«Мы с тобой из разных миров...»

— Когда проснутся, пусть направляются в храм Артемиды, - девушка повернулась к стражницам, охранявшим покой принцесс. — Я буду ждать их там, — в ответ на это воительницы лишь коротко поклонились и, прогремев доспехами, вытянулись, словно струны арфы. Сама же Милоса, не обращая более никакого внимания на подчинённых, развернулась на пятках и спешно направилась к выходу из дворца.

С северянкой первым делом поздоровались жаркое солнце и ударивший в едва загорелое лицо тёплый ветер. Втянув прогретый лучами воздух в лёгкие, Милоса ощутила лёгкий аромат полевых цветов и жасмина. Решив для себя, что неплохо было бы найти Энию, а затем уже наведаться к Сапфире, воительница отправилась искать рыжеволосую амазонку, которая, будучи освобожденной от ночного караула, теперь могла находиться где угодно. Впрочем, поиски много времени у девы не отняли: дозорную она обнаружила недалеко от входа в лес. Она расположилась на земле, а опорой ей служил огромный, поросший мхом камень. Однако особое внимание Милоса обратила на двух Ночных Жутей, что ютились возле лучницы.

— Как это мило, — девушка подошла ближе к Энии, опустилась на колени и почесала за ушком миловидного дракончика, который тут же приподнял свою голову и посмотрел на неё полуприкрытыми сонными глазами. — Какой красивый. — Воительница аккуратно посадила возмущённо кричавшую и размахивавшую короткими лапами рептилию, никак не желавшую расставаться с человеческим телом, в высокую траву. После — легонько потрепала вторую Жуть, которая тут же подняла смешную морду и повернулась в сторону Милосы. Недовольно склонив голову набок, она мягко спрыгнула с Энии и присела рядом со своим собратом, дожидаясь, что будет дальше.

Северянка едва заметно улыбнулась присмиревшим ящерам, а затем перевела взор на сопящую амазонку, похоже, не почувствовавшую, что рядом с ней находятся «чужаки».

— Ну нет, тебя точно так же я будить не собираюсь, — Милоса поспешно встала с места, подошла к какому-то странному кустарнику, под которым росли огромные листы, сорвала самый большой из них, а затем подошла к маленькому садовому прудику, зачерпнула воды и, вернувшись обратно, с высоты своего роста вылила содержимое прямо на Энию, рассчитывая, что это пробудит девушку ото сна. В ответ на это амазонка лишь что-то неразборчиво пробурчала и повернулась на бок. Не выдержав, Милоса с остервенением отбросила лист в сторону, который, подхваченный лёгким потоком ветра, снесло в сторону Ночных Жутей, схватила лучницу за ноги и, что есть сил, потянула на себя. Лишь после этого дозорная с приглушённым криком соизволила открыть глаза, в которых на мгновение промелькнула паника. — С добрым утром!

Два сонных изумруда с недоумением смотрели на возвышающуюся королеву и, казалось, ждали с её стороны хоть каких-то объяснений, которых, впрочем, не последовало и последовать не могло по определению.

— Это так унизительно... Утро доброе, Милоса, — едва заметная улыбка заиграла на лице рыжеволосой лучницы, которая больше теперь хотела завалить свою госпожу на лопатки.

— Идём. У нас сегодня много дел, — королева коротко кивнула и, не произнося более ни слова, медленным шагом направилась к выходу из небольшого сада. Эния же быстро схватила лежащий рядом с ней лук и в два шага нагнала Милосу, успевшую уйти вперёд.

Шагая нога в ногу в гордом молчании, амазонки не заметили, как вскоре оказались рядом с просторными драконьими загонами. Милоса первой поспешила войти в отдельное, особенно большое помещение, где спала её Сапфира, а следом за ней прошла и рыжеволосая лучница. Дракониха, быстро учуяв присутствие посторонних, подняла голову и посмотрела на столь ранних гостей сонными глазами.

— Доброе утро, девочка! — Милоса встала на колени перед своим хранителем, который тут же принялся облизывать её влажным шершавым языком. — Я тоже рада тебя видеть.

Сапфира быстро поднялась с нагретого сена и в один огромный прыжок оказалась возле крюка, на котором висело её седло. Она посмотрела сначала на свою хозяйку, а потом коснулась носом седла и снова перевела взгляд на фигуру амазонки.

