Мы те, кто мы есть

как удары кнутом. В доказательство этого у него были свои собственные шрамы на

теле.

На сегодня у него стояла задача уничтожить лапшу, навешанную на уши. Резкий

звук вновь рассек тишину.

Наконец, в качестве награды для самого себя он нацелился на банки с содовой.

Смысл был в том, чтобы ударить ровно посередине и разрезать банку четко пополам.

Он ударил по первой банке, и струя ударила вверх. Нижняя часть банки осталась на

столе, всё еще наполненная жидкостью.

– Выпендриваешься.

Голос нарушил его сосредоточенность.

С довольным фырканьем Сэм остановился. Свернув кнут, он направился к месту,

где стоял Нолан, облокотившись о забор.

– В чем дело?

– Пришел сказать тебе, что на сегодня мы закончили.

Сэм окинул взглядом свою новую недостроенную конюшню. Строительная

бригада проделала неплохую работу за последнюю неделю.

– Неплохо.

– Нужно было построить её еще лет десять назад. Старая могла загореться в

любой момент.

– Не было необходимости.

Он не мог сделать этого до развода. Он с трудом мог себе представить, как

строители отреагировали бы на истерики его жены или то, как она бы накинулась на

них, чтобы выбить деньги на наркотики.

Что она и пыталась сделать с ним вчера. Его рот скривился от отвратительного

послевкусия, которое всегда оставалось после общения с ней. Ему нужно было

предупредить Николь, что её мать вернулась в Тампу. Но разведение кобыл должно

приносить своё удовольствие.

– Верно, - Нолан осмотрелся вокруг.
– Это место выглядит хорошо.

– Уже намного лучше.

После того как ферма была спасена от разрушительных истерик Нэнси, он провёл

самые необходимые усовершенствования.

– Слышал, ты провёл сцену со своей приятельницей с аукциона. Ты встречаешься

с ней?

Черт бы побрал болтливых сабмиссивов.

– Нет. Она хочет быть нормальной. Нормальные женщины не проводят своё

свободное время с садистами.

– Судя по тому, что говорит Каллен, она настолько же мазохистка, насколько ты

садист.

– Нет, если она может с этим справиться.

Нолан взглянул на него.

– Но она не может. Точно так же, как Бет не может перестать быть покорной. А

она чертовски упорно пыталась это сделать.

Сэм кивнул, соглашаясь. Но люди не всегда действуют логично.

По крайней мере, Линда простила его. И у неё был его номер телефона.

Дальнейшее давление на неё уже можно будет назвать преследованием. Но, черт

побери, не видеться с ней было тяжело, словно он потерял часть себя. Мяч на её поле

в её лунке.

Пока что.

59

Мы те, кто мы есть. Шериз Синклер.

* * *

– Похоже, мне нужна практика, - заметила Линда.

Стоя на лужайке перед церковью в свете раннего заката, она улыбнулась

седовласой руководительнице хора.

– Ты быстро всё наверстаешь, - Миссис Риттер пролистала стопку музыкальных

нот.
– Хорошо, что ты вернулась.

– Мне не хватало пения.

И это занятие было прекрасным. Но сейчас, когда члены церкви толпились на

выходе из церкви, её нервозность снова вернулась.

– Я видела газету с фото твоего дома, - заметила Миссис Риттер. - Негодяй

больше не появлялся?

– Нет, слава Богу.

Не за последние две недели: начиная с той самой первой ночи, когда Сэм остался

у нее дома, припарковав свой большой грузовик у обочины. Возможно, горе-художник

заметил Сэма и решил перейти на размалевывание менее рискованных полотен.

И, по всей видимости, Сэм решил перейти к менее нервозной женщине.

Последний раз она видела его в ресторане. Игнорируя тупую боль в своей груди, она

добавила: - Наверное, художнику надоело это делать.

– Это отличные новости.

Миссис Риттер передала ей выбранные мелодии, затем нахмурилась в сторону

маленькой группки женщин, столпившейся у стола с напитками. Их перешептывания

резко прекратились.

Линда напряглась. Снова сплетни. Обычные разговоры всегда казались обычным

низким гулом голосов, словно фоновый шум. Но когда люди сплетничали, их голоса

понижались, а взгляды задевали её, словно холодные брызги океана каждый раз, когда

они проверяли, не заметила ли она их и не могла ли подслушать их перешептывания.

Но ей не нужно было подслушивать. Лишь один взгляд на эту компанию показал

ей, что две женщины в возрасте около тридцати лет решили, что она шлюха. Две

женщины постарше её не осуждали.

«Я ненавижу это». А хуже всего было то, что она не могла перестать думать о

том, были ли те отвратительные слова, изуродовавшие стены ее дома, делом рук кого-

то из её знакомых.

– Вы очень поможете альтам. Им нужен сильный лидер, - женщина похлопала её

по плечу.
– С возвращением.

Когда Миссис Риттер ушла, Линда уставилась ей вслед. Люди были абсолютно

непредсказуемыми. Ей казалось, что молодые женщины окажутся более

понимающими, и в её окрестностях так и было, но здесь, в церковном приходе,

старшие женщины оказались более открытыми и понимающими. Одна пара в возрасте

шестидесяти лет даже отметила, что в их книжном клубе выбором прошлого месяца

оказался популярный БДСМ-роман. Поди, разбери людские помыслы.

На самом деле почти все были рады её возвращению. Но, несмотря на это,

несколько недружелюбных сплетен отбрасывало тень на всё остальное. Она печально