«Мы с тобой из разных миров...»

С востока частые набеги совершало Грозовое племя. «Дети скал» — так их называют. Неплохие воины, только особым умом не отличаются. Способны биться лишь в горах, а на открытой местности разбить их - что кремень о кресало. С запада каждые полгода прибывали боевые корабли с гербом Серебристых Волков. Сильное племя, но только и им не устоять перед многочисленной армией амазонок. До сих пор сидят на своих островах и, скуля, зализывают раны: в последней битве от их хвалёной флотилии остались щепки да ошмётки парусов. С юга на своих быстроходных судёнышках часто приплывали мужи племени Летящей Стрелы. Поистине странные создания — их и так по пальцам пересчитать можно, а они в войну с северянками играют, строя из себя непобедимых героев. Мужчины... что ещё сказать?

Это лишь немногие племена варваров*, что пытались отхватить хотя бы малую часть Темискиры. Конечно, многие, обломав последние зубы о копья амазонок, даже под страхом смерти не сунутся более в эти земли, но не все головы посещают столь здравые думы. Есть ещё одно племя, обосновавшееся на небольшом архипелаге, расположенном на крайнем севере. Остров Олух. Кажется, так его называют. Цербер знает, что за название! Облюбовали эти места несколько столетий назад викинги. Да, тот самый ненавистный гречанкам род...»

Милоса, не желая более сидеть на мраморных ступенях и думать о своих врагах, подошла к алтарю, украшенному цветами и лавровыми листьями. Встав на колени, она перевела взор на гигантскую статую Артемиды и хотела было начать читать заученную с детства молитву, но вдруг передумала. Ей в кои-то веки захотелось просто выговориться. Душа истошно кричала и просила свободы. И только амазонка открыла рот, чтобы освободить рвущиеся на волю слова, как в храм буквально влетели её дочери. Северянка повернула голову в их сторону, и девочки, заметив её, тут же умолкли.

— Негоже в храме святотатствовать, — легко встав с колен, Милоса подошла к юным эллинкам, жавшимся друг к другу. Астрид и Мелисса, услышав строгий голос матери, виновато опустили головы. — Но, если вы впредь обещаете вести себя подобающим образом, то вас можно и не наказывать.

— Слово амазонки!
– в глазах маленьких воительниц ярко засияла надежда на прощение, вымолить которое у матери было не так-то просто.

— Ну… вы пока не амазонки, - Милоса снисходительно улыбнулась и потрепала каждую из девочек по голове.

— Почему? — малышки удивлённо уставились на свою мать, и было видно, что обе вот-вот расплачутся от обиды.

Амазонка, усмехнувшись, взяла своих дочерей за руки и повела их к алтарю. Втроём они сели перед ним на ступеньки.

— Чтобы стать амазонкой, не достаточно ею родиться. Вы должны говорить, ходить и думать, как воительницы. Вы обязаны подчиняться древним традициям, которые зародились многие сотни лет назад. И это лишь малая часть того, что вам придётся усвоить. Всему вы научитесь со временем: и манерам, и наукам, и умению обращаться с оружием.

— И что мы будем делать сегодня? — первой подала голос всегда любопытная Мелисса.

Милоса снова мягко улыбнулась, в мыслях дивясь любознательности младшей дочери, и открыла было рот, чтобы сообщить тему первого урока, как её перебила Астрид:

— Мама, а кто такие викинги и почему они нас не любят?

Воительница, на мгновение позабыв, что хотела сказать, уставилась на свою дочь, подумав сначала, что ей послышалось. И она всенепременно так и решила бы, вот только взгляд девочки был полон серьёзности и решимости.

— Кто тебе это сказал?

— Все говорят об этом, мама, — девочка смотрела на амазонку внимательными глазами и стала ждать ответа на свой вопрос.

Сама же Милоса несколько мгновений сидела молча, явно обдумывая дальнейшие речи, а затем, тяжело вздохнув, поднялась с колен и направилась к алтарю, рядом с которым лежала увесистая книга. Том был полностью обшит выбеленным леопардовым мехом, твёрдую обложку опоясывали золотые ленты, украшением служила брошь, расшитая жемчугом, а в центре можно было увидеть изображение Артемиды, которое придерживали два маленьких серебряных крыла.

— Это «Книга амазонок», — девушка присела рядом с девочками. — В ней собрана вся наша история. Её страницы могут поведать любую тайну нашего народа. И ответ на твой вопрос здесь тоже имеется, Астрид. — Милоса поспешно начала перелистывать пожелтевшие от времени страницы древнего фолианта. Найдя нужную главу, она повернула книгу к девочкам. На ветхом пергаменте была изображена сцена боя. Боя дракона и викинга: чёрная рептилия лежит на земле, голова придавлена тяжёлой ногой воина, а в руках мужчины — окроплённый драконьей кровью меч.

— Что это?.. — Астрид не сводила взгляда с искусно выполненного изображения.

Рыжеволосая амазонка развернула тяжёлый том к себе и аккуратно провела пальцами сначала по рисунку, а затем по золотым греческим символам, готовым открыть свои тайны желающим их прочесть. « »*. Тяжело вздохнув, королева начала читать переписанную легенду, которой было триста лет от роду:

«Давным-давно, никто уже и не вспомнит, когда точно это было, на окраинах Полярных Земель жили самые мудрые, красивые и добрые существа на свете – драконы.

Высокие горы были для них домом, тихие озёра служили водопоем, а быстрые реки их кормили. Днём эти существа кружили над лесом или улетали высоко в облака, где они нежились в объятиях дневного светила. В солнечных лучах чешуя их переливалась всеми цветами радуги. Ночью же, при свете Луны, драконы пели песнь, столь прекрасную и чистую, что не каждый мог её услышать. И лишь тот, в чьём сердце злого умысла не было, мог насладиться переливами драконьих голосов. А кому довелось познать волшебство этой мелодии, сам превращался в прекрасную рептилию и обретал вечную жизнь.

И вот однажды в этих землях поселились викинги. Своенравный и гордый народ, не знающий пощады и сострадания. Но крылатые существа не трогали людей, так как драконьи сердца и души полны любви ко всему живому.

Однажды ночью слуга одного из викингов увидел в небе две порхающие дивные фигуры, которые кружились в танце при свете Луны. И он поведал об этом своему хозяину. Гордость ослепила воина. Он взял свой огромный лук, достал из колчана чёрную, как смоль, стрелу и, прицелившись в сердце «гадкой твари», отпустил тетиву. Стрела, словно изголодавшийся чёрный ворон, нашла свою цель и с лёгкостью пробила драконью чешую. Дыхание застыло, а из груди ящера вырвался крик боли. Безжизненное тело полетело вниз, но второй дракон успел подхватить его, не давая разбиться об острые скалы. Приблизившись к земле, он нежно уложил свою спутницу на холодные камни, которые вскоре окрасились в алый цвет.