Мы и наши малыши

Две эти особенности помогают головке малыша проходить через родовые пути, но никак не компенсируют тот факт, что человеческие младенцы еще и довольно крупные по сравнению со своими матерями [18] . Обычно у мелких животных детеныши сравнительно крупные, а у крупных животных – сравнительно небольшие. Как ни странно, у людей, млекопитающих довольно крупных, дети по сравнению с весом матерей рождаются относительно большие. Так что проблему вызывает не только большая голова младенца, но и плечи и размер всего его тельца вообще. Еще важнее то, что младенцы, некогда свободно проходившие через родовые пути, в процессе их адаптации к прямохождению стали входить в них туго, словно пробка в бутылку. Поэтому им пришлось приспособиться еще в одном – в том, каким способом они проходят через настолько тесные пути. Младенцам приходится изгибаться и изворачиваться, прижимать подбородок к груди и появляться на свет лицом вниз. Человеческий таз – не прямой тоннель, как у других животных; вход в родовой канал – то место, через которое младенец в него проникает, – имеет поперечно-овальную форму. Средняя часть родового канала вытянута от лобковой кости к крестцовой, а выход имеет форму окружности. Кроме того, крестец выгнут внутрь, в результате чего средняя часть родовых путей – там, где младенец должен пройти мимо одновременно крестца и лобковой кости, – становится их узким местом [19] . Поэтому младенец входит в родовые пути лицом вбок, поворачивается, чтобы пройти через среднюю часть, отгибает голову, чтобы протиснуться мимо крестца, и в итоге выходит лицом вниз. Поскольку выход родового канала направлен больше назад, чем вниз, ребенку также приходится немного выгибаться и выходить под углом, лицом к спине матери. Тем же путем следуют и его плечи – опускаются и поворачиваются; но поскольку головка малыша на тот момент уже находится снаружи, малышу приходится выполнять плечами и шеей упражнение на скручивание, достойное профессионального гимнаста [20] .

18

Leutenegger, 1982.

19

Rosenberg, 1992; Rosenberg and Trevathan, 1995/96.

20

Последние исследования показывают, что у других приматов младенцы при родах тоже поворачиваются. Мелисса Столлер из Чикагского университета проводила рентгеновское обследование рожающих самок саймири и бабуинов и обнаружила, что некоторые детеныши действительно поворачиваются. Однако их вращение, насколько можно судить, не следует очертаниям внутреннего строения костного таза (Culotta, 1995).

Последствия родов

Вот так и возникло чудо родов у человека – болезненный, сложный процесс, сжимающий головку малыша, как комок пластилина, и доставляющий матери невероятные мучения. И теперь мы знаем достаточно, чтобы ответить на вопрос, почему наши дети рождаются настолько беспомощными. С не до конца развитым мозгом они рождаются оттого, что человеческий таз уже не может расширяться или увеличиваться дальше, иначе женщины просто не смогли бы ходить. Болезненные роды и беспомощные дети – это эволюционный компромисс между прямохождением – эволюционно полезным качеством, закрепившимся у нас первым, – и происшедшим позднее увеличением мозга.

