Мы из блюза

– Саша, хорошо как! Но чудовищно натуралистично, - с некоторой укоризной произнес женский голос.

– Да, хорошо… наверное, - вздохнул Александр Николаевич. – Но всё же не то. Совсем не то.

– Смотри, твое объявление вышло в газете.

Вертинский взял в руки свежий номер «Русского инвалида», прочел вслух:

– Разыскиваются сведения относительно Летова Игоря Федоровича, возможно, поступившего в войска из Омска либо Томска либо соответственных губерний. Сведения просьба телеграфировать на московский почтамт г-ну Александру Вертинскому, до востребования, - сложил газету, снова вздохнул. – Да, скоро в Москву.

***

– То есть как это «сбежал»? – взъярился князь Юсупов. – Кто ему позволил?!

– Ээээ… Вы не распоряжались насчет держать под замком, ваше сиятельство. К тому же, он сколько раз отсутствовал в городе – и возвращался.

– На квартире его смотрели?

– Точно так-с, нет его там. Зато полиции у дома – хоть отбавляй, - пожаловался слуга. – Говорят, какой-то лиходей с утра хотел военных ограбить.

– Да ну? – не поверил князь.

– Именно что-с!

– И как?

– Проедсказуемо-с: из револьвера в лоб с пяти шагов…

– Мда. Но запомни: он нам крайне нужен. И, желательно, пока живым. Но если живым не получится – главное, чтоб не ушел никуда. Вечером, попозже навести квартиру еще раз.

– Будет сделано-с!

Пуришкевич встал из кресла, взял графин, разлил по бокалам коньяк.

– События становятся все страннее. Мои люди провели рискованную акцию, но своего не добились: Распутин от них ушёл. Но штука в том, что его там вообще не должно было быть, и, вроде бы, в это время он вообще у вас в саду сидел. Ничего не понимаю.

– Владимир Митрофанович, вся эта мистика у меня в печенках сидит, вместе с его предсказаниями и анархистскими разглагольствованиями про "социалистическую империю". Но план, слава богу, давно есть, и уже исполняется. Что там с вашим водевилем про ревнивую императрицу?

– Люди уже выехали в это, как его, Покровское, затруднений там не вижу.

– Отлично, сударь, отлично. Ну, за наш успех!

***

Скромная комнатка Коровьева на Крюковом решительно не предназначалась для такого количества посетителей. Но имевший в своем распоряжении несколько куда более комфортабельных конспиративных квартир полковник Васильев отчего-то решил проводить потайное совещание именно здесь. Сам Валериан Павлович снова оккупировал стул, того же ведомства подполковник Беклемишев демократично сел на тумбочку, а на кровати умудрились уместиться ротмистры Потоцкий и Басманов-второй, да двое представителей контрразведки: подполковник Балашов и штабс-капитан Денисов. Васильев, как старший по званию, председательствовал. Представив присутствующих друг другу, он начал:

– Итак, господа офицеры. Прежде всего, давайте определимся, на каком иностранном языке можем говорить мы все? Мы во внезапном месте, но давайте исходить из того, что уши есть у любых стен.

Посыпались доклады. В итоге выяснилось, что всем знакомы латынь и греческий. Подкинули монетку, и полковник продолжил значительно медленнее, вспоминая слова языка потомков Гомера и Эсхила. Непредусмотренные древним языком термины он озвучивал на испанском или английском.

– Итак, я разговаривал по отдельности с большинством из вас. То, о чем мы говорили, на деле оказалось явлением куда более серьезным. И времени, как оказалось, почти не осталось. Собственно, даже без «почти» - оно уже убегает в отрицательные величины. Все новые и новые данные подтверждают печальную картину: в привычном виде империя существовать более не может, и дни ее сочтены. Сразу несколько объединений разнонаправленных сил готовят мятежи. Эта разнонаправленность в сочетании с прочими факторами может привести к тому, что государство просто разорвет – что, конечно же, недопустимо и чего необходимо избежать, как я считаю, любой ценой. Господа офицеры, главное решение, организационное решение, тот импульс, который начнет всё – его надо принять здесь и сейчас. Отчизна, Родина, Империя – она превыше всего. И если для неё нужно отдать жизнь и поступиться дворянской честью – мы обязаны это сделать, господа.

