Мы ненавидим всех. Месть

– Неудивительно, что ты сочиняешь музыку. – Мои ладони накрывают его щеки. – Ведь так заливать умеет либо искусный лжец, либо непревзойденный гений.

– Когда послушаешь мою музыку, поймешь, где правда. А сейчас… Иди ко мне. – Его руки с натиском проскальзывают под толстовкой вдоль моей вытянутой по струнке спины. – Подари мне чувственный эмбиент из своих стонов. Может быть, я включу этот трек в свой новый альбом.

Я тянусь к его губам, но нашему соприкосновению мешает луч света, ударивший нам в глаза сквозь пелену мрака.

– Дарио! Астра!

– Дарио!

– Дарио!!!

Громкие разноголосые крики заставляют нас обоих вскочить на ноги. Я быстро отшатываюсь от Дарио, будто меня ударили электрошокером. Яркие полосы от горящих фонариков рассекают наш пляж, но с высоты горного склона никто все равно не увидит, что здесь есть люди.

Нужно подать знак.

Если подать – нас найдут. Спасут. И вся сказка развеется. Все то, что сегодня произошло между мной и Дарио, придется навсегда забыть.

Я оглядываюсь в его сторону. Он тоже смотрит на меня и тяжело дышит.

– Ревендж…

– Сегодня – исключение, моряк. Прости.

Отчаяние и желание обнять его смешиваются в один осязаемый ком внутри груди. Мне больно, но я проглатываю его и кричу:

– Мы здесь! Помогите! Мы здесь!!!

Но на самом деле «нас» уже нет. Ветер унес нас и рассыпал над волнами реки. Теперь спасают отдельно Дарио и Астру. Но никак не нас. Мы существовали всего несколько мгновений пару секунд назад.

***

После того, как меня и Дарио вытащили из ущелья, прошло уже около двух часов. Мы добрались до лагеря, обмылись, переоделись в чистую и теплую одежду, выдавили из себя историю о том, что произошло, и уселись у костра, чтобы перекусить и выпить горячего чая.

Больше никто не решается допрашивать нас. Ведь официальная версия уже прозвучала: я упала с обрыва, а Дарио меня спас.

Тео осмотрел нас на наличие увечий, обработал и перебинтовал поврежденную руку Дарио, позволил ему выпить пива, пока я сидела и вглядывалась в лепестки огня, чувствуя, как неофициальная версия режет мой мозг без ножа: мое сердце, управляемое моряком Сантана, потерпело крушение; сердце не спасли.

Я делаю глоток чая, который с трудом скатывается по горлу, и стараюсь не смотреть в противоположную сторону, по ту сторону костра. Я знаю, что там: блондинистая Синди гладит плечи Дарио и лепечет о том, какой он герой.

Он герой. Безусловно. Но еще пару часов назад он был исключительно моим героем, а не ее. И мне это нравилось.

Пусть они просто уйдут спать. Я очень устала. Я и не подозревала, что сожаление и горечь могут смешаться в настолько крепкую смесь, что ударит по мозгам сильнее, чем припрятанный в моей сумке ирландский виски.

– Пожалуй, я пойду, – сдаюсь первой, не в силах больше наблюдать за чрезмерным волнением Синди.

– Да, конечно, я провожу тебя, – подрывается Тео, который все это время старался быть рядом.

И я могла бы воспользоваться шансом. Я должна бы это сделать, но не могу. Не хочу. Не сегодня. Не в этот исключительный день.

– Не стоит, – выдавливаю из себя улыбку. – Я знаю, где моя палатка.

– Хорошо, извини. Как скажешь. Доброй ночи, – натянуто улыбается Тео. – Ты… точно в порядке?

– Отвечу тебе утром, ладно? – тихо и устало усмехаюсь я. – Когда каждая конечность перестанет ныть.

– Договорились.

Я одариваю Тео прощальной улыбкой и не сдерживаюсь – бросаю беглый взгляд в сторону Дарио, тут же ловя его встречный сквозь языки пламени.