Антропологи Карен Розенберг и Венда Треватан указывают на то, что последствия этого компромисса не ограничиваются механикой родов, но сказываются на поведении человека и человеческом обществе [21] . Узость и извилистость родового канала делают роды процессом долгим и трудным как для матери, так и для малыша. Их травмирующее воздействие сказывается на том, как чувствует себя женщина после родов физиологически и психологически. И сами младенцы после такого тяжелого испытания появляются на свет тоже довольно измотанными и обессилевшими. Настолько непростые, мягко говоря, роды могут объяснить разницу протекания этого процесса у людей и у прочих приматов. Двое исследователей, Вивика Анзорге и Курт Хаммершмидт, наблюдавших за родами у обезьянки-магота, описывали их как сравнительно быстрые, хотя и не безболезненные [22] . Обезьяна-мама, карабкаясь на дерево вслед за остальной стаей, чтобы устроиться на ночлег, по пути несколько раз останавливалась и делала движения ногами – своего рода танец, показывавший, что с ней что-то не так. Она приседала на корточки, раз за разом трогала промежность и издавала низкие звуки, которые исследователи охарактеризовали как «стоны». В конце концов она потянулась рукой сзади и подхватила малыша, который как раз выходил наружу. Обезьянка прижала его к груди, и малыш стал повизгивать. Но уже через пару минут самка – бесспорно, все еще довольно некрепко державшаяся на ногах – вернулась к своим занятиям. У нас есть очень мало описаний того, как проходят роды у приматов, потому что животные чаще всего рожают ночью или рано утром. Люди тоже чаще всего рожают детей поздней ночью, но в их случае у этого события почти всегда имеются свидетели [23] . Розенберг и Треватан высказывают предположение, что практика присутствия при родах – это на самом деле эволюционная стратегия, необходимая нашему виду, потому что человеческие матери менее приспособлены помочь самим себе при родах, чем самки обезьян. Женщина испытывает сильную боль, роды протекают медленнее, а младенец появляется лицом вниз. Ей нужно, чтобы кто-то подхватил младенца и прочистил ему рот и нос. Ей нужно, чтобы кто-то подал ей малыша, а потом, если это будет необходимо, вытянул наружу плаценту. Венда Треватан называет это «принудительным акушерством», имея в виду, что при родах нам приходится прибегать к чужой помощи, потому что с такой формой таза и такими крупными младенцами иного выбора у людей нет [24] . Так что у людей рождение ребенка – событие не просто биологическое, но и социальное. Женщине нужна помощь семьи и друзей, и это подчеркивает, насколько важно для нашего вида межличностное взаимодействие с самого нашего появления на свет.

21

Trevathan, 1987; Rosenberg, 1992.

22

Hammerschmidt and Ansorge, 1989.

23

Trevathan, 1987.

24

Trevathan, 1987. См. также Barash, 1979; Rosenberg, 1992.

Последствия зависимости младенцев

Наш с вами таксономический отряд – приматов – отличает от других животных то, насколько важную роль играет во всех сферах нашей жизни общение, и особенно те необходимые долговременные аффилиативные взаимоотношения, которые устанавливаются между родителями и их детьми. То, как мы, приматы, кормим, носим и оберегаем своих малышей, и то, что период ухода за ними у нас длится дольше, чем у любого другого живого существа, – просто поразительно. По сути, напряженный и продолжительный период ухода за ребенком – одна из наиболее характерных черт нашего отряда вообще и важное отличительное свойство людей в частности.

Привязанность родителей и детей

Эволюция заставила родителей-людей ухаживать за своими детьми, а детей – обращаться за помощью к своим родителям. Эта взаимная потребность друг в друге, в свою очередь, выражается в чувстве, которое мы называем привязанностью. С точки зрения естественного отбора привязанность логична. Наши предки были социальными приматами, животными, которые нуждались друг в друге для выживания. То, что социальность у приматов выражается в крайне интерактивной форме, даже стало для нашего таксономического отряда его отличительной особенностью. Мы – не просто скопление мартышек, шимпанзе или людей, но отдельные группы, члены которых, как правило, большую часть времени проводят вместе, трогая друг друга, сидя рядом и вместе перемещаясь [25] . Мы узнаём друг друга по внешности и голосу и постоянно заняты мыслями друг о друге. И поскольку мы – социальные животные, для которых взаимоотношения чрезвычайно важны, объяснить и понять, что такое привязанность, для нас не составляет труда. Испытывать привязанность к кому-либо – это значит хотеть быть с ним, чувствовать себя комфортно в его присутствии, влюбляться. Вот и получается, что для родителей, детей, супругов и родственников отношения привязанности – это норма, и мы заранее ожидаем, что в жизни нам предстоит вступить во всевозможные их разновидности.

