Мы — это мы

— Конечно есть, — Эдвард уселся напротив, прожевал ложку каши и запил ягодной водой, — иначе я бы давно руки на себя наложил. Во-первых, меня всегда очень интересовала медицина. Благодаря моему... ремеслу у меня всегда достаточно трупов для изучения. Я их вскрываю и смотрю, что и как у человека устроено.

Хэл едва подавил рвотный позыв и тут же отодвинул тарелку.

— Ну Эдди... ты как скажешь...

— Ты же сам хотел знать? — удивился Эдвард. — Во-вторых, я не только знаю анатомию и хирургию получше городского лекаря, но и составляю неплохие лекарства по древним рецептам. Ко мне уже много раз приходили люди за снадобьями, и здесь, и в городе.

— Не может быть! — поразился Хэл. — А как же история со Свершителями, запрет и все такое?

Эдвард усмехнулся с явным злорадством.

— Это только слова. А когда ты сам или твои близкие находятся на краю гибели — тут уж не до шуток. Можно и поступиться правилами. И вот это-то и есть самое приятное.

— Что ты можешь им помочь?

— Нет. Что они зависят от меня, — тень грозного величия легла на лицо Эдварда, делая его почти красивым, — люди могут сколько угодно изображать презрение и делать вид, будто одно мое прикосновение для них омерзительно. Но когда речь идет о жизни и смерти, они приходят ко мне и умоляют помочь, чуть ли не в ноги кланяются. А я еще подумаю, помогать им или нет.

Эдвард протянул руку к ошеломленному Хэлу и сжал ее в кулак.

— Хоть они и считают меня низшим существом, недостойным плевка, на самом деле я намного выше их. Потому что обладаю знаниями, а знания — огромная сила, Хэл. Быть может, это вообще самое могучее, что есть в мире.

С этими словами Эдвард вновь взял ложку и принялся за еду как ни в чем не бывало.

Хэл сидел как громом пораженный. В голове вдруг прояснилось, словно все случившееся за последние сутки было тяжелыми тучами, и вот наконец подул сильный ветер и унес их прочь.

— Ты чего не ешь, остынет, — заботливо заметил Эдвард. Поднялся и налил в кружку Хэла теплой ягодной воды.

Хэл вцепился в его запястье так резко, что напиток плеснул на стол, но он и внимания на это не обратил.

— Знания — огромная сила... Эд, я, кажется, понял, чем хочу... чем всегда хотел заниматься!

Темные глаза Эдварда сверкнули.

— Искательство! — произнесли они в один голос и невольно рассмеялись.

— Ты сам говорил, что неплохо бы достать книги по медицине, — Хэл весь дрожал от охватившего его волнения, — я добуду их! Буду исследовать Хранилища, собирать книги и приносить их тебе!

— Смотри, это может быть опасно! — предупредил Эдвард, но глаза его сияли. Хэл еще ни разу не видел друга таким счастливым, и это убедило его в правильности выбранного пути.

Потому что куда же он без Эдварда? Теперь семья Райни — его семья.

— Тебе понадобится пласт, чтобы сделать начальный взнос в гильдию Искателей, — Эдвард, подобно Альме, всегда мыслил в практическом ключе, — это не проблема. Сейчас мне надо в город, вернусь, пошарю в библиотеке и отберу книги, которые ты сможешь продать в Тэрасе...

— Да ты что! Как можно! — всполошился Хэл, но Эдвард пресек его возражения решительным взмахом руки.

— Далеко не все книги, что собраны там, наверху, представляют какую-то практическую ценность. Ты их продашь, а взамен принесешь мне новые. Если хочешь, можешь потом компенсировать их полную стоимость.

— А твой отец не будет против? — усомнился Хэл.

Эдвард усмехнулся.

— А кто ему скажет? Не волнуйся, он книг вовсе не читает, даже не заходит в библиотеку. Можно сказать, они мои целиком и полностью.

— А госпожа Райни?

— Она читает иногда, — признался Эдвард, — с ней я посоветуюсь, чтобы случайно не взять что-то, что ей нравится. Ну что, договорились?

— Договорились! — Хэлу уже не терпелось отправиться в путь прямо сейчас. — Слушай... а примут меня в гильдию Искателей?

Эдвард улыбнулся по своему обыкновению, вполсилы, лишь уголками губ.

Сколько всего было за этой улыбкой! Целая жизнь, которую ее обладатель прожил, самостоятельно принимая и решения и ответственность за их последствия.

— А вот это, Хэлли, будет целиком и полностью зависеть от тебя.

Эпилог

Два года спустя

Этой осенью, по странному капризу природы, все деревья сбросили листву гораздо раньше кленов. И теперь на побуревшей лесной подстилке тут и там сияли россыпи резных золотых листьев, как разбросанные горстями звезды на темном небе.

Хэл медленно шел через лес, наслаждаясь покоем. Он прилично устал, да и котомка весила немало. «Улов» в этом году оказался необычайно богатым. Хэл уже предвкушал, как обрадуется Эдвард, как вспыхнут его глаза при виде потрепанных корешков книг, аккуратными рядами уложенных в котомке. В такие моменты Хэл жалел лишь о том, что не может привозить книги телегами, хотя о лошади пора бы уже и задуматься. Хватит, в самом деле, ноги трепать.

В разрывах туч небо переливалось серебром и синевой, земля быстро отдавала последнее тепло, и в прохладном воздухе висели тонкие, будоражащие запахи сухого мха, хвои и опавших листьев.

Лошадь, продолжал внутренний монолог Хэл, жмурясь, когда редкие тусклые лучи солнца ложились на веки. Лошадь — создание нежное, с ней куча мороки. Сейчас заночевал хоть где, в лесу или в поле, кусок хлеба сжевал на ходу или яблоко, и готово дело, топай дальше. А лошади ж нужны вода и корм, простудиться может — стало быть и попона. Да седлать и расседлывать, чистить, лечить, коли заболеет, седло и уздечку в порядке содержать... столько возни, как задумаешься, так, может, и ну ее к Темному. Жили не тужили без лошади, проживем как-нибудь и дальше.

Однако с лошадью дело пошло бы быстрее, подходил к проблеме с другой стороны Хэл, меряя тяжелыми шагами притихший осенний лес. Сейчас он за лето успевает осмотреть лишь одно Хранилище. Все они расположены обычно далеко от дорог, в горах, ущельях, непроходимых лесах. Пока доберешься на своих двоих, пока то да се, пока назад, в Тэрасе сбудешь добычу — вот уже и зимовать пора.

В этом году ему повезло, в намеченном Хранилище оказалось немало книг. Но Искатели говорили, так бывает далеко не всегда. И на такой случай неплохо бы иметь запас времени, чтобы успеть метнуться к другому Хранилищу и вернуться к Эдварду не с пустыми руками.

Впереди сквозь оголившиеся деревья мелькнул знакомый светлый забор, и Хэл со вздохом отложил рассуждения до лучших времен. Все равно покупать лошадь сейчас, к зиме, не имеет смысла, а весной видно будет.

Сердце его сильно билось, предвкушая встречу. Они с Эдвардом не виделись теперь по полгода, зато следующие полгода были неразлучны. Альма не возражала, чтобы Хэл зимовал у них, а отец Эдварда редко возвращался в усадьбу, предпочитая оставаться во Вьене даже зимой. Если он и знал о присутствии Хэла, то никак на это не реагировал, что всех вполне устраивало.