My December

Драко, поморщившись, отвернулся. С одной стороны, ему хотелось вырвать от подобной картины, а с другой, парень завидовал всем этим детям, да так, что желудок болезненно сжимался. У них впереди было то, что никогда не будет у него — детство.

Зайдя в помещение, Малфой сбавил темп. Он нервно сглотнул, смотря на Забини. Парень не знал, как отреагирует зеленый факультет на перемирие — естественно особой радости от них ожидать не стоило, не после того, что Драко наговорил.

Подойдя к столу, парни сели на свое привычное место. Пэнси насупила брови и поджала губы, вопросительно смотря на Забини, Астория выдохнула, возмущенно фыркнув, ну а Теодор едва сдерживался, чтобы не бросить Малфою на голову тягучие конфеты в форме червяков.

Казалось, что все, сидящие за столом, презирают Драко — ну, за исключением таких идиотов, как Крэбб и Гойл. Тем, по-видимому было плевать — им было все равно, кому подтирать задницу.

Злая, как черт, и красная, как помидор, Паркинсон перешептывалась с Асторией, бросая в своего бывшего “недопарня” ненавистные взгляды. Он был готов поклясться, что словосочетание “напыщенный урод”она произнесла нарочно громко.

Драко же было все равно. Он сделал глоток обжигающего, горького горячего шоколада (который до боли напоминал ему запах Гермионы), развернувшись в сторону когтеврана. Сердце забилось чаще, а руки, сжимавшие чашку, побелели. Желваки заплясали на покрасневшем лице, а темные глаза, наполненные яростью, уничтожающе смотрели на Стацкого. Дорогого стоило не сорваться с места и не проебашить ублюдка еще разок, желательно раза в два сильнее. Шатен перешептывался со своей шлюхой-сестричкой, как ни в чем не бывало. Он, сука, залечил все свои ссадины и раны, которые заслужено получил.

Малфой же его, блядь, убьет нахуй.

Заметив состояний друга, Забини наиграно кашлянул, бросив предупреждающий взгляд. Да плевать, блядь! Как Ленни мог заявиться сюда после того, что натворил? Урод мерзопакостный!

— Эй, Блейз, — напряженно протянул Теодор, покосившись на Драко. — Надо поговорить.

— Говори, или тебе что-то мешает? — ответил мулат, дав понять, что Драко вновь часть их команды.

— Да, Забини. Он мешает, — прошипел Нотт, ударив по столу, да так, что, заполненные до верху стаканы с соком, едва не опрокинулись.

Драко накинул на лицо презрительную гримасу, сложив руки на груди. У него не было ни сил, ни желания тратить время на эту “девочку”.

— Либо ты перестаешь выебываться, Тед, и говоришь все при Драко, либо вали к чертовой матери, — сказал Блейз холодно и отчетливо, будто разговаривал с эльфом, а не с волшебником.

— Твою мать! Малфой, как заноза в заднице! — выплюнул Нотт, сверкнув глазами. Но все остальные оставили его фразочки без внимания, заинтересовано смотря на Драко. А вот Пэнси, казалось, не устанет испепелять его взглядом. Но ему было плевать на всех, кроме Блейза. Пусть засунут свое “всем нужное” мнение в одно место.

Подперев рукой подбородок, блондин взглянул на высокую девушку, направляющуюся к ним. На ней было надета блузка с открытыми рукавами и что-то короткое черное ( юбкой назвать это было сложно)

— Боже… — простонал Крэбб. — Почему она не на слизерине?

Малфой закатил глаза — Мария уже начала откровенно надоедать. Безусловно, она была потрясающе красивой, но такой непростительно доступной, что становилось тошно. Эти длиннющие накаченные ножки, большая грудь, роскошные светло-русые локоны, огромные по-кошачьи посаженные глаза. Да, переспать с ней разок он был не прочь, как в прочим и девяносто процентов, если не все сто, парней в школе, но не больше, нет.

