Мы из спецназа. Лагерь

–  Ну, вы, наверное, догадываетесь… Раньше Алена о таких вещах даже не поминала. Играла на фортепиано, книги читала. А теперь…

–  Теперь у нее, конечно, мальчики на уме, улица, поцелуи.
– Харитонов поморщился.
– По-моему, это естественно, Сергей Захарович. Что вы хотите - подростковый возраст. Дети растут, гормоны в крови бурлят. Или вы хотите, чтобы ваша Алена до института в куклы играла? Увы, такого не бывает.

–  Да нет же, тут совсем другое!

–  А если другое, обратитесь к психоаналитику. Причем здесь мы?

–  Прошу не давить на меня, я пришел по правильному адресу!
– голос Сергея Захаровича сорвался. Кажется, он начинал заводиться.
– Дело не в возрасте, дело - в лагере. Поймите, она серьезно изменилась.

–  Мы все меняемся с возрастом.

–  Тогда вам нужно взглянуть на то, что Алена привезла оттуда. Поверьте, это наводит на определенные раздумья.

–  Так что же она привезла?

–  Вот, - Сергей Захарович распахнул свой портфельчик и выложил на стол пластиковые наручники. К наручникам присовокупил плетку.
– Как вам это нравится?

–  Хмм… Забавно, но не более того.
– Дмитрий пальцами проверил наручники на прочность. Игрушка хоть и была выполнена из пластмассы, но показалась ему довольно прочной.
– Сейчас в магазинах детишкам и не такое предлагают.

–  Да, но не девочкам же! Я понимаю, ребята покупают пистолеты, дубинки, наручники, но согласитесь, у девочек должны быть другие интересы.

–  Должны-то должны, только сегодняшние девочки - совсем не те, которых мы знавали в свое время.
– Дмитрий попробовал хлестнуть себя плеткой по ноге, - получилось довольно чувствительно. Покривив губы, положил пыточное орудие обратно.

–  Я ведь не все принес, - Сергей Захарович поежился.
– В сумочке Алены мы нашли кое-что другое…

–  Ну же?

Гость снова украдкой оглянулся на тюкающего по клавиатуре Маркелова, чуть подался к Харитонову.
– Словом, мы нашли пачку презервативов и несколько фотографий.

–  Фотографий?

–  Да, но… Вы, наверное, понимаете, это были особые фотографии.

–  В стиле «ню»?
– пришел гостю на помощь Дмитрий.

–  В общем, да. Там были другие девочки и она сама. Они явно кому-то позировали, понимаете?

–  Ну, это и впрямь более серьезно.
– Дмитрий черкнул на листке бумаге букву «Ф», тут же поставил знак вопроса.
– Фотографии были сделаны «Поляроидом»?

–  То есть?

–  Видите ли, есть разница - печатали снимки в фотолаборатории или получили с «Поляроида». Этот аппаратик позволяет делать снимки моментально - так сказать, без посредников. Поэтому любительским «ню», а то и самым жестким порно может при желании заняться любой. Ну, а дети нынче пошли любопытные, вот и балуются. Кто задницу снимает, кто на природе резвится. Кроме того, фотографии нынче можно делать на обычных струйных принтерах. Всего-то и нужно иметь - цифровой аппаратик за пару тысяч и компьютер.

–  Да, я вас понял, но у меня есть возражения. Дело в том, что это были хорошие качественные фотографии.

–  Вы не принесли их сюда?

–  Ну… - Сергей Захарович вновь поежился.
– Там было всего два фото, и мы побоялись взять. Алена бы сразу заметила.

–  А наручники с плеткой?

–  Эти причиндалы она сама забросила под шкаф. Другое дело - фотографии, они и сейчас находятся при ней.

–  Жаль, что мы не можем на них взглянуть.
– Дмитрий покачал головой.
– Обычно печатающий автомат оставляет на обратной стороне снимков фирменные метки, так что можно было бы определить, где сработали эту продукцию. Хотя… В большинстве случаев это тоже мало что дает.

–  Но ведь кто-то их там фотографировал! Разве это само по себе не наказуемо?

