Мы, аристократы. 1-й, 2-й курс

– Я наслышана о вашем семействе и о вашем отце, - любезно ответила ему леди Гросмонт.

– Мистер Гойл. Мистер Крэбб, - представила парней Диана.

Леди Гросмонт благосклонно кивнула каждому из них. Держалась она с холодноватой доброжелательностью и, насколько я мог судить, смотрела на нас оценивающе.

– Мистер Поттер, вы ведь потомок Годрика Гриффиндора?
– леди Гросмонт не спрашивала, а отдавала должное моему происхождению. Без сомнения, ей было известно и о моей маглорожденной матери, но сейчас она сочла нужным отметить достоинства моей родословной.

– Да, леди Гросмонт, по отцовской линии.

Секунды три мы с ней смотрели друг другу в глаза, и это были очень долгие три секунды. Драко неприязненно покосился в мою сторону - старшая леди выделила меня, а не его.

– Рада была познакомиться с друзьями моей дочери, - произнесла леди Гросмонт на прощание. Она поняла, что я уже повесил на себя ответственность за эту девчонку, и не стала заручаться моим покровительством.
– Диана, я довольна тем, как ты выбираешь друзей.

Это было сказано при нас, а значит, для нас. Теперь вступаться за Диану стало делом нашей чести - у аристократов есть свои приёмы обязать к чему-либо, непонятные для демократически воспитанных маглокровок.

Проводив мать, Диана вернулась к нам. Судя по тому, как она переглянулась с Ноттом, знакомство прошло благоприятно для них обоих.

Когда мы ложились спать, Тед сообщил мне:

– Мой отец хотел после Нового года уехать обратно в Европу, но теперь передумал. Если Вольдеморт действительно возродится, может возникнуть междоусобица между теми, кто остался с ним, и теми, кто откололся от него. Когда возродится Лорд и сколько приверженцев к нему примкнёт, Малфой надеется узнать через Снейпа, у которого есть метка, а пока он ищет всех, кто хочет покинуть шайку Упивающихся, и руководит подготовкой к обороне. Защищать придётся поместье Малфоев, сейчас Малфой с отцом изготавливают нам порталы и сигнальные артефакты на случай внезапного нападения. Нас на обсуждения не звали из-за Драко, которому даже собственный отец не доверяет, но мой отец мне всё рассказал, а Винсу с Грегом рассказали их отцы.

– Как они оценивают наши возможности?

– Оптимистично. Нас уже девять, а девять боевых магов - это кое-что. Малфой сказал, что в ближайшее время приобщит к нам ещё четверых надёжных союзников, так что от двух десятков Упивающихся мы отобьёмся.

– Было бы совсем хорошо, если бы с нашей стороны обошлось без жертв.

– Насколько я понял, над защитой поместья работают. Скрывать его не хотят, потому что если нам придётся биться, лучше это делать в подготовленном месте.

– Малфой что-нибудь рассказал Снейпу?

– Нет, ничего. Он еще не знает, что у Снейпа на уме, и пока собирается использовать его втёмную.

– Тед, у меня к тебе поручение, - вспомнил я.

– Говори.

– Во время каникул я познакомился с Эрнаном Диасом, первокурсником Равенкло. Он сирота и вырос в магловском приюте, нужно присмотреть за ним и помочь ему втянуться в наше сообщество. Я бы и сам занялся парнишкой, но я слишком на виду у всех, а дело требует скрытности.

– Не помню, чтобы какое-то из твоих дел не требовало скрытности, - хмыкнул Нотт.

– У меня намечаются и дела, которые требуют гласности, - хмыкнул я в ответ.
– Что до Диаса, то тебе не нужно опекать каждый шаг мальчишки. Достаточно, если ты проследишь, чтобы в твоём присутствии его не обижали, и будешь выполнять его просьбы - я предупредил, что он может обращаться с просьбами к тебе или передавать их мне через тебя. Ну и при случае подсказывай ему, как вести себя согласно правилам нашего общества. Появятся затруднения - говори мне.

– Может, тебе взять его под покровительство рода, как Грейнджер? Тогда у него по крайней мере со слизеринцами проблем не возникнет.

– Он не гриф, их и так не должно возникнуть, но если что, я предупрежу виновников.

– Ладно, присмотрю. Не спрашиваю, зачем - полагаю, ты знаешь, что делаешь.

Глава 19

Утром я проснулся и увидел стоящего надо мной Теда с «Ежедневным Пророком» в руке. Судя по его лицу, парень подвисал над нелёгкой задачей - разбудить меня немедленно или всё-таки дать мне ещё поспать - но я открыл глаза и решил его дилемму.

– Гарри!
– воскликнул он, сунув мне газету.
– Посмотри, что тут про тебя написано!

– Что?
– я развернул газету и на первой странице увидел заголовок: «Детство Мальчика-Который-Выжил: хуже только Азкабан». Наскоро пробежав глазами статью, я удостоверился, что там была описана моя жизнь в дошкольные годы, скомпонованная из моих детских воспоминаний. Заканчивалась статья возмущёнными рассуждениями на тему, как такое могло случиться - при злостном попустительстве или из-за преступного умысла моего магического опекуна?
– и обещалось продолжение.

– А, статья… - я вернул газету Теду.

– Что это значит, Гарри?
– спросил тот.
– Тут про тебя такое написано, а ты не удивляешься?!

– Нечему удивляться, именно так я и жил, - сказал я, вставая.
– Не далее как вчера я упоминал тебе о деле, требующем гласности…

– Так это правда?!

– Да, это мои подлинные воспоминания. Подано эмоционально, но без преувеличений - преувеличивать было незачем.

– Твои родственники… их же убить мало!

– Ты упустил главное, Тед.

Нотт наскоро проглядел статью заново и поднял глаза на меня.

– Дамблдор? Ты жил у них из-за Дамблдора? Это и есть дело, требущее гласности?

– Оно самое. Дамблдор настаивает, чтобы следующее лето я прожил у Дурслей, а это не входит в мои планы.

– Нет слов… - прошипел Тед не хуже змееуста и с отвращением швырнул газету на стол.
– Потомка Годрика - к маглам… да еще к таким… это оскорбление всем нам, всей аристократии…

– Это ещё самое малое, что он мне должен.

– Если это - малое, что же тогда большое?

– Об этом рано говорить. Но он расплатится за всё - не ради мести, а потому что некоторые вещи нельзя оставлять безнаказанными.

За завтраком слизеринский стол гудел. Если год назад змеи могли бы и позлорадствовать, то теперь они считали меня своим и были в таком бешенстве, что им изменила выдержка. Вопреки их обычному уважению к приватности чуть ли не каждый из них спросил меня за утро: «Это правда?» и, удовлетворившись моим коротким «да», впадал в состояние праведного возмущения. Равенкловцы выглядели шокированными, хаффлпаффцы пребывали в глубочайшей растерянности, поскольку газетная статья шла вразрез с образом доброго дедушки-директора, в который они верили. Грифы злорадствовали - не все, но многие, среди которых выделялись три рыжих конопатых морды, в открытую пялившиеся на меня и жизнерадостно ржущие.