Мы новый мир построим...

– С-сучары жирные...

«Свобода слова, – подумал Андронов. – То бишь, ругани. Единственное бесспорное достижение оранжевой заварушки».

«Жигуль» с Регбистом, не доезжая до перевоплотившегося в магазин театра, повернул налево, где, вырастая из-за деревьев, устремлялось к низким облакам то ли двенадцати-, то ли тринадцатиэтажное здание, облицованное розоватой плиткой, с частоколом антенн на крыше. Сбавил ход, а потом и вовсе остановился у стеклянного портала, придавленного массивным козырьком с большими буквами-коробами.

– Готель «Турист», – твердо выговаривая «г», прочитал Андронов.

– «Турыст», – поправил его таксист. – По-вашему «и», а по-нашему – «ы». Пыво, а не пи-иво. Почувствуйте разницу. Тормозить или дальше ехать?

– Да, прямо здесь и тормози, – Андронов, приспустив «молнию» куртки, полез во внутренний карман за бумажником. – Солидный, однако, готель...

– А толку? – вновь недовольно отреагировал таксист, подруливая к бордюру. – Приезжих кот наплакал, половину номеров под офисы сдают. Какие сейчас, на хрен, туристы? Сейчас туристы в Турцию да Грецию, у кого грОши есть.

Настроение у него, видать, было такое же, как у серого, с похмельной головой, утра.

– Вот, чтоб не подумали чего, – Андронов, раскрыв удостоверение, продемонстрировал водителю свою фотографию и тут же убрал «корочки» обратно в карман.

– А шо мне думать? Мое дело – крути-верти.

Когда Андронов, расплатившись, выбрался из машины, Регбист уже входил в двери «готеля». То ли дел у него в городе было невпроворот, то ли не спешил он обратно в Москву, раз решил устроиться в гостинице.

«А что? – подумал Андронов, пересекая улицу по полустертой «зебре». – Вечерком в сауну, а потом в кабак, а потом девочку в номер, хохлушечку... Очень даже недурственно. Гораздо интереснее, чем сразу на поезд».

Приближаясь к гостинице, он незаметно сканировал взглядом окрестности – все, как будто бы, было чисто. Делал он это, скорее, по привычке, а не из надобности: в Москве его заверили, что «засветки» опасаться не стоит. Мол, ни «объект», ни его хозяева, ни местная компашка ни о чем не подозревают – стопудово!

У Андронова не было оснований предполагать, что это не так. Но привычка действовать осторожно брала свое. Неплохая, между прочим, привычка.

«Был бы я такой осторожный в двадцать годков – точно, полком бы командовал!» – усмехнувшись, сказал он себе и толкнул прозрачную дверь с желтой надписью «вхiд».

В просторном холле было тихо. Пустовали кресла у низких полированных столиков, простаивали без дела игровые автоматы у стены. Продавщица киоска с какими-то пестрыми сувенирами за стеклом на миг подняла глаза от вязанья – и вновь опустила. Регбист стоял спиной к Андронову у барьера, оберегающего дежурного администратора от толп, жаждущих получить свое койко-место, и, кажется, заполнял обязательную гостиничную бумаженцию: ФИО, цель приезда и прочее, включая такие не перестававшие удивлять Андронова пункты, как дата и место рождения; ну какое отношение к поселению в гостинице имели эти пункты?

Приблизившись к барьеру, Андронов щелчком запустил еще одного «паучка» на правую штанину Регбиста, чуть ниже колена, – и поздоровался с миловидной черноволосой женщиной, похожей на Оксану из старого черно-белого фильма про украинскую предрождественскую ночь; только Оксану заметно располневшую, повзрослевшую (женщины ведь не стареют, а взрослеют!), сменившую косу на короткую прическу и злоупотребляющую ярко-красной помадой, доставленной каким-нибудь местным Вакулой все из того же «Петембурга». Регбист продолжал заполнять бланк, сверяясь co своим раскрытым паспортом, и не обратил на Андронова никакого внимания.

Получив такой же листок, Андронов подсел к ближайшему столику, спиной к владениям администраторши, поставил сумку на пол и, достав ручку и паспорт, принялся неторопливо выводить свои «прiзвище», «iм'я» и «по батьковi», а также липовый год рождения.

Он упражнялся в каллиграфии, прислушиваясь к тому, что происходит позади него, и, наконец, дождался.

– Семьсот девятый, – сказала администраторша. – Седьмой этаж, ключ там, на этаже, у дежурной. Только лифт временно отключен, так что уж вы...

– Доберусь как-нибудь, – раздалось в ответ. Андронов впервые услышал голос Регбиста; приятный такой, с легкой хрипотцой баритон, вполне соответствующий внешности «объекта». – Я когда-то занимался скалолазаньем.

Раздался смущенный смешок администраторши, и она извиняющимся тоном добавила:

– У нас вечно с лифтами проблемы. Лестница вон там, налево...

Андронов послушал, как удаляются шаги Регбиста, а потом встал и подошел к барьеру. И попросил, улыбаясь самой обаятельной из своих улыбок:

– Меня, пожалуйста, тоже на седьмой, в одноместный.

– Разумеется, мужчина, – ответили ему. – Мы же компактно селим, не вразброс.

Именно это и хотел услышать Андронов.

3

Дверь в свой номер Андронов оставил приоткрытой, чтобы слышать все, что происходит в коридоре. Вероятность того, что Регбист, только-только поселившись, отправится на встречу, была исчезающе малой, но Андронов не собирался рисковать. Оставив сумку на холодильнике в прихожей, он посетил туалет-душевую, а потом проследовал в комнату, вытирая руки прихваченным с вешалки полотенцем. Окинул быстрым взглядом стандартный набор – кровать, тумбочка, стол, стул, телевизор – и тут же направился к завешенной портьерой двери, ведущей в лоджию. Отодвинул тяжелую ткань и увидел сквозь застекленную снизу доверху дверь, что отсюда очень несложно попасть в соседний, семьсот девятый номер, где Регбист сейчас, наверное, готовится принять горячий душ. Андронов тоже не отказался бы от душа, но о таком удовольствии пока можно было только мечтать. Зато потом будет вдвойне... нет, втройне приятней. Или даже на порядок.

Утешив себя этой мыслью, Андронов прислушался – в коридоре было тихо – и, прежде чем покинуть номер, с высоты седьмого этажа обозрел распростершийся внизу невзрачный город. Да, никак не тянул этот город на Рио-де-Жанейро, отсюда он был виден почти целиком, со всеми потрохами, и окружали его какие-то карьеры и голые поля, расчерченные полосками деревьев. Поля казались сиротливыми... но все же созерцать их было приятнее, чем покрытую трещинами оранжево-апельсиновую равнину с высокими мясистыми кактусами...

Андронов тряхнул головой и, бросив полотенце на кровать, двинулся к выходу. Сумку с холодильника он забирать не стал – вышел в коридор и запер дверь номера на ключ. Да, душ ему пока не светил, а вот с чашкой-другой кофе все вполне могло получиться. Еще из окна такси он углядел расположенное наискосок от гигантской «Копилки» приземистое строение с зеркальными стеклами и вывеской «Театральне» – вероятно, в честь несостоявшегося учреждения культуры по соседству. Но главное было не в названии, а в информации на дверях: «Кафе працює цiлодобово». Что такое «цiлодобово» Андронов уже знал: «круглосуточно». А обозревая панораму из окна своего номера, он установил, что человеку, сидящему в кафе, ничто не заслоняет вход в гостиницу «Турист» Это был удобный наблюдательный пункт – и хорошо бы, чтобы в этом кафе действительно водился кофе.