25

Jolly, 1986.

Мы также предполагаем, что узы привязанности каким-то образом формируются в момент рождения и что главной и наиболее фундаментальной их разновидностью является привязанность друг к другу матери и младенца. Ведь, в конце концов, это – тип связи, наиболее привычный для всех живых существ, у которых родители проявляют хотя бы минимальную заботу о потомстве. Кошки, например, которые в норме большую часть жизни проводят обособленно, некоторое время испытывают глубокую привязанность к своим котятам, и даже самая недружелюбная кошка оказывается довольно приличной матерью. Естественный отбор связал мать и детеныша, потому что эти отношения необходимы. Некоторые детеныши рождаются самодостаточными, но большинство нуждаются в том, чтобы их научили ходить или летать и отличать съедобное от несъедобного. Поэтому самки в большинстве своем запрограммированы любить своих детенышей; а детеныши в большинстве своем запрограммированы привязываться к матерям. Эволюция сделала так, чтобы матери и детеныши привязывались друг к другу, чтобы матери кормили и защищали своих детенышей, а детеныши держались поближе к своим матерям, чтобы получать от них пропитание и защиту.

Человеческие дети появляются на свет с неразвитой нервной системой и, в отличие от других млекопитающих и приматов, очень зависимыми от тех, кто о них заботится (фото Д. Хэтч)

От эволюционной обусловленности перейдем к рассмотрению эмоционального аспекта привязанности. У людей связывающие мать и дитя узы обычно почитаются священными – лучшим, важнейшим и наиболее естественным видом привязанности. Нет картины сентиментальнее, чем изображение самки какого-либо животного со своими детенышами; в жанре «мать и дитя» даже гиены и летучие мыши выглядят трогательно. В человеческом же обществе матери и дети занимают наиболее чтимое положение. У нашего с вами вида взаимоотношения матери и ребенка так долго считались чем-то само собой разумеющимся, что немногие задумываются о сути этих отношений или даже спрашивают себя, а не являются ли они фикцией, учитывая, как далеко мы, якобы, отошли от чисто животного поведения.

Связь

В исследовании поведения животных термин «связь» был введен в употребление группой европейских ученых, занимавшихся дисциплиной зоологии, известной как этология. В 1935 году зоолог Конрад Лоренц, наблюдая за животными, доказал наличие врожденной связи между новорожденными гусятами и тем, кого они воспринимают как свою мать. Гусята и прочие птенцы типа цыплят и утят привязываются к первому объекту, который они видят, вылупившись из яйца. В эксперименте Лоренца первым живым существом, которое они видели, был сам экспериментатор, и именно он стал восприниматься ими как их мать; гусята ориентировались на него и всюду за ним следовали [26] . Однако обычно первым существом, которые видят птенцы, оказывается их мать. Этот механизм, называемый «запечатлением», хорошо подходит тем видам, у которых детеныши вылупляются сразу большой группой и должны немедленно привязаться к взрослой особи, у которой они будут искать пропитания и защиты. В случае запечатления связь по большей части устанавливает сам детеныш, и именно на нем лежит ответственность за ее поддержание. Важно, что запечатление происходит в специальный промежуток времени, когда детеныш запрограммирован привязываться к любому движущемуся объекту, и когда момент этот прошел, привязаться к кому-либо другому его уже не заставишь.

26

Lorenz, 1935.

