Мы все умрём. Но это не точно

Это отрицать уже было сложно.

— Камилла видела что-нибудь у кабинета Люциуса?

Девушка Вуда дежурила в коридоре всего полдня, и надежда на то, что за это время к Малфою промаршировала целая шеренга Пожирателей смерти, казалась призрачной. Гермиона спросила просто так. А вдруг.

— Нет, — Невилл как-то поник и ссутулился. Кажется, совсем упал духом.

Гермиону это встревожило. Нельзя опускать руки! Им нужен человек, который сможет организовать и скоординировать все усилия. От Кормака стоило ожидать только нападения на Люциуса, Невилл отчаялся, значит, именно ей предстояло собраться и раскинуть мозгами.

Тебе же не все мозги вытрахали, Грейнджер?

Гермиона поморщилась, отгоняя от себя мерзкий мысленный голосок, который внезапно заговорил с интонацией Драко, и медленно выдохнула.

— Мы отправимся в поместье ещё раз. Большим составом и более подготовленными. Нужно обыскать кабинет Люциуса. У него должны быть какие-то документы, подтверждающие его связь с Пожирателями. Банковские счета, сомнительные получатели. Может, выйдет отследить, кому из Министерства он платил… Нам нужны хоть какие-то доказательства…

Невилл лишь покачал головой.

— Мы можем поставить следящий артефакт, но любой адвокат оспорит запись, полученную без ордера. А Смитерса ты сама видела за чаепитием у Малфоя. Он не подпишет нам бумаги.

Лонгботтом был прав. Ей вспомнилось, как равнодушно глава аврората принял её папку с показаниями Драко. Получить от него ордер на обыск мэнора не представлялось возможным. Но Смитерс же не был последней инстанцией!

— Значит, мы должны действовать в обход продажной старой крысы. Люциус Малфой метит в кресло Министра магии, нужно найти его сильнейшего конкурента. Например, советник Боулденбад может помочь. Все знают, как она ненавидит Пожирателей смерти. Если у нас будет больше доказательств, то мы попробуем добиться ордера через неё.

Невилл медленно встал со стула и расправил на себе мятую форму. Не помогло. Ему бы стоило переодеться и привести себя в порядок, а, может, даже поспать пару часов.

— Пока у нас только обломок палочки, и даже твоя Боулденбад от этого отмахнется.

С этим тоже было сложно поспорить. Гермиона сжала руку в кулак, впившись до боли ногтями в ладонь. Лонгботтом постоял пару секунд молча, подхватил портфель с рабочими инструментами и двинулся в сторону кабинета своего старшего аврора.

После нападения на Министерство этим двоим предстояло обновить все защитные чары в здании, и Нев работал практически в три смены. Ей же самой поручили каталогизировать обращения волшебников, и чтобы закончить эту работу, понадобилось бы лет двести. Гермиона чувствовала себя бесполезной. Диадема постоянно маячила перед ней, как морковка перед осликом, но ни на шаг к её уничтожению она так и не подобралась. Единственное, что удалось узнать за всё время, лишь то, что Пожиратели смерти продолжали свою подпольную деятельность. Это и так все знали!

А теперь пропал Оливер, и Гермиона ничего не могла с этим поделать. Беспомощная. Жалкая. Никчёмная.

Она вдавила ногти в ладонь ещё сильнее, до тех пор, пока кожу не защипало и не проявились алые полоски. Грейнджер злилась на себя. Золотой мозг Гриффиндора. Героиня войны. Всё шло слишком медленно. И ей стоило действовать более решительно. Нужно больше доказательств? Значит, она вновь проникнет в особняк Малфоев и перетряхнет его весь, но добудет грёбаные доказательства!

И у неё имелось всего два варианта, как снова попасть в поместье. Можно попытаться срезать у Драко прядь волос или как-то добыть его кровь, чтобы преодолеть защитный барьер, но это — вход только для одного человека. Им же нужно было протащить через защиту минимум троих, а лучше всех десятерых добровольцев. Значит, стоило использовать то, что уже один раз помогло — камин и Луковую голову.

