Мы ненавидим всех. Месть
Шрифт:
Кажется, наблюдая за сводными братом и сестрой, я тихо всхлипнула, и тогда Тео осторожно коснулся моей руки. Он сжал мои пальцы и держал меня за руку все время, пока Энзо разжигал костер. Я думаю, что в тот момент я уже по уши была влюблена в Тео.
(дополнено)
Забавно, но даже в том, кажется, беспросветном унынии мы умудрялись находить маленькие радости.
Хоуп всегда просила Энзо рисовать для нее животных на стенах заброшенной шахты. Энзо выбирал из костра подходящие угли и создавал для сестры шедевры, подобные настоящей наскальной живописи.
–
– Когда ты вырастешь, я куплю тебе мощного жеребца, – отвечал ей Энзо.
– А как его будут звать?
– «Мустанг». Я подарю тебе самый классный «Мустанг». – Энзо отвернулся к каменной стене и продолжил выводить на ней черные полосы.
Спустя некоторое время рядом с веселой пандой и задумчивой совой появился волшебный пони. Энзо пририсовал ему рог, чтобы животное выглядело еще более сказочным. Его творческое решение вызвало у Хоуп настоящий восторг. Она от души засмеялась, но потом резко сморщилась, накрывая ладонью кровоподтек под глазом.
Как ты понял, наши маленькие радости не были долгосрочными. Но именно благодаря боли и родилась наша игра.
– Не плачь. Обещаю, я отомщу за тебя. Клянусь, Хоуп. Ты прости, что я не смог уберечь тебя сегодня, но скоро я смогу. Я вырасту, а он постареет, я наберусь сил и тогда смогу защищать тебя всегда. Вместе со мной будет расти и моя ненависть. Я никогда не забуду, что он сделал. Никогда не прощу. Только верь мне, ладно? И ничего не бойся.
Те слова Энзо сковырнули раны каждого из нас. И ненависть полилась наружу.
– Я так сильно его ненавижу, что проколол бы шины в его пикапе! – первым рявкнул Тео.
Я повернулась к нему лицом. Между бровей образовалась складка, взгляд был сосредоточенным и полным злобы. Я поняла, что Тео не шутил.
А потом внезапно Энзо спросил меня:
– А что бы сделала ты? Твой папаша такой же урод, как и мой.
Глава 9. За(по)бег
Гребаный заносчивый моряк!
Бог, признайся, ты наслал его на меня, чтобы окончательно испортить мне жизнь? Не мог выбрать кого-нибудь попроще? Или я не заслужила снисхождений?
– К черту его! – психую я, толкая парадную дверь своего арендованного дома, и с силой захлопываю ее за своей спиной. – Он не испортит мой план. Он – никто. У него нет доказательств, что именно я была с ним в ту ночь.
Но яркие следы от засосов на моей шее говорят об обратном.
Неважно, что у него нет доказательств. Достаточно того, что моряк убедился, кто перед ним. И что-то мне подсказывает, что он не оставит это просто так. Он едва не подставил меня в первый же день – уверена, это только начало. Уверена, он станет той самой занозой в заднице, без которой, можно подумать, мне слишком комфортно жилось.
Хорошо, что Тео слишком тактичный, и не стал задавать лишних вопросов о моем внезапном исчезновении. Я сослалась на свои истерзанные туфлями ноги и быстро попрощалась с ним
до завтра. Так быстро на каблуках я еще никогда не бегала.Однако той пробежки до машины было недостаточно. Я не успокоилась до сих пор. Мое раздражение не унимает душ, заказанный на дом ужин, бокал вина и даже пятнадцатиминутный телефонный разговор с Энзо, в котором, кажется, мне удается убедить его, что первая за десять лет встреча с моей единственной любовью прошла без инцидентов. Дарио не считается. Он не имеет с нашим делом ничего общего.
– Мне нравятся твои слова. – Слышу, как пирсинг в языке Энзо ударяется о зубы. Скорее всего он облизнул верхнюю губу. – Но не нравится твой голос. Ты что-то скрываешь от меня.
– Нет, Энзо. Все в порядке. Это было даже легче, чем я предполагала. Только зря накручивала себя, – почти не лгу я.
Ведь все действительно прошло как нельзя лучше. Я поняла, что могу контролировать себя рядом с Тео. Наша встреча не выбила меня из колеи, а значит, я смогу двигаться дальше, смогу исполнить наш план, о котором помнила каждую минуту, и я пойду до конца. Главное – держать дистанцию и не позволять ему прикасаться ко мне. Кажется, тело помнит больше тепла, чем мозг. А мне не нужны эти воспоминания.
– Не сомневайся во мне, пожалуйста, – произношу вслух.
– Я не сомневаюсь. – Ровный тембр его голоса заставляет меня задержать дыхание. Энзо всегда говорит тихо. Его голос звучит слишком низко. Он никогда не повышает голос, но его все всегда слушают внимательно и молча. Я не исключение. – Я беспокоюсь о тебе.
– Не нужно.
– Я приеду, как только закончу дела в Бостоне.
– Не торопись. Я справляюсь.
– Хорошо. – Слышу вдох, и знаю, что Энзо делает глубокую затяжку. – Звони в любое время. Я отвечу. – Он выпускает дым.
– Знаю. Не переживай. Все идет по плану.
Он отключает вызов, а я тяжело вздыхаю, рухнув на кровать.
Я не слабачка. Нужно просто сконцентрироваться. И я знаю хороший способ, чтобы разложить мысли по полочкам и заодно сбросить негатив. Хотела бы я сказать, что это секс, но нет. Теперь я порядочная Астра Аллен, которая заперла красноволосую бестию Ревендж в подвале до исполнения плана. Я больше не могу так безрассудно рисковать. Никаких одноразовых связей в Роли. Отныне я соблюдаю целибат 28 .
28
Целибат – одно из значений: воздержание от половой жизни.
Поэтому вместо сетчатых колготок и кожаных шортов Астра Аллен натягивает на свою упругую задницу тайтсы 29 , умещает сиськи в спортивном топе, обувает кроссовки и, поцепив на руку чехол для телефона, выбегает на вечернюю пробежку.
На окраине неподалеку от моего дома есть небольшой парк. Выглядит он стремно, не удивлюсь, если в семидесятых там зарыли парочку трупов молодых девиц, но я умею громко кричать и не сдамся без боя.
Подключив беспроводные наушники к телефону, я воспроизвожу свой плейлист для бега и направляюсь вглубь парка по тускло освещенной аллее. Мысли моментально выветриваются. Я слышу только ритмичные, спокойные басы музыки, которые эхом отдаются внутри груди, и бегу. Уже поздно, и парк совершенно пустой. Теплый ветер мешает деревьям спать, всколыхивая их кроны. Запах листвы проникает мне в легкие, и на мгновение я даже прикрываю глаза.
29
Тайтсы – специальные лосины, разработанные для спортивных занятий. Такие штаны повторяют форму ног и учитывают анатомические особенности.