Запечатление чаще всего встречается у зрелорожденных (то есть физически и поведенчески более независимых) видов, чьи детеныши могут сразу и видеть, и передвигаться. У незрелорожденных, то есть более беспомощных, чьи детеныши не могут видеть и передвигаться самостоятельно, связь с младенцем устанавливает сама мать [27] . Например, у самок крыс поведение матери обусловлено гормонами; чтобы начать правильно взаимодействовать с новорожденными крысятами, в организме самки должны присутствовать определенные гормоны, которые начинают вырабатываться во время беременности. Ученые доказали, что именно они запускают это поведение, вводя крысам пролактин, окситоцин и другие гормоны, которые вызывали материнское поведение у никогда не беременевших самок, и блокируя эти гормоны у беременных крыс, которые затем не знали, как им себя вести с новорожденными крысятами [28] . Хотя для грызунов постоянное присутствие рядом детенышей и является стимулом, необходимым для долгосрочного поддержания у матерей соответствующего поведения, первоначальная их инстинктивная реакция на детенышей является реакцией на гормоны [29] . При этом у некоторых видов реакция эта может запуститься только в пределах определенного, решающего промежутка времени. Изучение овец и коз показало, что для запечатления у самки облика и запаха детеныша она должна увидеть его в течение первых нескольких минут после рождения [30] . Если лишить ее возможности сразу же установить связь со своим детенышем, она не признает его, даже если малыша забирали всего на несколько часов. У этих животных связь между матерью и детенышем устанавливается сразу же после родов, и для видов, где беременные самки в норме живут в большом стаде (где вполне реальна опасность перепутать детенышей) или в местности с множеством хищников (от которых детенышей нужно защищать с самого их рождения), это кажется логичным [31] . Стало быть, внимательность матери к своему новорожденному детенышу у некоторых животных напрямую обусловлена их природой; а у многих видов на установление этой связи отведен конкретный, решающий промежуток времени.

27

Trevathan, 1987.

28

Lamb and Hwang, 1982.

29

Обзорное исследование материнских реакций у крыс, мышей и кроликов см. в Insel, 1990; Rosenblatt, 1990.

30

Klopfer, 1971.

31

Klopfer, 1971; Trevathan, 1987.

Роль биологии в установлении связи у людей и других приматов доказать намного сложнее. На заре исследований Фрейд считал, что связь «мать – дитя» берет свое начало исключительно в отношениях вскармливания [32] . Он считал, что связь устанавливает младенец, когда тот присасывается к груди мамы в поисках пропитания, а женщина на это лишь реагирует. Последующие теоретики считали, что механизм привязанности матери и ребенка строится на комбинации чувства голода и облегчения боли и дискомфорта и что мать лишь играет роль нейтрального стимула, на который младенец проецирует свои потребности. Иными словами, они считали, что это младенец отвечает за то, чтобы установить и поддерживать связь со своей матерью. Женщина же, реагируя на потребности младенца и воспринимая их как источник удовлетворения, лишь подкрепляет свою роль кормилицы и защитницы.

32

Trevathan, 1987.

В 1960-х психолог Гарри Харлоу доказал, что у приматов пропитание и снятие дискомфорта почти никак не связано с природой и силой связи «мать – дитя». Харлоу забирал новорожденных детенышей макак-резусов у матерей и помещал их в клетку с двумя искусственными «матерями». Обе были изготовлены из дерева и проволоки и снабжены обезьяньими масками. В одной были встроены соски, через которые поступало молоко, другая была без молока, но обита махровой тканью. Доктор Харлоу провел ряд повторяемых экспериментов, в ходе которых детеныши время от времени кормились у «матери» со встроенной бутылочкой, но все остальное время проводили, уцепившись за ту, которая был обита тканью [33] . Таким образом, он эмпирически показал, что, хотя новорожденным детенышам приматов требуется пища, потребность в комфорте для них еще важнее. Что еще значимее, эти лишенные матерей детеныши макак вырастали социально неадаптированными и сами становились неумелыми матерями; они были неспособны привязаться к своим детенышам, потому что сами никогда не устанавливали связь со своими матерями. Доктор Харлоу и другие пришли к выводу, что для приматов связь с кормящей матерью является неотъемлемым условием здоровья и нормального развития и моделью, по которой животное строит все прочие отношения привязанности.

33

Harlow and Harlow, 1965.