Гермиона выглянула из своего убежища и поискала взглядом Осмунда. Людей в помещении было много. Слишком. Она до сих пор никак не могла привыкнуть к такому пёстрому столпотворению — если авроры ходили в строгой тёмно-синей форме с белыми рубашками, то Транспортный отдел предпочитал то, что не жалко испачкать. Соседи выглядели как цыганский табор. Ярко-оранжевые комбинезоны с разводами сажи на коленях, вытянутые полосатые трико, цветастые свитера и майки с неизменными разводами: чёрными — от технического масла, желтыми — от полироли для метел, белыми — от капель майонеза. Если все авроры выживали на кофе и крекерах, то транспортники питались одними гамбургерами и хот-догами, которые вечно стрелялись соусом.

В последние дни для всех авроров стало обыденным, что постоянно приходилось стирать белые капли со своих столов. Отвернулся на минутку — на важных документах жирная клякса. Встал со стула на секунду — будь готов, что на сиденье соусная мина. Брызги прилетали, когда кто-то из соседнего отдела проходил мимо с хот-догом руке, а ходили они много. Некоторые, особенно ленивые, даже летали на метлах. Гермионе казалось, что транспортники в качестве соседей были даже хуже, чем голуби.

Она встала во весь рост, чтобы лучше видеть в этой толпе. Осмунд нашелся практически сразу. Он опирался бёдрами о чей-то стол и, конечно же, сжимал неизменный хот-дог в руке. По его запястью стекал майонез, но Луковая голова этого не замечал. Он что-то рассказывал коллеге в кислотно-зелёном комбинезоне и эмоционально размахивал булкой. Грейнджер проследила, как соус брызнул на ближайший стол с документами, и сочувствующе вздохнула. Судя по оранжевому ярлычку, там лежал чей-то квартальный отчёт. Похоже, кто-то из авроров будет рвать сегодня волосы на затылке.

Ну и чёрт с этой бюрократией!

Она помахала Осмунду рукой, привлекая его внимание, и тот жизнерадостно кивнул в ответ. Казалось, он всё это время только и ждал, что она оторвётся от своих папок и наконец посмотрит на него. Его пшеничная чёлка рассыпалась по лбу, а в уголках глаз проступили лучики-морщинки. Сегодня на нём был ярко-малиновый галстук и, пока он не дышал на Гермиону своим луковым дыханием, то выглядел как чертовски хороший парень. От его тёплой улыбки ей стало совсем стыдно. Это было некрасиво — использовать человека. Если кто-то из начальства узнает, что он помогал в её незаконных делах, то его уволят и выкинут на улицу.

Гермиона постаралась мыслить холодно и рационально. Осмунд был взрослым мужчиной, самостоятельно принимающим решения, и он сам согласился помочь ей в первый раз, значит, потенциально мог быть полезен во второй. Что она ему там обещала? Свидание?

Она неискренне улыбнулась в ответ, написала на листке «Сегодня в семь?» и подняла в воздух.

Лицо Осмунда расцвело на глазах. Подобно сдобной булочке, запекающейся в духовке, оно зарумянилось и раздобрелось искренней улыбкой.

Гермионе хотелось плюнуть на саму себя. Если бы она выпустила из глубин совести собственного инквизитора в белом парике, то он осуждающе постучал бы тяжёлым молотком по столу и сказал короткое «шлюха». И оказался бы прав. Это было отвратительно — идти на свидание, когда за спиной оставались два парня. Хотя, пожалуй, не стоило называть это свиданием. Они просто посидят, поедят пиццу… А Гермиона как-то попытается убедить Осмунда вновь помочь с каминами.

Мысль о том, что она использовала симпатию хорошего парня, не виноватого ни в чём, кроме любви к луку, была ещё отвратительнее, чем мысль о шлюхе.

— Отлично! Вечером в семь! — крикнул Луковая голова, и она мило кивнула ему в ответ.

***

Грейнджер еле доработала остаток дня. В ногах словно взвелись пружинки: казалось, что она может спрыгнуть со стула и бежать, бежать. Ей хотелось действовать.

Она перенеслась домой и с облегчением обнаружила, что ни Драко, ни Тео ещё нет. Возможно, мальчики находились в соседней квартире с Грегом и могли зайти сюда в любой момент. А, может, были где-то далеко и явились бы домой только к ночи, как обычно. В любом случае, стоило поторопиться, потому что ей не хотелось ничего им объяснять.