли, вдруг она тебе не понравится и ты откажешься в ней участвовать.

Несмотря на всю свою импульсивность, Блэк оказался рассудительнее, чем могло бы показаться. Он задумался, прикидывая про себя кое-что.

– Я только одно могу сказать, - выдал он через несколько секунд размышления.
– Если ты сомневаешься в моём участии, значит, в этом замешан Люциус Малфой. Гарри, ну почему ты связался с Малфоем, почему именно с этим хитрым и скользким типом, который всегда был себе на уме?

Я невозмутимо встретил его укоризненный взгляд, добавив в свой ответный самую чуточку осуждения.

– Я не спрашиваю тебя, Сириус, почему ты погнался за Петтигрю вместо того, чтобы оставить это аврорам, а самому позаботиться о сыне своего лучшего друга. Я не спрашивал Дамблдора, почему он отправил меня к маглам вместо того, чтобы отдать в магическое семейство. Я не спрашивал Люпина, почему он ни разу не навестил меня у маглов и почему записал меня в тёмные маги, когда обнаружил, что у меня нет ни одного счастливого воспоминания детства. Я и сейчас об этом не спрашиваю, Сириус - в конце концов это ваш личный выбор. Я спрошу тебя - как получилось, что Малфой оказался для меня лучше всех вас, вместе взятых?

– Но очевидно же, что он использует тебя в своих интересах!

– Да сколько угодно, если при этом он соблюдает мои интересы. Каким бы Малфой ни был хитрым и скользким, своих он никогда не предавал.

– Но он же сказал на суде, что был под Империо!

– Он не выдал ни одного имени, не подтвердил ни одного компрометирующего факта. Он сказал, что почти ничего не помнит, и суду пришлось поверить. Так бывает, если заимперенный получил приказ ничего не помнить. Сириус, что ты вообще имеешь против Малфоя? У тебя с ним личные счёты?

Сириус озадаченно замолчал. Было видно, что он пытается что-то вспомнить.

– Да нет... лично с ним никаких счётов, - признал он наконец.
– В школьные годы я его видел только издали, он же на седьмом курсе был, а я на первом. Просто у нас все говорили - Малфой такой, Малфой сякой... И родители мне вечно его в пример ставили - сил нет, как достали. Кроме того, он же Пожирателем стал.

– Это он по молодости, а теперь сам об этом жалеет, как и многие из них. Ты мне ответь - лично тебе есть за что его ненавидеть? Он сделал тебе что-то плохое, оскорблял, подставлял, применял на тебе что-нибудь хитрое и скользкое?

– Нет. Это у нас так о нём говорили, - со вздохом признал Блэк.

– А ты пошёл на поводу у чужого мнения вместо того, чтобы составить собственное, верно? Но теперь-то, узнав на себе, что такое чужое мнение и чужая предвзятость - почему ты рассуждаешь так же?

– Ну...
– он развёл руками.
– Умеешь ты, Гарри, огорчать. Так я, пожалуй, поверю, что Люциус идеален...

– Никто из нас не идеален. Но с Люциусом можно сотрудничать, за три года я достаточно убедился в этом.

– Ладно. Пусть будет Малфой.
– Сириус произнёс эту фразу с решимостью, словно кидаясь в пропасть.
– Ну теперь-то мы наконец перейдём к делу?

– Да, как только ты принесёшь непреложную клятву.

– Да что там у тебя такого секретного?! Даже если надо убить Дамблдора, я его и так убью. Мне незачем для этого клясться своей магией!

– Не магией. Жизнью. От этой тайны будут зависеть жизни людей, так что обмен честный. От тебя не потребуется ничего, кроме как не болтать об этом деле и не препятствовать ему никакими способами, если ты его вдруг не одобришь. Ты действительно считаешь себя неспособным не проболтаться даже ради сохранения собственной жизни?!

Моя подначка удалась. Сириус перестал упрямиться.

– Ну если так...
– он всё еще был недоволен моим недоверием, но снизошёл к моей осторожности.
– Но ты хоть намекни, что надо сделать, не могу же я клясться совсем неизвестно в чём!

– Нужно спасти человека. Кого, почему и откуда, я скажу только после твоей клятвы.

Цель показалась бывшему гриффиндорцу достойной, недовольство на его лице сменилось заинтересованностью.

– Ладно, принимай. А это ничего, что без свидетеля?

– В непреложной клятве третий нужен для того, чтобы свидетельствовать её перед людьми, - напомнил я.
– Призовём магию, нам двоим этого будет достаточно.

Я сформулировал клятву чётко и коротко, постаравшись, чтобы отсутствие лазеек в ней не бросалось в глаза. Блэк повторил её за мной, лёгкая вспышка подтвердила, что клятва магически зафиксирована.

– Теперь-то ты можешь сказать мне, кого спасаем?
– спросил он, договорив клятву.

– Ты должен знать его, это твой бывший однокурсник, слизеринец.

– Снейп?!
– взвыл он в ужасе.

– Нет, не он. Это Мелвин Мальсибер.

В первое мгновение на лице Сириуса отразилось огромное облегчение от того, что ему не придётся спасать Снейпа, с которым Мародёры враждовали все семь лет учёбы в школе, начиная с Хогвартс-экспресса. Но он тут же сообразил, кто такой Мелвин Мальсибер.

– Гарри, это же Пожиратель!

– Сириус, я в курсе.

– Он же сидит в Азкабане!

– Сириус, не поверишь, но я и это знаю.

Блэк уставился на меня, как на полного идиота. Могло бы быть и хуже. Он мог бы уставиться на меня, как на тёмного мага, поставившего уничтожение мира целью всей своей жизни.

– Гарри...
– ошеломлённо проговорил он, когда к нему вернулся дар речи.
– Гарри, ты хочешь спасти Пожирателя?

– Не такой уж он и Пожиратель, - я не был уверен в этом, но надеялся.

– Но метка у него есть?
– после моего кивка он продолжил: - Значит, он Пожиратель. Нельзя быть немножко Пожирателем - либо да, либо нет.

– Почему нельзя? Это не половая принадлежность.

– Но метка - это навсегда!

– А говоришь, газеты читал. У Малфоя уже нет метки - как там пишут, благодаря чистосердечному раскаянию. Может, Мальсибер тоже чистосердечно раскаялся... ну, или раскается, когда ему подскажут, как.