–  Увы, нет… - Дмитрий поневоле отвернулся от посетителя. На Сергея Захаровича жалко было смотреть. Конечно, отец - и конечно, раздосадован, но чем же ему помочь, если время на дворе такое? Конечно, презервативы в четырнадцать лет - несколько рановато, но куда хуже, если племя акселератов начинает обходиться без них. С фотографиями в стиле «ню» тоже ничего не присоветуешь. Да и что тут скажешь, если работа моделью или проституткой сегодня объявлена одной из самых престижных? Считай, каждый второй журнал шлепает обнаженку - и у нас, и у них. И что здесь можно посоветовать, если все упирается в обыкновенный человеческий фактор, в долбанную педагогику, которая поныне остается в России одной из самых мало оплачиваемых профессий.

–  Конечно, мы и сами что-то просмотрели, - дрожащим голосом продолжал рассказывать Сергей Захарович.
– Но ведь раньше нам удавалось с ней ладить. И никогда практически не ругались, все споры разрешали миром. А теперь она злая стала, агрессивная, слова не дает сказать. Мать у нее татуировку заметила. На руке и где-то в районе лопаток…

–  Ну, татуировки сейчас многие делают. Поветрие такое.

–  Так ведь курить начала! Матом ругается. Когда же такое было, чтобы девчонки ругались и дрались.

–  Она еще и дерется?

–  Увы… В школе под Новый год драку затеяла, старшекласснику чуть глаз ручкой не выбила. Нас потом на педсовет вызывали, стыдили прилюдно. А потом… - Сергей Захарович порывисто вздохнул.
– Потом этого старшеклассника на улице нашли - со сломанным носом и сотрясением мозга.

–  Вы думаете, ваша дочь…

–  Нет, это, конечно, не она, но боюсь, у Алены появились друзья, которые запросто могли это сделать.

Дмитрий черкнул на листочке буковку «Ж», что означало «жертву», после чего откинулся в кресле. История нравилась ему все меньше - и прежде всего тем, что была самой банальной. Папашу, конечно, жаль, но помочь ему представлялось крайне проблематичным. Там, где во взрослые игры начинают играть подростки, любой мент торопливо поднимет руки и отойдет в сторону. Потому как законов необходимых не придумали и нет надлежащих мер наказания. Да и какие там законы, если в стране миллионы сирот и беспризорников - куда больше, чем солдатиков в действующей армии. И немудрено, что иные дела этой «четвертой колонны» способны ввергнуть в шок даже самого прожженного прокурора. Потому в свое время и выпали в осадок следователи из Новосибирска, разрабатывая пойманную на окраине шайку малолетних убийц. Насколько помнил Харитонов, самому маленькому накапало всего-то семь годков, а на счету главного рекордсмена шайки было более пятнадцати трупов! Вот и судите-рядите о человеческом милосердии! И можно ли казнить одиннадцатилетнего преступника, который резал бомжей и сверстников словно крыс и баранов?…

–  А почему бы вам не организовать для дочери какой-нибудь круиз? Или скажем - поездку в Европу с посещением реабилитационных клиник? Насколько я понимаю, в средствах вы не слишком стеснены?

Ударь он гостя кулаком в лоб, эффект был бы, наверное, не меньшим. Лицо Сергея Захаровича пошло пунцовыми пятнами, а сам он съежился в кресле, сделавшись на пару вершков ниже.

–  К сожалению, я вынужден перед вами извиниться… - пролепетал он.
– Наверное, это было глупо и самонадеянно, но я действительно боялся, что вы меня не примете. Потому и назвался предпринимателем.

–  Вот как?
– брови Дмитрия чуть дрогнули.
– Кто же вы на самом деле?

–  Видите ли… На самом деле, я всего-навсего композитор. Пишу музыку для детских театров, иногда работаю на заказ. Словом, доходы мои крайне невелики… - уловив перемену в настроении окружающих, клиент суетливо передернул плечами, заговорил более торопливо: - Но я, конечно, знал, что вы частная контора. Мне говорили, что вы работаете за деньги.

–  Увы, это так.
– Подтвердил Дмитрий.
– Мечтал бы работать бесплатно, но сами должны понимать - аренда, накладные расходы, оборудование…