Мы те, кто мы есть

слегка потянул за них.

– Было больше чем одна причина. В комнате, полной отморозков, Ким послала

меня к тебе. Верно?

Она вспомнила чувство облегчения, которое охватило её, когда Ким кивнула,

одобряя Сэма. Тогда она решила, что Ким знает что-то, что неизвестно ей.

– И ты не воспринимал меня как рабыню.

Это открытие ошеломило. Он видел человека, а не животное. Проверив её оковы,

он заглянул в её глаза.

– Ты всё еще со мной, Линда?

Он даже использовал её имя.

– Ты доверяла мне, неважно насколько сильно, - продолжил он, играя с её

волосами.
– Но ты была напугана, а затем я причинил тебе боль.

– Я не понимаю.

– Инстинкт «борись-или-беги» помогает собраться с силами. То же самое и с

болью. То есть ты чувствовала себя более чем нормально. А после того как я высек

тебя, ты была перегружена эндорфинами и находилась в сабспейсе. И это помогло

отключить голову, - он обхватил её лицо ладонями. - Малышка, как только ты

доверилась мне, то стала персиком, готовым, чтобы его сорвали, и ты ничего не могла

бы поделать с этим.

– Ох.
– Это объясняло многое.
– Но мне всё равно не стоило...

Она всё еще чувствовала себя виноватой из-за оргазма. Чувствовала себя грязной.

– Ты плачешь, когда чистишь лук?

– Что?

Какого черта?

– Да.

48

Мы те, кто мы есть. Шериз Синклер.

– Так твои нервы реагируют на химическую реакцию. Если ты прикажешь себе не

плакать, когда чистишь лук, разве это сработает?

– Нет, - прошептала она.

Нервы и химическая реакция. Человек не может это контролировать. У неё не

было шанса. Вина за тот оргазм унеслась прочь вместе с остатками её гнева за его

действия.

– Так-то лучше.
– Когда он потерся своей щекой о её, грубая щетина оцарапала её

кожу, и это ощущение послало дрожь сквозь все ее тело.
– Но хватит предостережений.

Подумаешь о чем-то другом, кроме того, что происходит здесь и сейчас, и я отшлепаю

тебя.

Его голая рука будет шлепать её попку. Он сделает ей больно, и… дрожь

желания пробежалась по её позвоночнику.

Он рассмеялся, по-настоящему рассмеялся.

– Зачем ждать?

Сэм поднялся. Обхватив её за талию, он вытянул Линду из-под одеяла и

распластал на кровати.

– Сэм!

Стеганое одеяло, в которое она уткнулась лицом, заглушило ее слова.

– Хорошо. Ты помнишь моё имя.
– Его рука обхватила её затылок, удерживая её,

пока он задирал ночнушку. Прохладный воздух пробежался по её коже. Он погладил

ее ягодицы, размял их. Трогая её.
– У тебя прекрасная попка. То, что нужно.

С первыми легкими шлепками Линде стало казаться, что вся кровь из её тела

прилила прямо к клитору.

Он ударил сильнее. Жжение перешло в боль, а затем он начал шлепать её по-

настоящему. Сильнее и сильнее. Удар, удар, удар. Это причиняло боль. Слезы

наполнили её глаза, пальцы вцепились в одеяло. А затем, между одним вздохом и

другим, произошло волшебство. Как только ощущения от удара проникали в неё, они

превращались в сверкающее удовольствие.

Он остановился, чтобы погладить её разгоряченную кожу. Удовольствие от его

прикосновения обволакивало её, проникая даже глубже, чем пульсация, исходящая от

ее попки. Когда его пальцы начали исследовать влагу на внутренней стороне её бедер,

он зарычал в одобрении. Стирая отвратительное чувство вины, растущее внутри нее,

прежде чем оно смогло захватить ее.

Рисуя замысловатые линии, он провел своими пальцами по её складочкам и затем

начал обводить круги вокруг клитора, посылая вспышки желания по всему её телу.

– Подожди, - прошептала она, пытаясь подняться.

– Нет, девочка. Ты не сбежишь от боли... или наслаждения.

Её дыхание участилось. Он не остановится. Удерживая её на месте, он

продолжил трогать ее. Когда он потер её клитор между пальцами, всё её тело затрясло

от взрыва ощущений, снося последний барьер, удерживающий ее на краю. Она

застонала, вжимаясь лицом в кровать.

– Вот это хорошая девочка.

Его пальцы покружили около её входа, прежде чем погладить каждую сторону от

её набухшего комочка и вокруг вершинки в непрекращающемся безжалостном ритме:

с одной стороны, с другой стороны, вершина, с одной стороны, с другой стороны,

вершина, до тех пор, пока каждый чувствительный участок не был обласкан его

прикосновением. Давление росло в ней с каждым новым кружением его пальцев, его

нажим усилился, стал сильнее.

Её спина выгнулась, а ноги задрожали. « Ещё. Ещё. Не останавливайся».

Он остановился, кончики его пальцев замерли прямо на вершинке её клитора.

49

Мы те, кто мы есть. Шериз Синклер.

Её дыхание остановилось, всё остановилось, замерло на самой грани. Громкое

хныканье сорвалось с ее губ.

Его пальцы крепче сжали её затылок, как будто напоминая ей о своей хватке. Для

того чтобы донести до её сознания, что у неё нет никакой власти. А затем его палец

снова пришел в движение: с одной стороны, с другой стороны и на вершинке клитора

он задержался, продолжая жесткие и быстрые движения, беспощадно лаская её снова и

снова.

Всё внутри неё сжалось на один нескончаемый момент, длиною в удар сердца... и

тут пузырь переполнявших ее ощущений лопнул. Сверкающее удовольствие накрыло

каждую клеточку её тела. О, Боже...

Её бедра вздрагивали, ногти покалывало, и святые небеса, он снова начал её

шлепать, сильнее и быстрее. Новый оргазм начал зарождаться, словно покалывая на