Стремительной походкой, громко стуча каблуками, девушка подходила к зеленому столу. На ее лице играла фальшивая, как думал сам Драко, улыбка.

— Привет, Пэнс, мальчики, — пролепетала она, присаживаясь между Забини и Паркинсон.

Юбка ее задралась еще выше, почти показывая кружевное белье. Драко облизнул губы и с трудом отвел взгляд, выругавшись про себя.

Зачем так одеваться? Ее что, окружают сутенеры? Дура, ей-Богу.

— Мерлин, я влюблена в твой свитер! — пропищала она, глядя на шатенку, которая смущено кивнула, улыбнувшись краешком губ.

Пэнси что-то возбуждено шептала Марии на ушко, то и дело хихикая. Но блондинке было по боку — она не отводила взгляда от брата, который сидел прямо напротив.

Он обеспокоено посмотрел по сторонам, еле заметно кивнув. Лицо его было бледным и усталым, одними губами он произнес: “удачи”. Мария без труда разобрала его слова — еще с детства они умели читать друг друга по губам. Иногда девушке казалось, что она знает Ленни лучше, чем он сам.

Достав из маленькой сумочки флакон с розовой жидкостью и, плотно сжав его в руке, блондинка “случайно” опрокинула что-то на столе, отвлекая внимание сокурсников.

Мимолетно, одним лишь движением, Мария подлила зелье в кружку, стоявшую рядом — оно тут же растворилось в жидкости.

Часть салата оказалась прямо на Блейзе — тот прошипел что-то непонятное, состоявшее из нескольких матов.

— Боже, мне так жаль! — фальшиво-извиняющемся голосом пропела когтевранка, привстав из-за стола.

— Та ничего, ты же случайно! — промычал Крэбб, хлопая глазами, словно корова.

— Ладно уже… — недовольно пробурчал Забини, прошептав заклятие.

Сделав пару глотков, Малфой почувствовал приятный жар, растекающийся по всему телу. Все вокруг казалось странным и далеким, словно за пеленой тумана.

Мария стояла спиной к нему. Ничего не прикрывающая ткань, показывала упругие ягодицы.

Мерлин, что она, блядь, делает?

Драко закусил губу, чтобы не простонать. Какое же у Финч охуительно-шикарное тело. Малфой тряхнул головой, заставив себя не смотреть на нее — она ведь сестра этого урода, только вот еще более тупая. Но такая, блядь, красивая! Черт бы подрал эту Марию, ли он сам ее подерет!

Угомонись, блядь!

Парень еще раз потянулся за бокалом — напиток был слишком сладким на вкус, странно.

Вдох-выдох, вдох-выдох.

Когтевранская шлюшка.

Ты ее не хочешь.

Нет, блин, охренеть, как хочешь.

Прямо на этом столе, вбиваться до потери пульса.

И пофиг на то, что Ленни ее брат, по-фиг. Малфой уже представлял, как прекрасно будет смотреться эта девушка под ним, как она будет протяжно стонать, нет, даже кричать от наслаждения. Такая сексуально-растрепанная, разгоряченная.

Драко выдохнул, почувствовав напряжение внутри живота. Он резко встал, даже слишком резко, потому что Блейз в изумлении посмотрел на друга, явно не понимая, в чем дело.

— Я, пожалуй, пойду, — голос прозвучал неестественно хрипло и низко. Руки были плотно прижаты к штанам, а глаза смотрели куда-то в стенку, старательно избегая блондинку.

Он ускорил шаг и теперь почти бежал. Дыхание участилось, а в штанах было все теснее.

Необходимо прийти в чувства, выкинуть эти омерзительно-противные картины из головы.

Он почувствовал легкое прикосновение на плече — оно эхом отозвалось по всему телу. Малфой остановился, посмотрев на ту, что посмела его остановить. И, как на зло, глаза тут же наткнулись на рубашечку, под которой просвечивался лифчик, и слизеринец был готов разорвать его сию же секунду.