— Сегодня ты полетаешь с Энией, — северянка снисходительно улыбнулась и указала в сторону поперхнувшейся водой лучницы. — А у меня дела. Но вечером, обещаю, мы будем летать до тех пор, пока твои крылья не устанут.

Сапфира непонимающе, но вместе с тем как-то разочарованно проурчала что-то в ответ, дёрнула Милосу за косу, но более возмущаться не стала. Она лишь медленно подошла к дозорной, обнюхала её, смешно дёргая и сопя белоснежным носом, и уселась напротив, ожидая, когда двуногая изволит надеть на неё седло. Сама же Эния от удивления никак не могла вытащить из своего рта горлышко треклятой фляжки. Но когда ей всё же удалось это сделать, она перевела изумлённый взгляд с дракона на свою королеву.

— Что?

— Ты хочешь, чтобы я летала на королевском драконе? — девичий, всегда покойный голос вот-вот норовил сорваться на писк.

— Кому-то нужно полетать с ней сегодня, — Милоса сняла с крюка седло и спешно направилась Сапфире. — А мне необходимо пообщаться с дочерьми.

— Всё в порядке? — Эния с неприкрытым беспокойством оглядела амазонку: королева всегда была слишком занятой, даже для своих дочерей, а потому редко случавшиеся разговоры меж ними носили исключительно наставительный характер.

— Да, — северянка, не отвлекаясь от дракона, мягко улыбнулась заботе своей подруги. — Просто пора им становиться воинами.

— А… Вон оно что, - голос Энии вдруг сделался металлическим, от чего Милоса едва заметно нахмурилась.
– Начнёте с практических занятий? Пустишь в них пару стрел? Или заставишь руки под горячим воском держать? А может, бросишь к диким драконам в загон? — от зорких голубых глаз Милосы не укрылось скривившееся в недовольстве лицо лучницы: Эния всеми фибрами своей души ненавидела древние темискирские традиции, которым ей самой приходилось следовать с того самого момента, как она впервые взяла в руки лук и стрелы.

— Нет, конечно. Метать ножи и стрелять из лука в собственных дочерей буду чуть позже. Есть много необходимой теории, которую им следует выучить.

— Жаль, что нас не начинали обучать именно таким способом, — Энию передёрнуло от отвращения, и она поспешно отвернулась от королевы, заканчивавшей затягивать последние ремни на экипировке своего хранителя.

— Всё это позади. Время проходит. Традиции меняются, — Милоса подошла к дозорной и мягко коснулась её щеки, а взгляд голубых глаз непроизвольно упал на шею, которую украшало широкое колье. Оно напоминало красивый ошейник: золотая филигрань красовалась на центральной его части, из узоров на нём были крашеные в зелень лепестки, в середине можно было рассмотреть подобия двух сердец, инкрустированных какими-то драгоценными камнями, а справа и слева было множество нитей из белого жемчуга. Лишь Милоса знала, что за этой искусственной красотой скрывается безобразный шрам, доставшейся лучнице в награду за невнимательность на тренировке. И только ей, Милосе, было известно, как стыдится Эния того, что так нещадно уродует нежную кожу.

Амазонка тяжело вздохнула, махнула рукой на свою королеву и, взяв поводья, потянула уже засёдланную Сапфиру к выходу из загона, а затем легко запрыгнула к ней на спину:

— В небо!
– дракон громогласно зарычал и, раскинув широкие крылья, стрелой взмыл в голубую высь.

Милоса тихо сидела у изножия статуи Артемиды и предавалась своим тягостным мыслям, посещавшим её в последние месяцы всё чаще. Безразличный и вместе с тем такой холодный взгляд северянки был направлен куда-то в чернеющую пустоту сокрытого тенью угла величественного храма верховной богини.

«Темискира — это огромная империя, занимающая немало места на карте. Хочешь не хочешь, а, имея у себя во владении многочисленные богатства природы, приходится уметь защищаться. Боги даровали нам, своим дочерям, драконов, чтобы мы могли бить врагов, налетая на них с небес, даровали нам силу духа, чтобы мы могли идти в бой, позабыв о ранах и лишениях, даровали самые лакомые куски земли во всём Новом Мире, чтобы мы могли жить, не зная нужды ни в чём… да вот только боги забыли забрать от наших границ треклятых язычников…