Мы все умрём. Но это не точно

Он искренне улыбнулся, взмахнул палочкой, и в углу щёлкнул проигрыватель с пластинкой. Комнату наполнила тонкая, медленная мелодия. Нотт прикрыл глаза, наслаждаясь моментом.

Ночь.

Стук дождя по подоконнику.

Вальс на пластинке.

— Здесь нет места, чтобы танцевать, — Гермиона словно вросла задницей в пол и вставать не собиралась. Просто кремень, а не женщина.

Теодор обхватил её одной рукой за талию и поднял.

— Мы, кажется, пропустили Рождество. Представь, что мы на праздничном балу и я приглашаю тебя на танец, — он обнял Грейнджер покрепче и вдохнул нежный запах её волос. — Раз, два, три…

И они закружились в нежном, плавном танце. В тёмном окне отражались их парящие силуэты, словно у двух невесомых игрушечных фигурок срезали гирьки с ног и они поднялись в воздух. Обзавелись крыльями. Он — высокий, в мокрых грязных брюках, с прямой спиной, прижимающий к себе маленькую хрупкую девушку с босыми ногами и в короткой пижаме с зайчиками. Гермиона смешно привставала на носочки, словно танцевала в туфлях на каблуках. Иногда их бёдра соприкасались, и дыхание Тео сбивалось, а по рукам пробегали мурашки. И почему он только раньше считал вальс скучным?

Своей широкой ладонью Нотт ощущал хрупкую горячую фигурку и боролся с желанием прижать её вплотную к себе, чтобы вдохнуть нежный аромат миндаля и полевых цветов, чтобы вобрать в себя все её эмоции, всю её. На доли секунды в отражении стекла они с ней стали единым целым.

Музыка из граммофона.

Стук дождя.

Ночь.

Тео даже не думал, что обычный вальс может вызвать такие нежные ощущения с лёгким оттенком щемящей грусти. Он приблизил своё лицо к её, и их губы соприкоснулись. Нежно, мягко, почти целомудренно. Так, как он никогда никого ещё не целовал. Ласковое касание языка, тихий вздох, тепло дыхания. Время умерло и исчезло, а их поцелуй длился и длился… Но мелодия закончилась, и Нотт изящно поклонился, а Грейнджер присела в реверансе.

Наверное, впервые за долгое время он ощутил себя живым. От тепла её тела, от запаха её волос и нежной улыбки. Казалось, что его сердце стучит по-настоящему. Его губы приоткрылись, словно он хотел ей что-то сказать… прошептать…

— Ты где был? — магию момента разрушил голос Малфоя.

Волшебный миг лопнул тысячей осколков. Тео сглотнул, зачесал волосы назад, приходя в себя, и отошёл к окну.

— Мне просто нужно было немного проветрить мозги, — он привычно щёлкнул зажигалкой и закурил.

— И как? — Драко, как ревнивая мама-кошка, тут же подошел к Грейнджер, пальцами за подбородок притянул её к себе. И только потом с подозрением взглянул на Тео:

— Там дождливо и холодно.

Теодор прикрыл глаза и затянул горький дым в лёгкие. Дежавю… Если Малфой узнает, где он сегодня прогуливался, то попытается его остановить. Нельзя, чтобы блондиночка что-то заподозрил и использовал легилименцию. Механизм запущен, назад дороги нет.

Никотин успокаивал и дарил телу приятную слабость. Как же Теодор любил ощущение горячего терпкого дыма в лёгких. После кофе, после секса, вместо секса. Он перевёл взгляд на Драко, ласкающего пальцами Гермиону. Тот склонился ближе к её лицу и скользнул языком по мягким, слегка припухшим от их с Тео поцелуя губам. Грейнджер тоже подалась ему навстречу.

Двое, славная чета Грейнджер-Малфой.

Нотт прислушался к собственным ощущениям. Что он чувствовал, когда видел их поцелуй? Безразличие? Скуку? Нет. Это больше не было пустотой. Где-то в равнодушной темноте змеился маленький огонёк… ревности? Теодор знал на вкус их обоих. Её нежные робкие касания и жёсткие губы этого больного ублюдка. Блядь. Они действительно с ним тоже… Осознавать, что они там с Малфоем тоже Теодор не хотел. Он отвёл взгляд и, раздражённо затянувшись сигаретой, выпустил изо рта идеально ровное колечко.

— Тео, иди к нам.

Нотт демонстративно выпустил ещё одно колечко, наблюдая за воспалённым взглядом Драко. Тот перебирал пальцами волосы Грейнджер, а сам следил за Теодором, как жирный питон за маленькой мышкой. Он явно что-то подозревал, и его явно стоило как-то отвлечь.

От мысли, как ещё он мог бы позлить Малфоя, Нотт не сдержал улыбки.

Думаешь, только ты можешь кидать квоффл в мои ворота?

Тео положил руку ему на плечо и, глядя прямо в глаза, притянул к себе, зажав сигарету между пальцами.

Покажи, какой ты послушный мальчик, сожри свой корм из моих рук.

Он хотел приложить сигарету к губам Драко, чтобы малыш послушно принял её из его пальцев, но буквально на секунду задержался взглядом на его губах. Они целовались. Блядь. Малфой действительно поцеловал его. И это не было плохо. Это было больно, это было грубо, это было как стопка горящего абсента вниз по пищеводу.

Теодор медленно поднёс сигарету к своим губам и набрал тёплого дыма в рот. Всё так же не отводя глаз от Малфоя, он плавно приблизился к нему на дюйм. Зрачки Драко расширились, брови удивлённо поползли вверх, но он не отстранился. Словно верил в свою неуязвимость.

Ты думаешь, я не сделаю этого, малыш?

Теодор обхватил рукой затылок Драко, притянул к себе и вытолкнул горячий дым ему в рот. Второй рукой он ловко забрал Матильду из-за пояса его брюк и поиграл ножом в пальцах.

Расслабился, придурок?

— Ничего себе, — только и вздохнула Грейнджер.

И от её выражения лица стало смешно и щекотно где-то в кишках. Тео победоносно оскалился, подошёл к шкафу и достал свои наручные часы. Портключ.

На серебряной задней стенке проступала криво нацарапанная руна. Воспользоваться ими могли только те, кто напоил этот символ кровью: Тео, Драко и Грег.

— Дай руку, — Нотт притянул её к себе, кончиком ножа проколол ей палец и прислонил к руне на часах. Символ засветился алым и потух. Теодор надел часы на запястье Гермионы и затянул ремешок потуже. — Никогда не снимай и в любой опасной ситуации нажимай на этот символ. Часы перенесут в домик в горах. Поняла, Грейнджер? Не снимай их.

Она зачарованно кивнула. У неё на шее висела цепочка с обломком палочки Драко, а на руке теперь красовались его — Теодора — часы.

Почему-то казалось, что всё это что-то значило.

Комментарий к 32. Ошибаться не страшно

Видео: https://t.me/aris_gde_glava/197

Пин: https://pin.it/58T9SJU

========== 33. Доказательства ==========

— Посмотри, как щерится, ублюдок.

— Мне тоже это всё не нравится, Кормак, но у нас нет доказательств. Мы ничего не можем сделать.

— Да чёрта с два! Я сам подстерегу Люциуса за углом и буду стучать по лощёной башке, пока он не сознается!

— Давай дождемся экспертизы и уже тогда будем решать, что делать дальше.