Его перебинтованную руку наглаживает Синди, но, кажется, Дарио все равно. Он словно не чувствует ее присутствия, прикосновений, ее слов восхищения. Он смотрит только на меня. Или я все это себе придумала.

Моментально отворачиваюсь и отправляюсь в свою палатку. Нужно скорее уснуть. Хотя бы попытаться. Но я не успеваю забраться внутрь – меня нагоняет Тео.

– Астра, послушай… – Он нервно поправляет свои волосы и боится взглянуть мне в глаза. – Не хочу быть навязчивым, просто… Я… Черт… – резко вздыхает он. – Я ужасно переживал за тебя.

– А за брата не переживал? – вырывается из меня прежде, чем я успеваю подумать. – Блин. Прости. Я не хотела.

– Нет. – Тео подходит ближе. – Не извиняйся. Ты права. Я неправильно выразился. Я просто хотел сказать…

– Все в порядке, Тео. – Мои губы трогает мягкая, но искусственная улыбка.

– Нет. – Он делает еще один шаг ко мне, и я застываю, ошарашенная такой внезапной близостью. Тео сглатывает и касается пряди моих взъерошенных волос, а затем осторожно закладывает локон за ухо, смотря мне прямо в глаза. – Я очень волновался, Астра. Из-за тебя. Я не знаю, что бы со мной случилось, если бы я потерял тебя во второй раз.

Я теряю дар речи. Мое изнеможденное тело каменеет и усыпается дрожью. Пальцы Тео все еще касаются моей щеки, которая горит адским пламенем.

– Я рад, что рядом оказался Дарио и спас тебя. – Тео нерешительно проводит подушечками пальцев вдоль моей щеки, а затем медленно опускает руку.

– Да, – сглатываю слюну я. – Дарио… Он… Молодец.

– Да. Я обязательно выражу ему свою благодарность.

– Эм… Хорошо.

– Кхм… Ладно. – Тео первым прерывает зрительный контакт. – Не буду больше тебя задерживать. Отдохни как следует. Выспись. Я решил, что завтра наша группа задержится на этом же месте, чтобы вы с Дарио набрались сил. Поэтому… Тебя никто не будет беспокоить. – На его красивом лице вновь появляется та самая искренняя улыбка с ямочками, которая должна завораживать, но я не чувствую прежнего эффекта. Может быть, я просто слишком сильно вымоталась. – Спокойной ночи, Астра. Если что-то потребуется, знай: я рядом, в соседней палатке.

– Хорошо, – усмехаюсь я. – Спасибо, Тео. За помощь и… знаешь, за заботу. Мне очень приятно.

Я тянусь к нему и привстаю на носочки, чтобы обнять за плечи. И в этот момент руки Тео сковывают меня в крепкие объятия. Без ненужных слов. Без лишних движений. Я слышу только его тяжелое дыхание и грохот неспокойного сердца.

– Мне тоже, – спустя паузу, растянувшуюся, кажется, на вечность, отвечает он. – Волшебных снов, Ревендж.

Шепот его последних слов оседает у моего виска. И наверное, я еще несколько секунд просто неподвижно стою, когда Тео разворачивается и уходит обратно к костру.

Ревендж.

Так он называл меня только в детстве. Когда мы еще что-то друг для друга значили.

– К черту, – отмахиваюсь и забираюсь в свою палатку. – Сегодня все идет к черту. Не хочу ни о чем больше думать. Хочу уснуть.

***

И в этот раз Бог слышит меня. Я засыпаю быстро, но проваливаюсь в глубокий, жуткий сон: я плыву на лодке по широкой реке, течение спокойное, теплый ветер ласкает мое лицо и шею, но внезапно мое весло цепляется за что-то твердое; я не сразу соображаю, за что зацепилась, поэтому склоняюсь к воде и в отражении вижу лицо Хоуп; я переваливаюсь за борт и мгновенно начинаю тонуть; я чувствую, как вода заполняет мои легкие; из меня выходит жизнь, и я сдаюсь, но внезапно лохматый пес начинает толкать меня к поверхности; я не вижу пса полностью, но когда оборачиваюсь, на меня смотрят бездонные синие глаза.