Мы родились в тельняшках

В глаза бросились сотни яхт, стоящих по соседству с их красоткой «Машкой». Соседи, родня их вышколенной девочки, спят в бухте, прикорнув к пирсу. Солидные, блестящие, под флагами неизвестных государств; поди за несколько миллионов евро, честно заработанных у станка на заводе, куплены. Капитализм… Дальше, с мачтами, тоже большие, потом средние разных типов вперемешку, а между ними втиснулись и маленькие недоразумения. Порядок, как и в жизни, только у «слонов» в высшей лиге, а дальше хаос.

Народу на судах не видать. Провернувшись вокруг своей оси, «отдыхающий» с удовольствием обнаружил двух девок, загорающих топлес, и бородатого морского волка с биноклем, рассматривающего «спелые фрукты» с почтительного расстояния.

И это тоже порт!

Чтобы добраться до города, видневшегося вдалеке справа, нужно было пройти по пирсу метров двести, потом еще пешком или на машине с километр. Но и отсюда видать пальмы на набережной, зонтики кафе, киоски, работающий фонтан, людей – беззаботных тюленей, еле перемещающихся по жаре. Мальчишку какого-то на роликах.

«Эх! Может, еще прогуляемся».

Наконец захотелось жрать. Бегом! Бросив взгляд на дорожку пирса, по которой улиткой ползла малолитражка, Денис вошел обратно в обслуживаемое кондиционером чрево яхты, намереваясь позавтракать.

«Надо вставать раньше. Поди, сожрали без нас с Дедом что-нибудь такое эдакое, и помалкивают».

Работал телевизор. Поймали какой-то местный канал и смотрели на незнакомые виды. Стукнул полдень. Малыш взял бинокль и отправился на разведку следом за Поручиком.

– Зюйд-зюйд-вест. Четыре сиськи, – подсказал старлей.

– Ок, – поблагодарил длинный, но выйти на палубу не успел.

В кают-компании материализовались злой Кэп, встревоженный Марконя и заспанный «капитан Сергей».

– Голицын, поймайте CNN, – командир схватил пульт со стойки бара и бросил его подчиненному, – «новостя» поглядим.

Одежда на Татаринове сильно отличалась от шортиков и маечек. Черные вельветовые запачканные штаны, светло-зеленая рубашка с длинным рукавом навыпуск; едва ли не тряпичная сумочка с документами и сотовым телефоном, на ногах сандалии на грязную босую ногу. Вытащив из холодильника банку «колы», вновь прибывшая власть залпом осушила ее.

Телевизор, повинуясь ИК-лучам, начал транслировать CNN.

– Шкипер, переведи. – Командир резко сел на диван, не отрывая взгляда от ярко раскрашенной теледивы. То, что нервы у него подсели за последние сутки, было видно.

– Ничего такого. Министр финансов Евросоюза выступил с заявлением, бла-бла-бла, бла-бла-бла, положение с финансовыми показателями Исландии усугубляется…

– Ясно, – выдохнул Кэп. – Хорошо устроились, – он оглядел собравшийся отряд. – Планы изменились. Следователя, с которым я шел сюда, больше нет. Что означает: квалифицированной помощи не будет, переводчика с албанского не будет, во всяком случае, пока. Днем… Поручик, с кем пойдешь?

– С Дедом.

– С Гретой или Гердой?

– С Гердой.

– Значит, Дед с Гретой. Летите влюбленными голубками в ту часть порта, где стоят на разгрузке контейнеровозы. Не отсвечиваем, ведем наблюдение. Дед, бери ключи от синего «Рено». Пригнал вам на всякий случай. Будет необходимость следить – пользуйтесь машиной. Она официально взята в прокате. Связь через сотовый. Остальным: у нас четыре рентгеновских сканера. Днем отдыхать, ночью погружение и зачищаем для начала весь пирс, просвечиваем все суда, находящиеся на стоянке. Искать, ребята, искать. Не дай бог третья мировая…

Тишина.

– Шучу. Пока шучу. Немки окажут содействие. По-русски они почти никак, по-албански с трудом. Вы, – он посмотрел на Деда и Голицына, – гордо несите над головой знамя свободного международного секса так, чтобы все окружающие верили, что да, вы с ними, но сами – ни-ни. Хоть одна жалоба, хоть один намек на жалобу… – накачивал командир. – Нам скандал не нужен. По поводу яхты шкипер, надеюсь, все объяснил, а я дополню: заказчик думает, что она проходит ходовые испытания. Посудину, – он провел по упругой коже дивана, – через месяц надо отдать. Надеюсь, управимся, а не то переселимся в корыто похуже. И не будет вам ни Герды, ни Греты. Сергей, раздай реквизит.

Шкипер извлек из лакированного молочного комода небольшой «дипломат», положил его на журнальный столик и щелкнул замками.

– Золото? – не веря глазам, недоверчиво брякнул Малыш, невольно протягивая руку к цепочкам и кольцам. – Эх, не мое, не мое…

– Надевать только на выход, при возвращении сдавать, – комментировал волосатый капитан, насыпая в крепкие ладони отполированные поблескивающие цацки.

– Не подделка? – Денис подкинул на руке пару колец и две толстенные цепи, пытаясь через вопрос осознать ценность подношения.

– Вы на берег не из шлюпки выберетесь. Пусть вид вам придают соответствующий. Рэкетиры вы, буржуины, – после чего Кэп довольно крякнул, оглядывая разведку. – Все, разбирайте девчонок, они уже на суше, ждут вас.

Немки дисциплинированно стояли у небольшого трапа, соединяющего яхту и пирс. Легкие тонкие блузки и шорты оставляли мало пространства воображению. Спортивные тела были выставлены напоказ. Ну и правильно, чего стесняться.

Денис уставился на Герду, пытаясь установить глазами контакт. Как-никак, им придется работать если не в паре, то парой.

«Интересно, они сами-то понимают, что к чему? Надо бы расспросить, а нельзя».

Пока Денис собирался с духом, чтобы сделать хотя бы жест в сторону берега, тем самым задавая направление для прогулки, Дед взял свою пассию за руку и плавно повел по пирсу, взбивая языком коктейль из «гуд», «о’кей», «я-я» и «натюрлих». Куда же без «натюрлих» в албанском порту…

Красноголовая Герда дотронулась до толстой цепи на шее Дениса и улыбнулась:

– Теуер.

– Да, дорого. Пошли, вон Дед наш какой прыткий.

Топая следом за старшим товарищем, Денис размышлял над тем, что такое «возраст» и как он влияет на легкость установления отношений с противоположным полом. Дед старше него, Грета старше Герды. Неспроста у них там как-то все шустро заладилось-закрутилось. Опыт.

Две парочки друг за другом медленно выкатились на набережную и пошли, постоянно останавливаясь и фотографируясь на фоне акватории.

Немецкий в современном мире – язык для эстетов. Денис, конечно, мог пару фраз: «хэнде хох», ну или «нихьт шисн»… Приходилось на английском, как-то он удобнее. Конечно, удобнее, когда знаешь!