My December

— Знаешь, я все же надеюсь, что она поможет нам с заданиями, — Рон безмятежно переложил ноги на диван, заметив, что все ученики уже разбрелись по комнатам, чтобы выспаться перед праздником.

— Гермиона?

— Ага.

— Сомневаюсь, — Гарри строго глянул на друга.

— Это еще почему?

— Вспомни ваш последний разговор.

— И что? Это не говорит о том, что она перестанет нам помогать.

Брюнет тяжело вздохнул, сняв очки с носа. Он протер их краем рубашки, снова водрузив их на место.

— Рон, я давно хотел поговорить с тобой об этом.

Парень безразлично глянул на него, а затем перевел взгляд на камин. Веселые огоньки скакали там, падая на его лицо.

— Ну, говори тогда.

— Понимаешь, это неправильно.

— Что именно? — Рон продолжал наблюдать за тем, как пламя то разгорается, то потухает, будто совершая какой-то свой танец. Оно двигалось, переходило в сторону, а затем вновь возвращалось.

Успокаивало.

Пока Гарри вновь не начал.

— То, что вы ссоритесь постоянно. По поводу и без. Тебе еще не надоело?

Рон сцепил пальцы, перекрещивая руки на груди. Закинул голову назад, закрывая глаза. Все, что ему хотелось сейчас, — это поскорее лечь в кровать и уснуть, а не торчать здесь, выслушивая лекции Гарри.

— Надоело. Но что я могу сделать, если она психует?

— Понять ее.

— Понять? — парень удивленно глянул на Гарри, который махнул головой. — Ты вообще что несешь?

— Послушай, — тяжелый вздох, — нужно просто смириться с тем, что она и… — он недоверчиво посмотрел на мальчика, который делал вид, что читает, и тише добавил: — Малфой в каких-то отношениях.

— Что?

— Не делай вид, что не замечал этого! — разозлено пробормотал он, смотря на вылупленные глаза друга. — Это заметили уже, по-моему, все.

— Допустим, это так, — недовольно фыркнул Рон, — но почему мы должны смириться с этим?

— Потому что она — наша подруга! — Гарри повысил голос, разъяренно смотря на красное лицо друга.

— А он — наш враг!

— Да, враг! Но что мы можем сделать? Если он ей нравится, нам что, убить ее? Зарезать или утопить в озере?

— Гарри, ты мелишь ерунду, — Рон насупился, смотря в окно. Большие капли приклеивались к стеклу, а затем исчезали в темной улице, улетая куда-то.

— Нет, я говорю правду. И тебе давно пора смириться с этим.

Он поднялся на ноги, взяв в руки палочку и мантию, висевшую за креслом. Обошел диван, на котором почти лежал рыжий, нахмурив лоб, и пошел к лестнице.

— А ты? — подал голос Рон, когда тот ступил на первую ступеньку.

— Что? — он замер.

— Смирился?

— Я сделал это с самого начала. Как только увидел ее, счастливую, с ним, Рон. А ты строил из себя тупицу, который ничего не понимает. Но ты же прекрасно знал, что это происходит, так?

— Я не понимаю, о чем ты, Гарри, — сквозь зубы прошипел он, смотря на камин.

— Ты понимал, что она ходила такая довольная после того, как поговорила с ним. Видел ее улыбку после того, как он смотрел на нее. И чувствовал, как меняется ее настроение, когда она проводит время с нами. Это было две разных Гермионы. И мы потеряли ее еще осенью.

Он мрачно покосился на окно. Погода словно отражала его настроение.

— Тебе нужно смириться с этим.

***

Коробка стояла на кровати. Самая обычная, коричневого цвета. Без подарочных бантиков и прочей ерунды. Обычная коробка, которую без жалости можно раскрывать.

Он маячил у окна, смотря вдаль. Дождь шел уже второй или третий час, заливая улицы холодной водой. А ему хотелось снега на Рождество.

Хотя, какая разница? Снег, дождь, буря, гроза, метель.

Он и она там, в Мэноре, среди Пожирателей. И неважно, что за погода на улице.

Он медленно обернулся на приглушенные шаги. Она неспешно поднималась по ступенькам, волоча тяжелую сумку. Напевала что-то себе под нос, отворяя дверь.

Глаза сразу же останавливаются на невзрачной коробке небольших размеров. Она покоилась на белоснежных простынях.

Девушка удивленно перевела взор с нее на стоящего Малфоя. Он кивнул ей на кровать без улыбки. Засунул руки в карманы, облокачиваясь спиной об холодную стену.

— Что это? — она дрогнула. Подступила на шаг ближе, смотря то на коробку, то на парня, который молча следил за ней.

Гермиона положила сумку на стул, подходя к коробке. Внимательно оглянула Драко, который почти что безразлично пробежался по новому предмету в ее комнате глазами.

— Что это? — повторила.

— Открой и увидишь, — прохладно в ответ.

Ее брови подлетают вверх. И первая мысль — это у него новая забава появилась? Или супер шутка?

Как назвать все это?

Она в десятый раз заглянула в серые глаза Драко, который нетерпеливо махнул головой в сторону подарка. Поправил платиновые волосы и снова скрылся за маской безразличия.

Ладно.

Гермиона опустилась на мягкую подушку, притягивая легкую коробку к себе. Коснулась пальцами крышки и, прежде чем поднять ее, недоверчиво глянула на каменное лицо Драко.

Хоть бы что-то поменялось в этой жизни.

Коричневое отверстие ложится на простынь, и у нее вырывается удивленный выдох. Она изумлено переводит взгляд на парня, который продолжал стоять с таким же выражением лица. Только что-то мягкое появилось в его взгляде.

Гермиона, приоткрыв рот, замирает, смотря на то, что лежит на дне коробки. То, что блестит. То, что почти ослепляет ее.

— О, Мерлин… — она отдаленно понимает, что смотрит на это неотрывно с минуту, застыв на кровати в одном положении.

Она даже перестала слышать дождь за окном.

— Драко… Что это?

Девушка изумлено смотрит на него. Ее дрожащие руки откладывают коробку в сторону, и она поднимается на ноги.

— Драко? Что это такое? Откуда оно здесь?

— Ты даже не хочешь взять?

Он оттолкнулся спиной от стены и медленно подошел к ней. Посмотрел в широко распахнутые карие глаза, которые почти не моргали.

Красивая. Слишком красивая.

С растрепанными волосами, заспанным лицом, без макияжа, в старой одежде.

Стояла и хлопала длинными ресницами.