Мы, мутанты

– Нет.

– М-да, – озадаченно произнёс человек. – А что помнишь? Кубу помнишь?

– Не помню.

– Церебро? Майами? Ты помнишь Майами?

– Это город во Флориде.

– Разумеется, но ты помнишь, что был там?

Чарльз – ведь его зовут Чарльз? Этот… Эрик назвал его именно так – нахмурился, честно пытаясь вспомнить, но всё, что он сумел выскрести из памяти, походило скорее на статью из энциклопедии, чем на личные воспоминания. Хоть убей, он не мог представить себя в Майами.

– А твой дом ты помнишь?

– Нет, – после новой попытки вспомнить и сопровождавшей её паузы сказал Чарльз. И собственная память в этот момент показалась ему чердаком в заброшенном доме – пустым и тёмным.

– А Оксфорд? Ты вообще хоть что-нибудь помнишь?

– Нет…

– Чарльз, ты помнишь, кто ты такой?

Отвечать вслух не понадобилось – Эрик лишь всмотрелся ему в глаза, резко выдохнул и отвернулся. Потёр лоб рукой, и на лице у него появилось выражение полного ошеломления.

– Мне жаль, – пробормотал Чарльз, чувствуя такую неловкость, словно лишившись памяти, кого-то серьёзно подвёл.

– Так, – русый резко поднялся. – Подожди минутку.

Отсутствовал Эрик не минутку, а добрых пятнадцать. За это время Чарльз успел увериться, что быстро встать у него не выйдет, осмотреть комнату, и прийти к выводу, что владелец дома – Эрик? Или сам Чарльз? – был человеком не бедным. Значит, его имя Чарльз… Он попытался примерить это созвучие на себя. Что ж, имя как имя, ничуть не хуже любого другого.

– Хочешь пить? – спросил Эрик, снова входя в комнату. В руках у него был стакан воды.

– Хочу.

– Держи. Извини, что бросил тебя вот так…

Чарльз попытался взять стакан, но руки слушались не лучше всего остального тела, и Эрик, вздохнув, приподнял ему голову, помогая напиться.

– Значит, так, – он поставил опустевший стакан на столик и снова сел на стул. – Тебя зовут Чарльз Ксавьер. Ты родился в Америке, недалеко от Нью-Йорка, но учёную степень получил в Англии. Так что ты – оксфордский профессор, хотя и не любишь, когда тебя так зовут.

– Почему?

– Говоришь, что нельзя стать профессором, не получив место преподавателя, а попреподавать ты не успел: уехал из Оксфорда сразу после защиты степени. Это было около года назад. Тебе тридцать один год, твои родители уже умерли, других родственников нет, во всяком случае, ты о них никогда не говорил. И ты мой друг. Ну, что ещё тебе сказать? – Эрик развёл руками. – Спрашивай, если хочешь узнать что-то ещё.

– Где мы находимся?

– В штате Калифорния, в горах, довольно далеко от моря. В моём доме, если ты это имеешь в виду.

– А ты…

– Эрик Леншерр. И твой друг, как я уже сказал.

– Близкий?

– Надеюсь на это, – Эрик невесело улыбнулся. – Хотя мы с тобой знакомы не очень давно, так что я довольно мало могу рассказать тебе о твой жизни. Я не знаю твоих друзей до Оксфорда, не знаю, в какой школе ты учился, была ли у тебя девушка… Хотя уверен, что за то время, что мы общались, девушки у тебя не было, во всяком случае, постоянной. И ты точно не женат.

– А на кого я учился в Оксфорде?

– На биолога, генетика. Но познакомились мы с тобой уже после того, как ты вернулся в Штаты.

– А ты кто по профессии?

– Ну, честно говоря, постоянной профессии у меня нет. Я просто живу. Довольно много путешествую, благо финансы позволяют.

– Но ведь образование у тебя есть?

– Я прослушал курс физики в университете и ещё несколько по техническим специальностям, но диплома не получил. А зачем? – он пожал плечами, поймав удивлённый взгляд Чарльза. – Всё равно я не собирался устраиваться куда-то на службу, делал это чисто для себя.

Чарльз кивнул, сделав себе мысленную пометку позднее вернуться к этому вопросу – уж слишком уклончиво звучали слова Эрика. Но пытать его сейчас настроения не было, он и так уже чувствовал, что начал уставать.

– А что случилось со мной?

– Шальная пуля, несчастный случай. Стреляли не в тебя, ты просто оказался не в то время не в том месте.

– Сколько я так пролежал?

– Около полугода, – Эрик замолчал, что-то подсчитывая. – Да, шесть с половиной месяцев.

– Какое сегодня число?

– Двенадцатое мая 1963 года.

– Почему я в твоём доме, а не в больнице?

– Потому что я тебя оттуда забрал. Врачи уверили, что сделали для тебя всё, что могли, и теперь ты либо очнёшься, либо нет. Ну а реабилитационные мероприятия можно проводить и на дому.

Чарльз прикрыл глаза. Перед зрачками появились точки, и их становилось всё больше. Можно было бы начать возражать, что наблюдение врачей даже в коме лишним ещё ни для кого не было, но усталость наваливалась всё сильнее, заставляя мечтать только о том, чтобы остаться и тишине и одиночестве. Кто бы мог подумать, что простой, короткий разговор может так вымотать! Словно за время комы у него атрофировались не только мышцы, но и мозги.

Для Эрика состояние Чарльза тоже не осталось незамеченным.

– Знаешь, пожалуй, тебе следует поспать, – сказал он, поднимаясь. – Так что я тебя пока оставлю.

– Я и так проспал больше шести месяцев…

– И как, не чувствуешь усталости?

Возразить было нечего.

– Так что подремли, – подытожил Эрик. – Врачи говорили, помимо всего прочего, что после выхода из комы у тебя может быть повышенная утомляемость. Поспи, а потом я принесу тебе поесть. Не беспокойся, нам некуда торопиться, так что наговориться ещё успеем.

– Я не беспокоюсь, – пробормотал Чарльз. Веки неумолимо наливались свинцом. Последней мыслью было – а сумеет ли он удержать ложку?

А ещё параллельно этой мысли мелькнула другая – что всё время их разговора Эрик Леншерр был, похоже, изрядно напряжён.

========== Глава 2 ==========

В первые дни Чарльзу пришлось существовать, как он сам определил для себя, в режиме младенца – он только ел и спал. «Ничего удивительного, – заметил Эрик. – Ты потерял много сил, пока проболел, и их надо восстановить». Чарльз восстанавливал. На следующий день после того, как он очнулся, его навестил доктор – совсем молодой парень в очках. Он расспросил о самочувствии Чарльза, взял у него кровь на анализ, и при этом поглядывал на него с таким испугом и растерянностью, словно был нерадивым студентом, а Чарльз – строгим экзаменатором, в чьей власти в любой момент ошарашить ученика зубодробительным вопросом. А потому Чарльз старался отвечать как можно мягче, и ободряюще улыбался, словно это он здесь был врачом, а не пациентом. Всё время осмотра Эрик молча просидел в углу комнаты, после они вместе вышли, а Чарльз тут же снова уснул, так и не догадавшись спросить, как же зовут юного доктора. Эрик тоже не назвал его имени, только после, когда Чарльз проснулся, сообщил, что, по словам врача, с ним всё будет в порядке, но ему выписали целую кучу лекарств, и надавали советов по реабилитации. Что до амнезии, то она, вероятно, со временем пройдёт сама.