«Мы с тобой из разных миров...»

Сейчас на Олухе лето. Последние несколько дней были на удивление знойными для этих краёв, но вот вечера по-прежнему были довольно холодными. Когда очередной поток прохладного ветра облизнул тело Иккинга, он нервно вздрогнул и спешно обнял себя за плечи.

— Бррр… Поскорей бы до дома дойти, — с этими словами шатен направился вперёд и стал молиться всем богам, чтобы те помогли преодолеть путь от кузницы до жилища без происшествий. Однако, как только он произнёс в мыслях имя Одина, впереди промелькнули фигуры знакомых юнцу ребят, бывших одного с ним возраста. Заприметив их, Иккинг поспешил свернуть за ближайший угол, чтобы они его не обнаружили.

— Эй! Иккинг! — знакомый голос, довольно грубо назвавший имя сына конунга, пронёсся по округе и заставил Хэддока-младшего вздрогнуть. Мальчишка, пытаясь не обращать внимания на того, кто его позвал, решил поскорее ретироваться, но на его пути слишком быстро возникла преграда. — Ты куда-то спешишь? — на лице «преграды» появилась ухмылка. То был Сморкала - типичный викинг: высокий для его возраста, с грудой мышц, самоуверенный и хорошо знающий основы владения оружием. Будущий драконоборец и подающий надежды воин. Одним словом, гордость местных.

— Если честно, да. Я спешу, — Иккинг исподлобья взглянул на своего сверстника и хотел было обойти его, но тот снова встал у него на пути.

— Эй, где твои манеры, Хэддок?

— Сморкала, отойди. Я не хочу ни во что ввязываться, — юноша предпринял ещё одну попытку уйти в сторону, но и она не увенчалась успехом.

— Слышали, ребята? — парень повернул голову к остальной компании и издевательски засмеялся. — Зато мне очень хочется втянуть тебя в какие-нибудь неприятности.

— Да что тебе нужно? — шатен, вопреки всеобщим ожиданиям, в упор смотрел на сына Слюнявого и стал ждать от него хоть какого-то вразумительного ответа: Йоргенсон вечно задирал его, по поводу и без, хотя прекрасно знал и понимал, что стоит Иккингу хотя бы раз пожаловаться отцу, и от бравады Сморкалы не останется и следа. Однако Хэддок молчал. Как рыба. Как карасик.

— Хочу, чтобы ты ушёл с моей дороги, - черноволосый парень вдруг сделался хмурым и скрестил руки на груди, думая, что так он будет выглядеть ещё более грозным.

— Вообще-то, Сморкала, это ты стоишь на моём пути… — злость, вдруг начавшая закипать в душе маленького Хэддока, вынудила его произнести эти слова, за которые, возможно, он сейчас поплатится. Однако терпеть подобные выходки он, сын вождя, уже не мог себе позволить.

— Чего ты сказал?

— Боги дали тебе уши, чтобы слышать. Зачем мне повторять? — Иккинг в очередной раз стал обходить брюнета, но ему снова преградили дорогу.

— Ты понял, о чём я говорю, — Сморкала окинул мальчишку злобным взглядом и опустил руки, сжав их в кулаки.

— Нет, Сморкала, не понял.

— Я буду вождём вместо тебя, — Йоргенсон с напускной уверенностью ткнул огромным пальцем себе в грудь, а затем отвернулся от шатена и направился прочь. Конечно, он прекрасно понимал, что все его слова - фарс, и никто, даже под страхом смерти, не сделает его вождём, ибо традиции на Олухе сильны, а потому их чтили, но задрать слабого Хэддока ему безмерно хотелось.

— Насколько я помню, ты не сын вождя… — Иккинг это сказал как можно тише, надеясь, что его не услышат.

— Что ты там мямлишь?

— Ничего.

— Он сказал «насколько я помню, ты не сын вождя». Как-то так, — это была Забияка, стоявшая всё это время в стороне и без интереса наблюдавшая за происходящим.

— Что? Так Сморкала не сын вождя? — возмущённо удивился брат-близнец Забияки - Задирака. И он явно был расстроен осознанием произнесённых сыном конунга слов. — Сестрёнка, нас снова обманули. Пойдём отсюда.

— А ну стоять! — Йоргенсон начал закипать. Ещё немного — из ушей повалит пар и снимай Сморкала-чайник. Черноволосый юноша подошёл к Хэддоку почти вплотную и на мгновение тому показалось, что он его ударит, даже несмотря на знание последствий этого действия.

— Эээ… Сморкала… я-я… не совсем уверен в п-правильности твоих действий, — этот робкий голос принадлежал Рыбьеногу, добродушному парню, единственному, кто не позволял себе смеяться над Иккингом, и он был единственным, кто с ним общался. Шатена всегда удивляло, как он вообще оказался в компании Йоргенсона.

«Наверное, из-за страха», - думалось Иккингу.

— Заткнись, толстяк, — Сморкала бросил на Ингермана гневный взгляд и снова повернулся к шатену. — Надеюсь, ты не думаешь, что такой слабак как ты, сможет стать полноправным вождём?
– Йоргенсон ткнул Иккинга пальцем в грудь и обратился к друзьям: — Пойдём отсюда.

— И вот так каждый раз, — маленький Хэддок проводил взглядом стремительно удаляющиеся фигуры ребят и, понурив голову, направился в сторону дома, искренне надеясь, что на сегодня приключений больше не ожидается.

Неуверенно остановившись возле двери, мальчишка обернулся назад. Его грустным глазам предстала непривычная, но прекрасная картина: солнце медленно утопало в море, бросая свои прощальные лучи и окрашивая всё вокруг в яркие цвета, а дорожка заката расстилалась по гладкой поверхности, как бы приглашая прогуляться по водным просторам. Иккинг безмолвно наблюдал за рябящей поверхностью Проклятого Моря, про себя сетуя на то, что люди не могут ходить по воде, иначе он не раздумывая ринулся бы на самый юг, к тамошним землям.

Кинув последний взгляд на горизонт, юнец толкнул дверь и зашёл в помещение, которое его встретило привычной пустотой. Его отца дома не было. Всё как всегда: огромное количество нерешённых дел, и он решил остаться в Большом Зале.

С детской обидой поджав губы, маленький викинг тяжело вздохнул и поплёлся наверх, в свою комнату. И первое, что произошло, когда он переступил порог, — споткнулся о какую-то доску и с грохотом полетел на усердно выметенный пол. В помещении темно, хоть глаз выколи. Кое-как мальчику удалось дойти до стола, где стояла железная чашечка со свечой. Спустя пару минут шумной возни комнату озарил тусклый свет.

Иккинг бросил взгляд на стол: на нём лежали изрисованные листы пожелтевшего пергамента, некоторые из них были исписаны рунами, другие же расчерчены одному викингу понятными линиями. Мальчик сложил бумагу в аккуратную стопку и отложил на край стола, а после, наведя подобие порядка, подошёл к единственному окну, в которое просачивался прохладный вечерний воздух: солнце успело скрыться за горизонтом, а на небе стали робко появляться первые звёзды.

— Интересно, что там, за морем? — Иккинг привстал на носочки, чтобы лучше видеть расстилающуюся водную гладь Проклятого Моря - ему всегда было интересно изучать что-то новое и совершать открытия, пусть даже казавшиеся окружающим совершенно бесполезными. Вот и сейчас желание отправиться в южные земли пересиливало все остальные чувства - собственную ущербность и нелюбовь к самому себе.