– Осмелюсь напомнить, что для большей массы российского дворянства мы – парии, - встрял Беклемишев.
– Они скорее пожмут лапу любому псу, кроме, разве, бешеного, нежели руку жандарму. Но на кону судьба России, и я согласен с тем, что ради нее необходимо отринуть любые условности и пойти на всё. Я безусловно с вами, Валериан Павлович.

Остальные вразнобой высказались в том же ключе.

– Отменно, - подытожил Васильев. – Тогда приступаем к разработке операции… операции «Бешеные псы». Поспешности стоит избегать, но и любое промедление гибельно, так что зазор невелик. Начнем сверху вниз. Итак, их высочества великие князья…

В дверь постучали.

– Да? – как ни в чем не бывало спросил полковник.

– Григорий Павлович, от князя Юсупова я! Их сиятельство беспокоиться изволят-с, просят непременно прибыть!

– Входи, мой дорогой!
– бодро позвал жандарм.

Дверь отворилась, в комнату зашел невысокий невзрачный мужчина – и замер, зачарованно глядя на пять направленных на него револьверов.

– Любезный, - негромко произнес Балашов. – Закрой-ка дверь. И без резких движений.

[1] Бешеные псы – греч.

[2] Марка папирос в дореволюционной России, отсюда нечаянный каламбур.

[3] Песня «Улыбка». Музыка В. Шаинского, слова М. Пляцковского. Дочь автора встретила как-то группу китайских студентов, которые на полном серьезе говорили, что и эта песня, и мультфильм «Крошка енот», где она впервые прозвучала – ключ к пониманию «загадочной русской души». После чего хором исполнили «Улыбку».

[4] Текст автора, появившийся в процессе написания этой главы.

Глава 12

Швыбзя, Тютя и другие удивительные существа

Чем занять себя дорогому другу Гришке Распутину в ожидании файв-о-клока у императрицы, имея в виду, что часы показывают два пополудни? О, было бы желание, а занятие сыщется.

Для начала постарался прояснить вопрос с провожатыми: чем это таким я успел насолить казакам, что они всерьез вознамерились отправить меня к Джимми Хендриксу, опередив в этом вопросе незабвенного Пуришкевича? Вопрос, сами понимаете, не праздный: жить отчего-то хочется, и чем дальше, тем больше. Здесь скучно и, будем честны, страшно, но… Знаете, мне отчего-то нравится быть тут – где Саше Вертинскому снится бесконечный санитарный поезд, а храбрый Коля Гумилев одинаково хорошо действует и добрым словом, и револьвером. Мне на первую юность досталось довольно поганое время, да и на нынешнюю – а стоит вспомнить, что «родился» я тут всего-то неделю назад! – и на нынешнюю «юность» время выпало как бы не еще хуже. Но рядом с такими ребятами, как два эти поэта, как Балашов, как жандармский полковник, хочется жить и делать что-то хорошее, а не бухать с перепугу четырнадцать лет кряду, как я после крушения страны.

– Господа, пока вы меня провожаете, давайте расставим точки над «и», «ё» и другими буквами, где зачем-то могут понадобиться точки, - предложил я казакам. – Возможно, я даже соглашусь с вами, что повинен смерти, но хорошо бы знать, за что именно.

– Давайте я отвечу на ваш вопрос, сударь, - начал офицер. – Полковник Оладьин, честь имею. Суть проста: наслушавшись газетных сплетен, казаки их императорских величеств лейб-конвоя самовольно, не ставя старших по команде в известность, решили, ни много ни мало, спасти Империю, расправившись с главным виновником всех бед – то есть вами. Для этой цели они приехали в Петроград… - и он изложил мне вполне ковбойскую историю про лихих казаков и пулеметную засаду в Шушарах. – Так что зуб на вас они наточили действительно огромный, не зная ровно две вещи: первое, что охотились они не на вас, а на немецкого офицера, и второе, что ничего из того мракобесия, что приписывают вам, милостивый государь, в реальности не происходило.

– Как же не происходило, господин полковник! – взвился хорунжий. – Все ж газеты пишут, и в обчестве все разговоры только об том и идут!

– Хорунжий Подобед, вы ведь постоянно несете службу при особах их императорских величеств?

– Так точно!

– Тогда ответьте мне на два вопроса. Первый: сколько раз и когда именно господин Распутин бывал в сем году в царском дворце?

– Один раз, господин полковник. В марте месяце, как цесаревич болел.

– И второй: уезжала ли государыня в Петроград так, чтобы вы не знали, где и с кем она встречается?