Мы, аристократы. 1-й, 2-й курс

– Жаль, что не видишь, - разочарованно сказала она.
– Я надеялась, что ты опишешь мне моих мозгошмыгов.

– Зеркало тебе в помощь, - посоветовал я.

– Никто не может видеть своих мозгошмыгов - только чужих.

– Это потому что все интересуются чужими мозгошмыгами, но никто не хочет замечать своих. Нужно только искренне захотеть, и ты их увидишь.

– В твоих словах что-то есть.
– Луна забавно склонила голову набок и скосила глаза, словно пытаясь увидеть на освободившемся месте своих мозгошмыгов.
– Ты читаешь «Придиру»?

«Придирой» назывался журнал, пишущий о явлениях, которые считались паранормальными даже у видавших виды волшебников. Его владельцем и главным редактором был отец Луны, Ксенофилиус Лавгуд.

– Нет, не читаю. Это журнал для мозгошмыгов, а у меня в голове они не живут.

– Может, тогда тебе нужно завести у себя несколько?

– Как-нибудь обойдусь и без них. Всё равно мне нечем их кормить.

– Но мозгошмыги делают жизнь такой увлекательной… - Луна смотрела на меня, выжидательно подняв свои и без того удивлённые брови.

– Я не скучаю, - она продолжала ждать ответа, и я пояснил: - Некогда.

Эрни слушал нас с интересом, но без особого удивления. Видно, он уже привык к чудачествам Луны. Поскольку наш с ней разговор исчерпал себя, я обратился к Диасу и стал спрашивать его по трансфигурации, проверяя, что и как он усвоил, а заодно разъясняя непонятные места. Луна наблюдала за нами с таким вниманием, словно читала своего «Придиру». Своеобразная девчонка, хорошо, что никто не принимает её всерьёз.

Глава 30

В середине мая случилось неожиданное происшествие. Была суббота, мы ушли на озеро с обеда до ужина. Потренировались, отдохнули и даже искупались, потому что уже неделю было по-летнему жарко, и собирались возвращаться, когда над нашими головами пролетело нечто шумное, блестящее и вихляющееся в воздухе. Вынырнуло оно со стороны Запретного леса, сделало неуклюжий разворот у самой кромки воды и врезалось в нижнюю часть обрыва над пляжем.

Это оказалась открытая магловская машина умиротворяющего бледно-небесного цвета, перемещавшаяся по своей воле и нетрадиционным способом. Она сползла по обрыву на песок, выплюнула три единицы содержимого, подлетевшие в воздух и распластавшиеся на песке, а сама сделала ноги - или что там у неё, колёса?
– обратно в Запретный лес. Всё произошло почти мгновенно, не успели Винс с Грегом закрыть рты, как её уже не было.

Я, закрывший рот на пару мгновений раньше, рассматривал лежащие на песке фигуры. Вот эта, ближняя, ошалело трясущая головой и отплёвывающаяся от песка - Рональд Уизли. Около самой воды, скорчившаяся от боли - Гермиона Грейнджер. А третья, угодившая на береговую корягу и лежащая с подозрительной неподвижностью - Невилл Лонгботтом.

– Тед, помоги Грейнджер, - распорядился я, пускаясь бегом к Лонгботтому. Уизли уже сидел на песке и потирал ссадины. С ним ничего не случилось, кроме лёгкой контузии - это только Грег и Винс способны были устроить Рональду сотрясение той каши, которая была у него в голове вместо мозгов.

Невилл лежал неподвижно, но был в сознании. Его мирная и добрая душа была далека от межфакультетских дрязг, поэтому при виде меня в его страдающем взгляде мелькнул отблеск облегчения - сейчас ему помогут. Я наклонился к нему и спросил:

– Сильно ушибся? Встать можешь?

– Я свои ноги совсем не чувствую, - едва слышно прошептал он.
– Руки чувствую, а ноги нет.

Его дела, похоже, были очень плохи. Я переключился на магическое зрение, чтобы осмотреть изнутри тело Невилла и его магические структуры. При необходимости я мог бы подлечить его, хоть и медленно - мне пришлось научиться этому в самом начале своего пробуждения, пока я находился в магловской больнице, иначе я до сих пор лежал бы там в коме - но сейчас я только удостоверился, что внутренних кровотечений у Невилла нет. Зато у него был сильно повреждён позвоночник у основания грудной клетки, и небрежно двигать парня было нельзя.

Я осторожно поднял Лонгботтома с коряги посредством невербального Вингардиум Левиоза, следя за тем, чтобы не тревожить его позвоночник. Удерживая его на весу, я вынул палочку и трансфигурировал корягу в носилки, затем аккуратно поместил Невилла на них.

– Винс, Грег!
– позвал я.
– Идите сюда, Лонгботтома нужно отнести в больничку.

Тед тем временем заканчивал оказывать первую помощь Гермионе, у которой оказалась сломана левая рука ниже локтя. Следуя её указаниям, он трансфигурировал из подручного хлама дощечку и широкую ленту, а теперь подвешивал повреждённую руку на дощечке через шею девчонки. Крэбб с Гойлом подошли ко мне, за ними подошёл и Драко.

– Ты чего, Поттер, это же грифы!
– искренне подивился он тому, что я вожусь с пострадавшими.

– Я тебе потом скажу, ладно? Парни, берите носилки и пошли, только несите очень аккуратно.

Ребята подняли носилки с Невиллом и потащили в школьный медпункт, добросовестно следя за тем, чтобы их не трясло. Тед повёл туда же опиравшуюся на него Гермиону, которая вдобавок прихрамывала на обе ноги. Замыкали нашу процессию Уизли и Малфой, оба в состоянии затяжного тихого изумления. Всю дорогу до больнички они даже не переругивались.

Чтобы мадам Помфри не теряла времени на диагностику, я сказал ей, что Лонгботтом нуждается в срочной помощи, Грейнджер подождёт, а Уизли нужно только ссадины залечить. После того как Невилл был переложен с носилок на койку, мы пошли в общежитие.

– Поттер, почему ты стал помогать грифам?
– снова спросил Малфой, которому этот вопрос не давал покоя всю дорогу до больнички.
– Ведь они же - наши враги!

– У аристократов есть такое правило, Драко - если противник в беде и его нельзя убивать, нужно ему помочь, - с досадливым вздохом ответил я.

– А почему?

– Ясно, почему - чтобы не быть быдлом.

На следующий день я пошёл в больничку узнать, как дела у Невилла. Мадам Помфри сказала, что без нашей своевременной помощи Лонгботтом мог бы надолго оказаться в Святом Мунго с парализованными ногами. Я узнал также, что вчера она оставила здесь и Уизли, потому что все трое пострадавших были сильно искусаны акромантулами. Этим утром Уизли уже отпустили из больнички, а Гермиону предполагалось отпустить в понедельник утром, к началу занятий. Про Невилла она сообщила, что тот пробудет здесь не меньше недели, хотя уже сейчас неплохо себя чувствует, и разрешила мне навестить его.

Когда я вошёл в палату к Невиллу, тот заулыбался мне, как доброму другу.

– Поттер, спасибо! И Крэббу с Гойлом спасибо передай, ведь это они меня тащили. Передашь, ладно?

– Передам, парням приятно будет, - в этом я не был уверен, но надеялся.
– Тебя ваши уже навещали?

– Нет, кто ко мне пойдёт… К Рону утром все трое братьев приходили, он тут на соседней койке лежал. Они так дружно доказывали мадам Помфри, что он здоров, что та отпустила его с ними. Взяла только слово, что если Рону станет хуже, он немедленно вернётся, ведь яд акромантулов двое суток выводится.