Мы Бреннаны
Шрифт:
Кейл поехал на север, в Катону, из конца в конец проехал сам городок, протянувшийся всего на четыре квартала. Населяло Катону менее двух тысяч человек, и очень скоро улицы окраин сменились более темными и более сельскими пейзажами, которые в конце концов закончились между водохранилищем Мускут на западе и водохранилищем Кросс-Ривер на востоке. Там уже тянулись земельные участки, и длинные подъездные дорожки вели от дороги до стоящих далеко от трассы домиков. «Джипа» Денни нигде не было видно.
Цель поисков Кейла была противоречивой. С одной стороны, ему ничего так не хотелось, как найти Денни, сжимающего
Пока Кейл искал, он думал о том, что рассказала Санди. У него перед мысленным взором вдруг вспыхивали жуткие картины, и был момент, когда весь мир скособочился и голова пошла кругом. Он отогнал видения и сосредоточился на поисках Денни. Но, сделав несколько кругов по всему городку, он махнул рукой и направился к дому Бреннанов, чувствуя, будто подвел Санди. Опять. Так же, как шесть лет назад, когда его не было рядом, чтобы помешать случившемуся; когда он отправился в поездку, а ее оставил дома одну.
Ее убеждали остаться дома из-за пустякового опасения о здоровье матери. А у Кейла на ту поездку был свой план, на который ушли месяцы подготовки. Экономя деньги большую часть года, Кейл скопил на путешествие в Магенс-Бэй. Они с Санди должны были отправиться туда через два месяца после свадьбы Денни. У него были билеты на самолет, подтвержденное бронирование десятидневного проживания в прибрежном бунгало, и день скромной церемонии был уже назначен. В Ирландии он нашел бы удобный момент вручить ей открытку. Дождался, когда Санди перевернет ее и прочтет написанное им на обороте: «Забронировано. Обещай! 2 мая 2011 года».
И это было бы их тайной. Никакой свадьбы до бракосочетания Денни с Терезой, никакого давления с чьей бы то ни было (особенно Мавры) стороны по венчанию в церкви. Кейл даже не собирался вручать Санди кольцо, пока они не выберутся из города. А когда домой они вернутся, то будут уже женаты. Никакого полусожительства. Придет время их семьи, состоящей из двух человек.
Так что, когда Санди сообщила, что остается дома, Кейл восстал против этого. Но сражался недолго и в конце концов отступил, потому что не хотел, чтобы их побег был омрачен драмой, а путь к единению начался бы с принуждения. Он решил подождать, когда они вернутся из Ирландии. Как и во множестве других случаев, Кейл отступил, когда дело касалось желаний семьи Бреннан. Как же дорого им с Санди это обошлось!
Они потеряли все.
Он вернулся домой и вместе с Джеки несколько минут ждал, пока заявится уставший Денни. Лицо Денни больше не выражало гнева, но он казался бледным и изможденным. Денни не успел ответить на вопрос Кейла о том, где он пропадал, – дверь кухни распахнулась и появилась Санди. Она наклонила голову набок и опустила плечи, всей позой выражая осуждение. В тишине Денни медленно прошелся по гостиной и встал перед сестрой.
– Прости меня, Сан, – произнес он хрипло и приглушенно.
–
Я просто радуюсь, что ты дома.– Я не о том. Прости меня, что он причинил тебе боль. Я прошу прощения, что меня не было рядом, чтоб помешать этому.
Глаза Санди наполнились слезами, и когда Денни потянулся, чтобы положить руку ей на плечо, она издала резкий вздох, пытаясь сдержать слезы. Денни притянул ее к себе, и она уткнулась головой ему в грудь. Было слышно, как она рыдает.
Кейл отвернулся, иначе он не смог бы держать себя в руках. Он чувствовал себя так, словно лезет не в свое дело, и в то же время желал оттолкнуть Денни и оказаться на его месте – с ней. Кейл посмотрел на Джеки. Джеки, который знал правду все эти годы. Кейл испытал внезапный порыв броситься на него, схватить, швырнуть, потребовать ответов. Но сейчас было не время.
Оставаться в гостиной стало невыносимо. Не ее горя у него не было сил вынести, а того, что ему самому нельзя горевать вместе с ней. Кейл повернулся и тихо покинул дом.
Только он пошел не домой. У него не было сил выдержать залп вопросов, которые, как он знал, Вивьен готовится на него обрушить. Не то чтобы он винил ее – ведь он сам звонил Вив и спрашивал, не забегал ли Денни. Она ответила «нет» – и тут же принялась расспрашивать, что происходит и где он сам. Он сказал лишь, что скоро будет дома, и прервал разговор.
В паб идти он не хотел, не мог заставить себя вернуться в тот же вечер туда, где, казалось, в воздухе висели обрывки ее мрачного признания. Немного покатавшись без всякой цели, он остановился у Холлис-Парка, большого озелененного пространства с детской площадкой, пешеходными дорожками и множеством деревьев близ центра городка. Парк, по которому они с Санди бродили бесчисленными вечерами еще со школы. Он встречал ее на аллее позади ее дома и всякий раз не мог поверить, что она снова ждет его на заднем крыльце. Он брал ее за руку (он целый день ждал этого момента), и они брели в городок, сидели в парке на скамейке у маленького пруда и говорили часами.
Когда снова зажужжал мобильник, Кейл даже не посмотрел на дисплей. Звонила Вивьен. Но когда звонки прекратились, он послал ей коротенькую эсэмэску: «Все хорошо. Скоро буду дома».
Он понятия не имел, что скажет жене. Он откладывал разговоры о финансовой неразберихе, в том числе и о займе, с которым ему пришлось разбираться. Теперь откладывать было нельзя – она начнет спрашивать и, потянув за одну ниточку, вытянет все остальное. Но Кейл не считал себя вправе рассказывать Вив о том, что произошло с Санди, это было бы сродни предательству. Так что предстоит кое-что утаить от жены.
Кейл обхватил голову руками. Он ненавидел тайны. Может быть, оттого, что вокруг отъезда его матери было столько таинственного. Никто никогда не говорил об этом. Может быть оттого, что он никогда не умел хранить тайны, даже когда был моложе. Один раз он попробовал, но все закончилось крахом: Санди ушла домой с городского фестиваля одна. Она хотела рассказать Денни про них с Кейлом, открыто выложить все карты на стол. Но Кейл уговорил ее молчать до тех пор, пока он не найдет подходящий способ поговорить об этом с Денни. Как обычно, права была Санди.