Мы из Кронштадта. Встреча

Брысь привычно докладывает о доходах-расходах группы, прикидывает прибытки. Но морда у него сурово-печальная. И я даже понимаю — отчего. То, что чисто вражеский бронетранспортер прошел незамеченным считай до Крона — миновав безмятежный Сосновый Бор — печалит всех в группе. Дорога открыта и беззаботность наших сограждан огорчает. Я знаю, что в охране АЭС — настоящие волчары, умеющие ликвидировать диверсантов и прочий спецназ. Бдительные и серьезные ребята. Но удар бронегруппы — это совсем другая весовая категория. Настолько другая, что нет — не потянут. Как в старом анекдоте про военно-спортивный лагерь Бухенвальд:

«На арену гордо выходит сильный и мускулистый борец. Гора мышц! В другом углу — жалкий, маленький, чахлый танк, робко жмущийся к канатам.

Гонг! Борец одним прыжком кидается на противника, ловко и отработанно хватает в захват ведущее колесо, привычно и умело начинает прием переворачивания танка на спину, вот — вот танк перевернется! Танк чувствует близкий проигрыш! Он отчаянно пыхтит своим маломощным мотором, вяло шевелит узенькими гусеницами. Победа уже в кармане у мощного борца!

Но, удвительно, кто б мог подумать — танк внезапно победил!»

А дорога никак не прикрыта. Ни камерами наблюдения хотя бы, ни минами. Да что мины — паршивого шлагбаума нету!

И ребятам в Сосновом Бору наплевать. Хотя после всего того, что видел и слышал в Нарве — спина поневоле как изморосью покрыта. Враг у нас рядом совершенно беспощадный, и коварный, и паскудный.

Писатели уже сколько всякой фигни понаписали про страдания горемык, убивших другого человека и потому адски страдающих от этого. И не они одни — и кинематографисты и даже игроделы — попалась перед Бедой амерская компьютерная игра, гда морпехи, случайно пристрелившие иракскую чучмечку, невыразимо страдают и невыносимо мучаются, разводя покаянные разговоры даже тогда, когда оказываются в окружении подземных осатаневших демонов-нежитей.

Учитывая, что в Ираке наши «партнеры» убили самое малое поллимона мирных жителей — а это всегда большей частью дети и женщины — переживания морпехов в игре как-то удивляют. Пожалуй только у Ремарка есть такой персонаж — бывший снайпер, который гордится тем, сколько он уложил врагов. Без переживаний и соплей. И полагаю, что таких как раз поболее, чем нервных и рефлексирующих интеллигентов с их извечным — сначала «тварь я дрожащая или право имею?», а потом рыдания и заламывания рук «ах, я человека убил!» Твари дрожащие...

Бельгийцы и эстонцы устроившие доставку в толпу на границе автобуса с инфицированными детьми отлично понимали, что делают. И я совершенно уверен — они радовались и гордились своей диверсией. Потому ожидать от них можно любого паскудства. Ничему не удивлюсь. И благодушие наших соседей, которое угрожает нам такой прелестью, как зима без электричества — то есть и тепла и воды — меня тоже сильно тревожит.

Другое дело, что я в этом вопросе понимаю мало, весь опыт борьбы с чужой бронетехникой для меня ограничивается обкаткой какой-то легкобронированной каракатицей, которая явно относилась к вымершему виду старых советских бронтозавров и даже танком не была. И кидались мы в нее какими-то диковинными противотанковыми гранатами, у которых выскакивал в полете парашют-стабилизатор. И даже смогли фару разбить, а я попал одной гранатой из двух. И оказалось, что на фоне других — очень даже неплохо.

Вспоминать забавно, но в целом респект перед самодвижущейся броней появился. Страшная это хрень. Даже когда не стреляет, а просто прокатывется над тобой, тряся своим весом землю. А если прет колонной, с пехотой и зенитным прикрытием...

В общем настроение мрачное. Тем более, что делась куда-то броня врага. И раз эти суки выжили и даже жили в комфорте, можно быть уверенными — они за свой комфорт драться будут не щадя никого. Нас-то уж точно. А сделать полноценный противотанковый рубеж у нас банально сил нет.

— Вот интересно — почему у нас всегда в начале каждой новой войны-беды оказывается и разведка нихрена мышей не ловит, и связь не налажена, и о противнике у нас какие-то благостные представление. Которые никак не соответствуют реальности. И сейчас опять те проблемы вылезают — брякаю я свое наболевшее.

Брысь пожимает плечами, Ремер хмыкает, Енот возводит очи к потолку и шепчет что-то типа: «Боже, боже, откуда берутся такие идиоты?». Я толком не слышу, и есть опасение, что он выражается солонее.

— Армия мирного времени очень сильно отличается от армии воюющей. И офицеры и генералы нужны разные для этих разных армий. Те же разведчики — это лютая отморозь. И в мирное время такие нестерпимы — говорит как мудрый учитель глупому ученику Брысь.

— Почему это отморозь? Не, там уровень до полка — понятно — лезут на рожон, таскают языков и прочие головоломности. Но наверху-то — интеллектуалы — аналитики! — выдаю я плод своих умствований, отчего даже Ленька с Рукокрылом переглядываются. Даже Серега смотрит на меня сочувствующе.

— Наверху в разведке как раз должна быть самая отморозь. Отчаянная до предела — усмехается Брысь

— Но почему? Штирлиц там и вообще...

— Штирлиц не руководитель разведки, а агентура — поясняет Ленька. А Енот выдает что-то из Шефнера, невинно моргая глазенками:

— Встретишь волка или гада

Докладать о том не надо

Ни начальству, ни невесте

Им нужны благие вести!

— Вот собственно и ответ. Начальство разведки должно все время говорить начальству страны сплошные гадости. И что у врага армия отлично укомплектована и техника вполне годная и ее чуть более, чем до хрена и что цветами нас встречать не будут, а будут постоянно стрелять из-за угла и гадить всяко, да и на фронте ожидается очень паскудное. Враг отлично мотивирован и драться будет упорно, свирепо, изобретательно и до самого конца.

И да — по агентурным сообщениям враг нападет через месяц сам. И что население как бы мирное в стране врага — обработано в нацистском аспекте и считает нас не соседями и людьми, а человекоподобной мразью и в лучшем случае согласно оставить миллионов десять рабов, а остальных желает истребить на полном серьезе. И наша армия как раз полезет мягким брюхом на острые колья, ожидая восторга от освобождения братьев, а получая ненависть запредельную, животную.

А еще нашему врагу будет помогать куча стран, которые нас терпеть не могут, но сами открыто воевать не рвутся. Нам же помогать станут далеко не все наши союзнички и «друзья» и строго за деньги. А то и вообще помогать не будут. Или спустя рукава через час по чайной ложке.

И понимаешь ли получается кисло — все время портить руководству настроение. Это шибко чревато. А еще портишь отношения с руководством армии, которое поет о всесокрушительности наших войск и готово одним полком опрокидывать чужие столицы, с министерством иностранных дел — которое рассказывает о прогрессивном прогрессе в успешных переговорах с партнерами. Не забудь еще, что полно благодушных политиков среди руководящей элиты — которые либо видеть не хотят, либо еще по какой причине игнорируют неприятный факт, например того, что у соседей не братья уже, а воспитанные за несколько лет готовые рабовладельцы, для них мы тут — нелюдь и рабы, отношение к нам, как к еде, а не людям и много еще кому наступаешь на хвост. А это хвост — кого надо хвост!