Мы влюблены в свою свободу
Шрифт:
И нам был конец.
— Лори, открой. По-моему, на той ярмарке я вырубил человека. Оказалось, навсегда.
Почему-то в доме три человека, которые не находятся в розыске, а открывать должна я.
Ребята залезли в шкаф, а я пошла открывать. Дурное предчувствие.
— Здравствуйте, — я старалась говорить как можно безмятежней.
И тут на меня обрушился шквал информации. Что они ищут группу молодых людей, совершивших нападение на человека, и все в таком роде.
Я подумала про себя: «У меня в шкафу сидят четыре уголовника, а их девушки прячутся по комнатам. Что я здесь делаю?», и чуть было не засмеялась, но удержалась.
Мне
Когда они пожелали мне «Доброй ночи», и я закрыла за ними дверь, я по-настоящему рассмеялась.
Дурное предчувствие ушло. Мы – бессмертны. В какой раз я об этом думаю? В сотый.
Парни сказали, что мы должны уехать отсюда на следующей неделе. «Нельзя так долго оставаться на одном месте». И никто не сказал ничего по поводу Джен, всем и так было ясно, что она едет с нами. Мы просто не могли ее не взять.
Мы стояли на крыльце и смотрели на все вокруг. Снега было мало, он уже почти растаял, но было все еще холодно. Утро было жутко тихое и было слышно чьи-то разговоры.
Холодное, немое и кристальное утро, наполненное суетой и прочим. Шесть утра, которые становятся последними в этом доме.
Я держала в одной руке куртку, а в другой сумку. Мне было действительно тяжело уезжать.
Осматривая участок последний раз, знаете, как это бывает, последний раз пробегаешься пальцами по дивану, последний раз сидишь на кухне, тушишь камин, я даже всплакнула.
— Готова? — Стив вышел из дома. Он улыбался, но я видела, что ему тоже тоскливо.
Я последний раз цепляюсь глазами за комнату, пока Стив закрывает дверь. Мы уезжаем, убрав руки в карманы и не смотря на дом.
______________________
* В случае Анны - если у нее начнет идти кровь, то не остановится.
========== Глава 9. ==========
Я проснулась от того, что меня трясли за плечи. Открыв глаза, я увидела перед собой Стива, Алекса, Джея и Зака. Они стояли в темной одежде, от них совершенно ничем не пахло (как в обыкновение, костром, например), и я чувствовала оружие у них за поясом.
Я села на кровати, обнаружив, что автодом стоит. В голове все максимально плыло. Мыслями я еще спала, а вот телом была здесь. Наконец, сосредоточившись, я подняла голову.
— Что такое? — я всматривалась в Стива.
— Дезмонд, — Стив посмотрел на меня, — сегодня либо он нас, либо мы его.
Он улыбнулся и протянул мне пистолет, рукояткой ко мне.
— Ты с нами?
Я взяла пистолет из его рук.
— Да.
Мы пересели в другую машину, оставив Зака в автодоме вместе с Анной, Веной и Джен. Я сидела и чувствовала, как ремень держит пистолет. Была поздняя ночь, и редкие фонари на дороге – это все ваше освещение. Красные волосы выглядели бордовыми, и я думала лишь об одной фразе «Либо он нас, либо мы его». И я хотела бы еще больше верить в то, что мы все сможем.
Я сидела сзади, держа Стива за руку. Алекс сидел за рулем, а Джей на переднем сидение. В машине царила убийственная тишина.
Я кричала мысленно Стиву «Скажи хоть что-то, скажи, скажи! Скажи, Стив!» но он молчал. И я сходила с ума от этого.
Машина резко затормозила.
—
Выходим, — тихо сказал Алекс.Я вышла, отпустив руку Стива. Перед нами, в темноте, стояла еще одна машина. И три человека около нее.
— А где же обещанные деньги? — голос широкоплечего парня звучал громко.
Я вздрогнула от него, успокоившись только от мысли, что я не одна. Джей постучал пальцами в перчатках по черному кейсу. Алекс улыбнулся. Парни прошли вперед, а я так и осталась стоять на месте. Я сжимала кулаки, чтобы не нервничать.
И я понимаю, что испытываю то, что уже испытывала раньше. Холодное, тонкое лезвие у самого горло давит на кожу.
— Ну же, Стив, — наигранно говорит парень впереди, — она тебе действительно нужна?
Парни испуганно смотрят на меня. Я обездвижена, а лезвие с каждой секундой давит все сильнее. Третий парень вырубает Алекса и Джея, забирая кейс. Тот, кто сзади меня, тащит меня назад и, когда мы оказываемся на расстоянии примерно тридцати метров от музыкантов, я слышу выстрелы.
Лезвие у горла слабеет, и я вырываюсь. Ударяю парня в пах, а потом вырубаю, ударив ребром ладони по шее. Я кричу.
Стив поворачивается ко мне лицом, его футболка красная. Я подумала, что это грязь, но она насквозь пропиталась кровью. Стив поднимает руки, уронив пистолет. Кровавые пятна на его футболке ярко-красного цвета заставляют меня чувствовать себя идиоткой. Идиоткой. Идиоткой.
Я смотрю на него. Окровавленный парень, в красной, из-за крови, футболке, с поднятыми руками и ссадиной на скуле. Он кричит мне что-то. Что он кричит? Я слышу лишь собственный ор, и ничего больше.
Он открывает рот, жадно хватая воздух. Он кричит мне одно-единственное слово. Я еле разбираю его.
Он кричит «Беги».
Но я наоборот, делаю шаг вперед. На ногах остался лишь Стив, я и один парень в черной куртке.
Я беру в руки пистолет. Стив падает на землю, даже до того, как я взялась за рукоять. Я стреляю в того парня, и он тоже оказывается на земле. Но он жив, я задела ему ногу. Подхожу почти в упор.
В голове крутится лишь одна фраза «Либо он нас, либо мы его». Мы его, Стив.
И я стреляю ему в грудь.
Вот так все. Нет крови фонтанчиком. Нет дикого крика, а лишь приглушенное хрипение. Нет никакой решимости. Я рыдаю, зажав между зубами рукав.
Кладу пальцы в крови на шею Стиву. Чувствуя пульс, я думаю о том, что сейчас, здесь нужна Вендетта. Я вижу, как грудь Джея и Алекса вздымается. Слабое биение Стива под моими пальцами прекращается, или же я перестаю чувствовать его. В любом случае, я впадаю в панику.
Я не знаю, откуда у меня берутся силы на то, чтоб затащить троих (!) парней на заднее сидение машины, но я делаю это. Силы берутся из пустоты, я будто сама их генерирую, но не осознаю это.
Я сажусь за руль – не умея водить.
— Поверни ключ.
Я перевожу взгляд на источник звука: звонкий голос раздавался с переднего сидения. Маленькая, совсем маленькая и юная, а главное – живая Беккс сидит рядом и смотрит на меня.
— Давай, — ее звонкий, громкий и сочный голос разноситься по салону, — или тебе сложно? Завести машину? Ну же, Лори.
Я поворачиваю ключ. Я слушаю ее. Точнее не ее, а иллюзию, созданную моим разумом.
— Одна рука на десять, другая на два. С этим справиться даже первоклассник.